Книга Содружество Султаны - Джин П. Сэссон

Карим начал выкладывать их обратно.

Я складывала, он выкладывал.

Наш разговор был похож на наши действия: мы повторяли одно и тоже только разными словами.

Я посмотрела в очередной раз на свой пустой чемодан и погрозила разводом.

Карим взял телефонную трубку и предложил мне набрать номер друга, в доме которого он провел ночь. Ну конечно же друг поклянется, что он говорит правду и что ни о каких женщинах не было и речи.

Прекрасно зная, что этот друг прикроет его, я поняла, что никогда не узнаю правды.

— Бессмысленно толочь воду в ступе, — презрительно сказала я.

Я на этот раз потерпела поражение. Меня охватило непреодолимое желание сделать мужу больно. Вспомнив о своем обещании больше не пить и зная, что для Карима будет большим ударом, если я нарушу это обещание, я прошла в кабинет, в котором хранились наши запасы алкоголя. Открыв бутылку виски, я стала пить прямо из горлышка. Наши взгляды с Каримом встретились: в его глазах я увидела выражение потрясения. Я сказала ему то, о чем в этот момент думала:

— Мужья правят — жены безропотно терпят. — Я замолчала и сделала еще один глоток, после чего произнесла с угрозой: — Карим, если ты будешь спать с другими женщинами, я точно стану алкоголичкой.

Карим, заморгав от удивления, сказал:

— Значит, пить. — Он посмотрел на часы: — В двенадцать часов утра! Что ж, Султана, отличная идея! — Он подошел ко мне, взял бутылку и вдруг тоже сделал большой глоток.

Тыльной стороной ладони он вытер губы и усы.

— Если моя любимая женщина станет алкоголичкой, то мне ничего не остается, как стать алкоголиком!

Я уставилась на Карима. Я совсем не хотела, чтобы кто-нибудь из нас стал алкоголиком.

Чуть заметная улыбка заиграла на его лице. У моего мужа было два лица: одно обаятельное, другое отвратительное. Я начала сдаваться, глядя в его большие черные глаза, которые светились такой любовью.

Когда широкая грудь Карима начала сотрясаться от беззвучного смеха, весь мой гнев сразу испарился. Я громко рассмеялась и поставила бутылку с виски обратно на полку.

Еще мгновение — и мы оказались в объятиях друг друга. Наша последняя ссора быстро была потоплена в том бездонном океане, где погребены и все остальные неразрешимые конфликты нашего брака.

На следующее утро Карим серьезным тоном сказал, что хочет обсудить со мной важный вопрос.

Я заказала на кухне крепкий кофе и тихо сидела с чашкой, слушая Карима, который делился своими мыслями.

— Случай с Амани заставил меня серьезно подумать о будущем Саудовской Аравии. Я решил больше денег инвестировать в иностранные предприятия.

Я непонимающе посмотрела на него и спросила:

— Зачем тебе это?

— Ради наших детей, Султана. — После небольшой паузы он спросил: — Ты согласна?

Пытаясь сосредоточиться, я потерла лоб.

— Честно, я не знаю. Слишком рано еще думать о делах. — Помолчав, я спустя некоторое время добавила: — Тебе не кажется, что у нас и так достаточно предприятий за границей?

Мы с Каримом владели гостиницами и компаниями в Европе, Америке и Азии. Даже сейчас уже практически невозможно контролировать все, чем мы владеем. По последним данным, наши общие активы в недвижимости, предприятиях и компаниях по всему миру составляют почти 900 миллионов американских долларов.

Карим наклонился ко мне.

— Послушай меня, Султана. Наступило время посмотреть правде в глаза. Если уже наша собственная дочь, племянница короля, настроена критически к режиму, можешь представить, что думают другие саудовцы о нашей семье? Султана, наступит день, когда у нас больше не будет Саудовской Аравии. Возможно, это произойдет не при нашей жизни, но наверняка при жизни наших детей.

Слова моего мужа огорчили меня, хотя на эту тему мы не раз говорили и прежде.

— Ничто не вечно, — задумчиво сказал Карим. — Наша семья в конечном счете потеряет власть. Я очень боюсь, что Саудовская Аравия пойдет тем же путем, что и Иран и Афганистан. Небольшая волна исламского фундаментализма превращается в мощное цунами, которое накроет все мусульманские страны. — Карим замолчал, погрузившись в размышления.

Мысль о том, что Саудовская Аравия может избрать путь Афганистана, заставила мое сердце сжаться от страха. Печальная история Афаф, горничной Сары, говорила об этом весьма красноречиво. Если только фундаменталисты придут к власти в Саудовской Аравии, жизнь саудовских женщин станет еще страшнее.

Голос Карима стал жестким:

— Кроме того, единственная причина, почему мы все еще находимся у власти сегодня, состоит в том, что Соединенным Штатам нужна саудовская нефть. Придет день, когда ее заменит какое-нибудь альтернативное топливо. Ученые уже работают над этой проблемой и находят новые способы удовлетворить запросы Запада в топливе. Когда этот день настанет, Саудовская Аравия и наша семья больше не нужны будут американцам и нас пустят в расход. — Лицо Карима покрылось красными пятнами от ярости: — Все американские политики работают только на себя. Они выбросят нас шакалам в тот же момент, как только мы станем бесполезны для них, точно так же, как они обошлись с Реза Шах Пахлави. — Карим грустно посмотрел на меня. — Султана, по моим предчувствиям, через двадцать лет все мы окажемся в изгнании.

— Даже если мы не будем править страной, мы разве не сможем тихо жить в своей стране? — прошептала я, не сводя глаз с Карима.

— Нет, — Карим тяжело вздохнул. — На нас всегда будет клеймо нашего имени. Будет править режим фундаменталистов. Саудовская Аравия будет опасным местом для всех Аль Саудов. Нас все будут ненавидеть.

Я знала, что все, что говорит мой муж, — правда. У нас есть поговорка, которая гласит: «Арабы либо у ваших ног, либо у вашего горла», и я знала, что когда-нибудь счастье отвернется от нас. Мы, Аль Сауды, будем либо править, либо будем уничтожены — других альтернатив нет.

Карим устало покачал головой:

— Кроме себя, нам некого винить, Султана. Что мы сделали, чтобы заслужить поддержку религиозных лидеров? Ничего! Что мы сделали, чтобы успокоить деловые круги? Ничего! Наши отцы не слушают своих сыновей. Несколько уступок здесь и там — и все было бы в порядке. И наше положение стало бы еще только крепче. Но нет. Наши отцы глухи. Они не слышат никого, кроме призрака своего отца, человека, который считал себя молотом, а своих подданных гвоздями.

Я кивнула в знак согласия. Все знали, что дедушка Абдул Азиз Ибн Сауд, бедуинский воин, который создал королевство Саудовская Аравия в 1932 году, правил своей семьей и гражданами своей страны стальной рукой.

Карим хлопнул в ладоши и откинулся на спинку стула.

— Султана, все безнадежно.

По моим щекам потекли слезы.

Карим нашел в кармане носовой платок.