Книга Стальной арбитр - Игорь Гаврилов

– Вы сами понимаете, Сергей Александрович, Крымов неспроста так легко согласился приехать, можно сказать, к вам в лапы, – негромко произнес я. – Я бы не советовал ехать на встречу ни вам, ни вашим людям – лишние потери ни к чему.

– А ты предлагаешь забиться в щель, как тараканы, и трястись?

– Нет, по щелям сидеть я вам не предлагаю, но максимальную осторожность соблюдать надо, особенно после того, что вы услышали от меня и Гатаулина.

Месарь подошел ко мне вплотную, спросил резко:

– Ты что думаешь, я в эту туфту сразу так и поверил? Ты сам, парень, поверил бы, если тебе сказали: люди, на которых ты хочешь крепко наехать, работают на пришельцев и их следует бояться?

Я пожал плечами. Месарю это не понравилось.

– Вот, плечиками поводишь. Короче, так: я на стрелку с Крымовым поеду и тебя с собой прихвачу. Сейчас с тобой возиться некогда, и твоего допроса «под кайфом» пока не будет. Пока, – многозначительно закончил Месарь.

– Сергей Александрович, одну просьбу разрешите высказать, – подал голос я.

– Давай, только быстро, – снизошел Месарь.

– У вас не найдется одежды поприличнее? По-моему, гостю и возможному союзнику такого человека, как вы, не годится ходить в рванье.

Месарь хмыкнул в ответ на мое беспардонное заявление, однако приказал одному из своих:

– Эй, Снайпер! Отведи его в комнату для гостей, дай, чего просит, и стереги, пока мы не поедем!

В сопровождении быка я поднялся на второй этаж и очутился в хорошо обставленной комнате, на большом окне которой снаружи красовалась вычурная литая решетка. Гости этой комнаты, как видно, полным доверием хозяев не пользовались. Снайпер запер за мной дверь, сходил куда-то и принес новенький спортивный костюм, футболку и кроссовки с носками. Причем все было качественное и покупалось не на дешевой барахолке.

– У вас тут что, вещевой склад? – спросил я.

Снайпер самодовольно улыбнулся и с гордостью ответил:

– Не только вещевой.

Затем он продемонстрировал мне содержимое холодильника и любезно предложил перекусить. Уходя, Снайпер задержался у двери, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Слышь, Юра, а правду тот пидор говорил, ну, Гатаулин, ты как думаешь? – спросил он наконец.

– К сожалению, правду.

– А ты действительно бывал в каких-то других мирах?

– Бывал, – признался я честно.

– Ну и как там? – Парня мучило любопытство.

– Было неплохо до тех пор, пока не пришли те, кого ублюдок в подвале назвал Владыками Космоса.

– А кем ты был… ну, в том мире?

– Большим человеком. Послушай, Снайпер, а тебя как зовут по имени?

– Толиком, – парень улыбнулся.

– Знаешь, Толик, давай поговорим в другой раз, – предложил я.

Толик спорить не стал и удалился. Часы на стене показывали четверть третьего. Отдыхать мне осталось не более двух часов. Гостевые апартаменты оказались с ванной. Я принял душ, побрился предусмотрительно оставленным на полочке в ванной станком, новым, в фабричной упаковке. Потом я поколдовал минут пять над своим лицом и телом, применив навыки, полученные в монастыре ордена Вселенской Истины. Большой лиловый синяк под глазом исчез после этих манипуляций, воспалившиеся было ссадины стали почти незаметны. То, что я делал, не было магическим действом, а являлось, как выразился один журналист из «Комсомольской правды», пробуждением скрытых от непосвященного сил и возможностей человека. Но я-то как раз Посвященным и был.

Закончив, я немного поел и прилег на диван, расслабился.

Я тут же провалился сквозь тонкий покров реальности, ушел в вязкую трясину странных видений… Впрочем, странных только для Юрия Кириллова, для Александра Стила эти видения были его памятью. Но мне не хотелось вспоминать именно ЭТО, не хотелось. Я попытался вырваться в мир яви. Мне не удалось. Память засасывала в свое темное болото, не отпускала…

Пока за час с небольшим я не прожил вновь с утра до вечера тот давний осенний день в северной Франции, я не смог вырваться.

Глава 13

Утром на Энфийскую равнину пал туман, напомнивший Стилу такую же белесую мглу в день парада у стен замка Владык. Мгла эта преследовала армию и во время марша через Шартрский лес.

Герцог находился в шатре, когда голова внезапно налилась свинцовой тяжестью, в глазах потемнело. Стил услышал бесплотный шепот, похожий на шорох падающего на сухие листья журавлиного пера. Кто-то из Посвященных применил мощное заклятие связи, сейчас Великий имперский арбитр слышал измененный магией голос человека, находящегося на краю равнины, у самого Междуречного леса.

«Эары выходят на поле, герцог Александр, их армия строится в колонны. Через час может начаться атака, – голос Посвященного слабел, его перекрывал душераздирающий визг, похожий на звук скребущего по металлу сточенного напильника. – Ближняя от меня колонна в пятистах футах, там не только привычные нам твари, там…» – визг раздираемого металла заглушил слова, связь прервалась. Вблизи от Посвященного скопилось слишком много эаров – людская магия умерла. Но в стане армии людей она жила.

У стены шатра, на фоне гобелена, изображавшего коронацию первого из гелиархов – Генриха Объединителя, выстроились члены Большого Круга Пятидесяти. Их было двадцать четыре. Каждый держал в руках какой-либо предмет, потребный для усиления волшбы. Некоторые использовали драгоценные камни, оправленные благородным металлом, у других талисманом было оружие, а отшельник Бьорн держал простой деревянный посох. Стил обратился к Посвященным:

– Братья! Час пробил, армия нелюди выходит на равнину и готовится к атаке. Бейте тревогу, Посвященные!

Воздух в шатре, казалось, сгустился от волшбы – маги творили заклятия связи, и за много миль от холма Вечного Стража отзывались другие Посвященные. Пронеслась по равнине барабанная дробь… Минуты спустя из тумана вынырнули всадники дозора, мало что видели они во мгле, но одно ясно было – враг решился и быть сече.

Император смотрел с вершины вниз, но лишь смутно угадывались там очертания полков. Торренс I призвал на помощь диадему – Мозг Империи, взмыл вверх Наблюдатель, глазам которого нипочем туман.

Серое пятно выползало из леса, оно поглотило Энфи, затопило на полмили Энфийскую равнину, словно тяжелый дым лесного пожара. Ни на секунду не останавливалась граница серой тьмы – все ближе она к армии людей. Пять миль отделяет ее от передовых частей, от линии пушек и катапультных башен, вот уже четыре с половиной мили, а вот и еще меньше.

Подул долгожданный ветер, розовый от восходившего Солнца туман рвался в клочья, таял, все дальше и дальше видели воины.

В руках у пушкарей тлели фитили, пушки заряжены, в любую секунду они готовы выстрелить, послать вперед бомбы и картечь.