Книга Зеркало маркизы - Наталия Ломовская

Ни на какой, отвечает Элиана. Я не придерживаюсь диеты, говорит она. Это все глупости. Любите себя такой, какая вы есть.

Новые предложения, новые путешествия, новые деньги. Элиана останавливается в лучших отелях. Узнает прелести высокой кухни.

Бангкок, отель «Меццалано». Шоколадный десерт за пятьсот баксов, к нему подается клубничный мусс, крем-брюле, шербет из шампанского «Louis Roederer Cristal Brut» двухтысячного года, листочки из съедобного золота и трюфели «Perigord».

Вена, отель «Империал». Знаменитый торт с одноименным названием, созданный, согласно легенде, в честь Франца-Иосифа, – меренги, миндаль, марципаны.

Берлин, отель «Вальдорф». Мороженое с трюфелями, бисквитными прослойками, ванильной пеной.

Дубаи, ресторан «Ал Махара» – ледяные шоколадные шарики с начинкой из фруктового суфле. Их нужно поливать горячим шоколадом из фонтанчика. Вкусовые рецепторы тают от сочетания ледяного и горячего, сладости шоколада и кислоты лимона, нежных оттенков манго и маракуйи.

Париж, отель «Бристоль». На заказ для Элианы изготавливают сумочку из шоколада. О, конечно, не для нее – в подарок. Но Элиане нужно только дойти до своего номера, чтобы узнать – внутри у сумочки мятный крем и малиновый соус. Приятно, но ничего особенного. В Нью-Йорке, в «Серендити», один знакомый угощал ее сандэ «Золотое изобилие». Мороженое в хрустальном кубке с мадагаскарской ванилью, с венесуэльским шоколадом «Chuao», покрытое съедобным 23-каратным золотом. Золотые драже, засахаренные цветы и фрукты. Венчает великолепие икра, подслащенная маракуйей, арманьяком и окрашенная в золотой цвет. Элиана полагает, что стоит десерт не менее тысячи долларов. Но она всего лишь поддевает на кончик золотой ложки немного икры, облизывает губы и улыбается. Элиана чувствует устремленные на себя взгляды и понимает, что отвыкла есть на людях…

И что уже, пожалуй, несколько пресыщена.

Кроме того, новое чувство отвлекает ее от дегустации деликатесов. У Элианы роман, счастливый, ослепительный. После ужина с «Золотым изобилием» состоялась ночь любви, потом показ, вечеринка, вылет в Париж, и она совершенно забыла…

– Ты вообще что-нибудь ешь? – спрашивает ее Люк.

– Да… Кажется, – смеется она. – Я могу съесть тебя, например.

Но скоро ей становится не до шуток. Элиана чувствует, что одежда как-то странно сидит на ней. Встает на весы и видит, что прибавила почти четыре фунта. Она приходит в ужас. Как это может быть?

Внезапная догадка осеняет ее, и она улыбается.

Покупает в аптечном киоске несколько тестов на беременность.

Но все они показывают одинокую полоску.

Она не беременна, однако продолжает набирать вес.

В панике Элиана отказывается от пищи. И тогда все становится еще хуже.

Постепенно до нее доходит. Она ела – и не полнела. И даже сбрасывала вес, когда переедала, просто не обращая на это внимания. Теперь она перестала есть. И начала толстеть. Все правильно.

Ничего правильного в этом, разумеется, нет. Но теперь Элиана хотя бы знает, что ей делать. Она надевает старые джинсы и свитер Люка, нацепляет на нос темные очки, надвигает на лицо бейсболку. Элиана идет в ближайший «Макдоналдс», где заказывает самый большой бургер плюс-сайз, картошку и шоколадный коктейль.

Бургер имеет привкус картона. Картошка вся облеплена солью. Шоколадный коктейль чересчур сладкий. Она искренне не понимает – как эта отвратительная пища могла когда-то казаться ей такой привлекательной, такой вожделенной? Вероятно, Элиана просто повзрослела, изведала другие, более утонченные яства. Что ж, она теперь в состоянии удовлетворить любой свой каприз. И теперь она наконец-то будет жрать что дай боже.

Только вот ей не хочется.

Ей совершенно не хочется ничего – ни гамбургеров, ни севрюжьей икры. Ей не хочется ни лакричных тянучек, ни бельгийского шоколада. Мысль о еде вообще становится отвратительна, и Элиана пропускает завтраки, обеды, ужины… и набирает вес.

Люк смотрит на нее с интересом и говорит:

– Решила стать толстушкой? А знаешь, тебе идет.

Элиана приходит в ужас.

Раньше она поглощала изысканную еду со слезами восторга. Теперь это слезы отвращения. Элиана уничтожает пищу, как врага. Она давится и передергивается. Иногда ее тошнит, и она не может сдержать рвотные позывы. Это очень плохо, потому что тогда Элиане приходится начинать все сначала.

Но она худеет.

Элиана становится анонимной обжорой – вроде того, как есть анонимные алкоголики. Она не может позволить себе есть на людях. Это почти непристойное зрелище, и уж совсем некрасивое.

У Элианы меняется характер. Она становится язвительной и желчной. Ее интервью сочатся ядом. В ответ на стандартный вопрос о диете она разражается гневной тирадой. Диеты придумали лентяйки! Единственная действенная диета – не жрать! Вот и все, неужели трудно запомнить? Ведь еда – это такая гадость, это то, что ты потом отправляешь в унитаз, так стоит ли о ней говорить и думать? Меньше, еще меньше, ровно столько, сколько нужно, чтобы прожить…

В ненависти к еде Элиана на диво убедительна. Ее слова проникают в сознание юных созданий, озабоченных своими тощими фигурками. В одной только Америке по крайней мере три тысячи девочек и сто восемьдесят два мальчика решают ужесточить диету. Половина из них изменит свое решение в ближайшие выходные, когда от барбекю потянет аппетитным дымком. Иные продержатся чуть дольше. А сорок шесть девочек и один мальчик заболеют анорексией, их будут долго лечить, спасать, приводить в разум.

Но у Элианы берут одно интервью за другим, и количество жертв умножается.

Красота Элианы, ее успешность, ее сложившаяся личная жизнь находятся в противоречии с лихорадочным блеском ее глаз, с отчаянием, звучащим в каждом ее слове. Это делает ее еще более интересной. Искушенная публика гадает: несчастная любовь? смертельная болезнь? Ни у кого не хватит фантазии предположить невероятную правду.

Время от времени доносятся робкие голоса протеста. Безнадежно толстые люди, неудачники с правильным пищевым поведением, обвиняют Элиану в пропаганде анорексии. Элиана возмущена. Она призывает к здоровой умеренности, а вовсе не к анорексии. В доказательство она встречается с корреспонденткой наиболее злопыхательного таблоида в кафе и, радостно улыбаясь, сообщает ей, что как раз решила устроить себе праздник живота. Элиана заказывает самый обильный десерт со взбитыми сливками и просит добавить сливок же в кофе. У нее стискивает судорогой горло, когда она глотает слишком сладкую, жирную бурду. Она давится бисквитом, хотя тот нежен, воздушен и пропитан ликером. Элиана с ненавистью смотрит в лицо журналистке – та полновата, поэтому ограничивается черным кофе и стаканом воды. У журналистки бока выпирают из модной водолазки, расклешенные джинсы сидят на ней нелепо, и глядит она с тоской и завистью на то, как звездочка поглощает аппетитный десерт.