Книга Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке - Кристофер Леонард

Это небольшое изменение привело к волне слияний, которая охватила практически все секторы экономики.

Но, несмотря на эти действия, Рейган вскоре обнаружил, что не может демонтировать устойчивый механизм, лежащий в основе Нового курса. Он стремился упразднить систему социального обеспечения, но его план провалился на голосовании в Сенате: 96 против нуля. Не удалось добраться и до программы государственной медицинской помощи инвалидам и престарелым Medicare. Эти две программы вместе составляли почти половину расходов федерального бюджета. К программам социальной защиты добавлялись возросшие военные расходы. Во время первого срока Рейгана в 1985 г. бюджет Министерства обороны увеличился на 54 % — до $551,9 млрд. Это привело к нездоровому парадоксу. Рейган снизил налоги, но не смог в той же степени урезать расходы. Идея «рейганомики» заключалась в том, что снижение налогов стимулирует экономический рост и увеличит налоговые поступления. Но государственный долг вырос с $1 трлн на момент его вступления в должность до $2,8 трлн на момент его ухода.

Эпоха Рейгана порождала парадокс в сфере управления: важные правила были отменены, свобода рынка поощрялась, но масштаб и диапазон деятельности государственных органов продолжали непрерывно расти.

Тенденция сохранилась при Билле Клинтоне

Одним из первых действий Клинтона стало принятие Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА), которое открывало рынки Мексики и Канады.

НАФТА резко ослабило американские профсоюзы. Прежде компании уходили от их влияния, переезжая в южные штаты, где у не членов профсоюзов было право на получение работы; в 1990-х они начали переводить производство в Мексику. В конце президентского срока Клинтон подписал закон о долговременных нормальных торговых отношениях с Китаем, открывающий для компаний еще больше возможностей для вывода рабочих мест за рубеж. Клинтон также отменил основные политические нормативы «Нового курса», регулирующие деятельность банков, такие как Закон Гласса — Стиголла 1933 г. Данный закон разделял банки на коммерческие, которые принимали вклады, и инвестиционные компании, которые зарабатывали на биржевых спекуляциях. Клинтон же отменил существующие десятилетиями правила, которые запрещали связанную с рисками торговлю договорами о сделках с сырьевыми товарами и деривативами на финансовых рынках. Банковская сфера стала расти ранее невиданными темпами.

В то же время общий объем и бремя государственного регулирования для большинства американцев и малых предприятий продолжали возрастать

Либертарианская группа под названием «Институт конкурентоспособного предпринимательства» (CEI) оценила этот рост, подсчитав количество страниц в Федеральном реестре США, где были записаны правила и административные нормы. В 1986 г. в нем было чуть больше 47 000 страниц. К 1995 г. их стало больше 67 000.

CEI обнаружил, что эти правила в непропорциональной степени ложатся на плечи небольших компаний.

Четкого консенсуса в отношении баланса сил между правительством и частным предпринимательством больше не существовало Эпоха «Нового курса» завершилась, но заменила ее не политика невмешательства государства в дела бизнеса. Вместо этого она была заменена системой с достаточно расплывчатым и вводящим в заблуждение названием: «неолиберализм». Неолиберальная политика стремилась к реформам, обеспечивающим свободу торговли, таким как заключение НАФТА, но сохраняла федеральные программы социальной защиты и высокие расходы на оборону. Ее отличительными чертами были чрезвычайно сложные законы и программы, которые пытались открыть путь рыночной свободе, сохраняя при этом важную роль государства.

Компании, которые могли использовать эту сложность в своих целях, процветали. Koch Industries в их числе. Нет лучшего примера этому, чем манипуляции Законом о чистом воздухе, обширным сводом правил, постоянно обременявшим регулированиями деятельность нефтеперерабатывающих заводов. Эти заводы были главным объектом Закона о чистом воздухе на момент его принятия, потому что являлись крупным источником токсичных выбросов, таких как бензол и газы, производящие смог. В 1970 г. Закон о чистом воздухе установил строгие ограничения на выбросы загрязняющих веществ, разрешенные для НПЗ.

Но слабым местом закона было то, что правила должны применяться только к новым заводам а не к существующим. Любой завод, уже ведущий деятельность на 1970 г., мог продолжать работу, которую вел на момент принятия законодательства о защите чистоты воздуха. Для заводов, построенных и запущенных до эпохи борьбы с загрязнениями, это было способом уйти от ответственности.

Похоже, Конгресс полагал, что эта мера будет временной: при принятии закона считалось, что большинство нефтеперерабатывающих заводов работает около 40 лет, прежде чем их оборудование изнашивается. Например, нефтеперерабатывающий завод Koch в Пайн Бенде был построен в середине 1950-х. Он должен был «выйти на пенсию» еще в 1995 г.

Однако старые нефтеперерабатывающие заводы не прекратили деятельность. Произошло обратное. Такие компании, как Koch, использовали малоизвестную административную программу под названием «Экспертиза новых источников», которая разрешала им расширять действующие нефтеперерабатывающие заводы. Ее правила гласили, что любое крупное новое оборудование, установленное на старом нефтеперерабатывающем заводе, должно соответствовать новейшим стандартам чистоты выбросов. Но соблюдение требований было вещью субъективной. Нефтеперерабатывающие заводы и их команды адвокатов вели спор по поводу таких важных понятий, как «новый» и «крупный».

Нефтеперерабатывающие компании стали пользоваться еще одной лазейкой в законе. Закон о чистом воздухе освобождал новые источники загрязнения от регулирования, если компании могли доказать, что ограничение загрязнений будет связано с неоправданно высокими затратами. Этим было легко воспользоваться. Все компании указали в качестве наилучшей имеющейся технологии очистки ту, которой уже пользовались. Любые прочие, кроме нее, были, по их оценкам, слишком дороги.

Это создавало порочный круг: новые технологии борьбы с загрязнениями не становились дешевле, потому что не было соответствующего спроса.

Нефтяные компании расширяли действующие нефтеперерабатывающие заводы в 1980-х и 1990-х гг., пользуясь программой «Экспертиза новых источников» и не позволяя новым перерабатывающим компаниям вступать в игру. Агентство по охране окружающей среды, издавшее Закон о чистом воздухе, настаивало на обновлении процедуры экспертизы новых источников загрязнения, но обновления не последовало. В результате Koch Industries быстро расширяла свои нефтеперерабатывающие заводы в Миннесоте и Техасе в течение 1990-х без получения разрешений, которые, согласно данным, собранным юристами в EPA и Министерстве юстиции, могли бы ограничить уровень выбросов на заводах.

Адвокат Министерства юстиции США Дайенн Шоули позже начала уголовное преследование Koch и других нефтеперерабатывающих заводов за незаконные расширения. Компания смогла воспользоваться программой «Экспертиза новых источников» отчасти благодаря перегрузке государственных регулирующих органов, которые от имени EPA обеспечивали соблюдение Закона о чистом воздухе. Местные регулирующие органы просто не в состоянии были анализировать множество данных и юридических документов, сваливающихся на них в процессе расширения Koch. По словам Шоули, подобную тактику использовали практически все крупные нефтеперерабатывающие заводы США.