Книга (не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть - Вероника Касс

— Ну, чтобы меня никто не услышал, припарковала её и пошла пешком. — Я отчетливо почувствовал, как девушка пожала плечами.

— Пешком, говоришь?

Она как-то заторможенно кивнула — видимо, начала догадываться, что что-то не так.

— Еще раз! — Взял её за плечи и вместе с ней приподнялся, теперь было видно намного лучше. — Еще раз сделаешь что-то подобное, принцесса, и я тебя не пожалею, достану ремень и хорошенько тебя им отхожу! Поняла меня?

— Рома… — Принцесса облизала губы, а одеяло начало сползать, и, если бы не мои ладони, оно давно бы упало на кровать, оголяя все достоинства Анастасии. — Не строй из себя дядю воспитателя.

— Обещай, что больше никаких глупостей.

— Да тебе что, машины жалко? Я же аккуратно!

Она вообще нормальная?

— Да при чем здесь машина! — не сдержался и выкрикнул, потом прикрыл глаза и, сосчитав до пяти, опять посмотрел на свою принцессу. — Настя, ты ночью в лесу шла пешком! Тогда, когда никто не знал о том, что ты здесь! И после этого ты говоришь, что Люба с мозгами не дружит! А сама-то?

— Да я пятьсот метров всего, — начала оправдываться Ворон, как-то очень безуспешно оправдываться.

— А то, что ты ехала одна ночью, на чужой машине, без рации, без сотовой связи! А случись что с хорьком? Где бы ты в лесу помощь искала? Об этом ты подумала?

Разжал ладонь и обессиленно стукнул по дивану. Злость не уходила, мне хотелось прибить в этот момент Самойлова. Как ему такое только в голову пришло. Идиот. Нет, ну какой же идиот.

— Рома, ну все же хорошо. — Настя, тронула мою щеку ладонью и попыталась поймать мой взгляд, но я не хотел на нее смотреть. Слишком скачут нервы. Слишком дико я себя веду рядом с ней и слишком остро реагирую на происходящее.

Женская ладошка двинулась вверх, и тонкие нежные пальчики зарылись в мои волосы, а я опять посчитал про себя до пяти и медленно выпустил воздух.

— Так-то Самойлов всегда был адекватным мужиком, — недовольно пробубнил и направил голову в сторону Настиной ладони.

Она не растерялась и притянула меня к себе, уложила, словно маленького, головой себе на колени и продолжила зарываться пальчиками в мои волосы. Я чуть повернулся и поцеловал её живот сквозь толстое одеяло, которое мне сейчас казалось металлической кольчугой.

— Никогда не думал, что мое одеяло такое толстое. — Сам себе напоминал обиженного ребенка и продолжал целовать живот Ворон. Я мог стянуть с нее эту преграду к чертям, но понимал, что ничем хорошим это не кончится. Хотя, это ещё как посмотреть. Ведь нам было очень хорошо, безумно, до умопомрачения, до обморожения легких, потому что дышать между поцелуями было больно.

Но все же, все же… сейчас нужно было взять себя в руки. Успокоиться, отложить план мести Самойлову, в котором я его уже закопал, хотя… хм… можно же нарисовать веселую и пошлую картинку на его прадике за четыре ляма. Думаю, это будет отличным уроком для майора.

— Ром, хватит.

— Ммм?

— Щекотно, — легко произнесла Настя, а у меня все, что ниже пояса, опять закаменело: какая же принцесса искушающая, даже её голос действовал на меня как-то по-особенному. Порабощающе, что ли.

— Как тебе может быть щекотно? Через такое толстое одеяло.

— Никакое оно не толстое! Не придумывай. Обычное одеяло. Да и вообще, не ты ли хотел поговорить?

— Я!

— Ну тогда говори!

— Хитрая. — Я повернулся. Оказывается, Настя наклонилась ко мне и смотрела искрящимися голубыми глазами как-то очень выжидающе. Я даже чутка испугался. Самую малость. Потом поймал её ладонь и поднес к губам, так было проще. Хоть какой-то части её касаться губами. Пусть это будут тонкие пальчики с бархатной кожей. Чем плохо?

— Ты понимаешь, что то, что случилось три месяца назад, это вообще не норма? — начал я непростой разговор, мы оттягивали его, как малые дети. Портить такую ночь не хотелось, но и отступать от задуманного было не в моих правилах.

— Ты правда хочешь поговорить именно об этом? — сморщила носик моя принцесса.

— А ты о чем-то другом? — Я гладил её пальчики, не переставая целовать ладонь в перерывах между произношением необходимых сейчас слов.

— Ну-у-у, мне, например, очень интересно, что же за история у тебя была в прошлом, что ты так не очень хорошо относишься к дочкам военных.

Настя пыталась скрыть свой интерес за шутливым тоном, но было понятно, что говорит она серьезно и не с потолка взяла свое предположение. Значит, ноги откуда-то растут. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться откуда.

— Это была Викина идея, да? С машиной?

— Теперь Самойлов будет жить? — рассмеялась моя принцесса, а мне стало опять как-то не по себе. Иванова провернула что-то у меня за спиной. Поставила под угрозу Настино здоровье и даже не предупредила меня об этом. Такое пренебрежение и беспардонное сование своего конопатого носа в мою жизнь было уже откровенным перебором.

— Как он повелся только?

— Ну, она была убедительна, — хмыкнула Настя, а я понял, что ни черта не понял, приподнялся, не выпуская ладони принцессы из своей.

Второй рукой провел по лицу, стараясь прогнать туман, царивший в голове.

— Что ты хотела этим сказать? — еще не договорив до конца, догадался, на что намекала Ворон.

— Куркова обворожительно улыбалась и преданно заглядывала Самойлову в глаза.

Черт! Дура! Не сдержался и врезал по спинке дивана. Дура! Какая же Вика еще совсем глупая балбеска.

— Что происходит? — испуганно пискнула Настя, и до меня только сейчас дошло, как я выглядел со стороны и что могла обо мне опять подумать принцесса.

Повернулся и притянул феечку к себе, для поцелуя. Чтобы она выкинула куда подальше ошибочные мысли. Лишь после того, как утолил свою жажду в её прикосновениях, я оторвался от её губ и взял за лицо. Затем дождался, когда девушка придет в себя, посмотрев на меня осознанно, и только тогда заговорил:

— Не вздумай больше ревновать. Ни к Вике, ни к кому-либо другому. Если я захочу другую, я скажу об этом напрямую и сразу уйду. Но сейчас я слабо представляю, что такое вообще возможно. — Качнул головой, тяжело дыша: все не то, и слова какие-то не те. — Я уверен, Настя, что с моей стороны это все всерьез и надолго. Иные отношения мне не нужны. Поэтому я и от тебя жду того же.

Принцесса смотрела, не моргая, пушистые чёрные ресницы подрагивали, а глаза, словно раскрашенные голубой акварелью, прожигали меня насквозь. Пухлые алые губы приоткрылись, а я перестал дышать, ожидая Настиных слов.

— А Вика?

Что?

— При чём тут Вика?

Отстранился от принцессы — рядом с ней я крайне плохо соображал.