Книга Станционный смотритель. Незнамо куда - Григорий Шаргородский

Не очень громкий до этого момента звук, издаваемый фурой в движении, усилился, переходя в тихий вой. Идущая перед нами машина внезапно пыхнула вверх сизым дымом. Наш водитель тоже нажал на кнопку, и нутро металлического монстра ответило грозным рычанием.

Да уж, успел я отвыкнуть от работы обычного дизеля.

Вспомогательный мотор проработал недолго – минут десять, пока мы не преодолели особо крутой склон и резкий поворот дороги. Дальше пошло легче. Постепенно склон стал более пологим, давая возможность зацепиться за себя наслоениям грунта, в которые корнями впились кусты и лианы. А когда выбрались на седловину перевала, мы вообще увидели большую долину, практически сплошь заросшую баобабами.

По пути сюда я заметил, что горные деревья значительно уступают размерами степным собратьям. Видно, им не нравится каменистая почва. У болотца, в самой низкой точке долины, вообще росли какие-то карлики, и только ближе к западному концу перевала возвышался настоящий гигант, снисходительно поглядывающий на макушки своих менее развитых собратьев.

На левом, противоположном от Клыка склоне долины, рядом с небольшим ручьем, впадавшим то ли в озерцо, то ли в болотце, разместился наш будущий дом. По крайней мере, нам придется здесь прожить ближайшие семь месяцев.

Я все-таки узнал, почему в документах и разговорах фигурирует понятие сезона. На Беловодье, как и на Земле, есть времена года, и длятся они тоже по три месяца. Так вот два зимних месяца – декабрь и январь – это какая-то запредельная жесть. И дело даже не в морозах и метелях. Вместе с ними приходят магические грозы. Фон, даже на Подоле, повышается до пятнадцати процентов. Все шары-уловители опускают, а жители боярских уделов переходят практически в режим спячки. Зимы тут хоть и мягкие – дело редко доходит до двадцати градусов мороза, – но очень снежные, так что на два месяца прекращается любое движение караванов, а значит, нам на станции делать нечего, и мы вернемся в Китеж.

В свете закатного солнца мне удалось хорошо рассмотреть общий вид станции. Внешняя сетчатая ограда обрамляла заасфальтированный прямоугольник длиной метров четыреста и шириной около сотни. На торцах этого прямоугольника имелись сетчатые же сдвижные ворота. Внутри периметра, в ближнем правом углу виднелся колпак стандартного станционного бункера. Рядом разместилось собранное из панелей прямоугольное здание.

Минут через пять мы оказались у восточных ворот. Они тут же начали сдвигаться в сторону. Колонна втянулась в защитный периметр станции.

В этот раз после высадки я не сразу отправился в столовую, а задержался на парковке. Дед Анджей и державшаяся за его руку Златка заинтересованно замерли неподалеку. Гена в это время без лишнего напоминания побежал договариваться с экипажем нашей фуры насчет выгрузки багажа.

Не обращая на меня особого внимания, по одному человеку из каждого экипажа сноровисто подбежали к невысоким тумбам, от которых потянули к бортам фур толстые кабели. Через минуту контакт состоялся, и все расслабились в ожидании какого-то события. Остальные дальнобойщики уже давно прошли в столовую.

Я посмотрел на ожидающих непонятно чего десятерых мужиков и вот о чем подумал. До заката было еще минимум полчаса, и моя склонность к анализу всего и вся тут же вычленила очередную проблему. Слишком уж коротким был переход от Протасовки до перевала, а значит, дальнобойщики проведут на станции больше времени, чем в других местах. Из этого вырисовываются не самые приятные перспективы.

Чем займутся скучающие мужики в ограниченном пространстве? Ответ прост – будут искать приключений, а найдут неприятности на мою голову. Ведь ответственность за порядок на станции полностью лежит на мне и моих людях.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, а в том, что эти поступления состоятся, и очень скоро, сомневаться не приходится.

От задумчивости меня оторвал подбежавший дружинник. Сначала я не понял, откуда он мог тут взяться, но затем вспомнил, что на станции кроме оператора дежурят еще и парни из городской дружины.

– Вы дар Зимин? – спросил он.

– Да.

– Дар Мамонтов просил вас срочно подойти на пункт управления.

– Ну, раз просил, значит, подойдем, – вежливо откликнулся я.

Мы быстрым шагом направились к станции. Старика с ребенком я оставил на месте – о них позаботится Гена, который уже тащил наши контейнеры, припахав троих дальнобойщиков.

Вслед за дружинником я спустился в общую столовую, а затем пошел не налево в отсек с казармами и гостевыми комнатами, а направо. За мощной дверью обнаружился коридор, в котором имелось по шесть дверей с каждой стороны. Дальняя справа была такой же мощной, как и ведущая в столовую, в нее и постучал охранник. Заурчав приводами, дверь открылась, и мы вошли в просторный зал. Небольшой пульт со знакомыми контактными сферами стоял перед занимавшими всю стену экранами. У пульта лицом к нам замер мужчина средних лет. Для классического образа интеллигента не хватало только очков, но проблемы со зрением в этом мире решались играючи.

Высокий худощавый брюнет с тонкими чертами лица шагнул ко мне и протянул узкую ладонь:

– Здравствуйте, – сказал он, без малейшего усилия пожимая мне руку. – Я – Дмитрий Мамонтов, а вы, как понимаю, Никита Зимин?

– Правильно понимаете.

– Простите за спешку, но, думаю, будет лучше, если процесс зарядки начнете вы. Если все пройдет гладко и не возникнет вопросов, мы сможем уехать уже завтра с утра.

Если честно, своим заявлением он меня слегка озадачил. Раньше мне казалось, что бедолага сбежал на станцию с дурной репутацией, только чтобы спрятаться от супруги, у которой репутация еще хуже. Особенно мои догадки укрепил мягкий и совсем уж располагающий к подкаблучничеству вид коллеги. Но, поди ж ты, ошибочка вышла. И все же на всякий случай уточнил:

– Спешите к супруге? – Бестактность вопроса я постарался смягчить вежливой улыбкой.

– О да! – не удержался от возгласа Дмитрий. – Поверьте, я вам безмерно благодарен за то, что мне не придется и дальше сидеть здесь, вдали от Зоеньки. Она мне даже по ночам снится!

От воспоминаний об упомянутых снах он слегка покраснел.

Да уж, чего только в жизни не бывает. Вот Шварцу сия дама тоже по ночам снится, но только в кошмарах.

Свернув разговор о делах амурных, мы занялись делом электромагическим. В ожидании меня Мамонтов даже шар поднимать не стал и быстро пояснил, как это делается. Подъем сборщика энергии управлялся обычным электрооборудованием прямо с компьютера, так что всех делов – просто запустить соответствующую программу. Когда шар поднялся на двухсотметровую высоту – здесь в горах не было смысла поднимать выше, – я усилием воли через контактные сферы запустил сначала артефактный сборщик, а затем преобразователь энергии, спрятанный на дне бронированной сферы станции.

Дальше все было как в городской башне. На одном из экранов я увидел шесть только начавших заполняться индикаторов шкалы зарядки. Рядом был такой же экран, но он пока пустовал.