Книга С первого взгляда - Алекс Коваль

«Утром, пока ты спал», — прилетает практически моментальный ответ от девушки.

«Надо было разбудить…»

«Ты уверен, что я тогда выбралась бы из твоего номера?» — и хитрый смайл в конце. Никогда не понимал прелести СМС-флирта, но тут аж руки зудят написать что-то до жути пошлое. Однако решаю все-таки набрать, потому что терпеть не могу кидаться сообщениями и конкретно в данный момент понимаю, что очень хочу услышать ее голос. Ее исчезновение утром дает ясно понять: вчера не врала. И насколько я успел узнать ее, истерик устраивать она не будет. Но мне необходимо знать, что с ней все хорошо и она не сидит в номере, обливаясь горькими слезами.

Замираю перед зеркалом в ванной комнате с донельзя помятым видом и, подавляя внутренний мандраж, жду ответа. В телефоне виснут долгие гудки, а потом и вовсе включается автоответчик.

«Позвони, как сможешь», — набираю СМС и захожу в душ, где на добрый час зависаю под ледяными струями, охлаждая свой пыл и пытаясь переосмыслить произошедшее и понять, что, собственно, делать дальше. Одно понятно точно: меня на ней ведет. Причем, конкретно, и это уже неоспоримый факт. Ее горячее тело, как гребаная заставка на экране компьютера, стоит перед глазами, а стоны наслаждения звучат, как на повторе. То, что произошло, — вполне логичное завершение всех адских мучений, и раз уж Алия вчера сама озвучила, что претендовать на что-то большее, чем секс, не собирается, что ж… думаю, можно и повторить.

Из душа выхожу как раз в тот момент, когда мобильный снова дает о себе знать. В надежде, что это перезванивает Алия, вылетаю чуть ли не бегом. Однако отягчающие обстоятельства в виде отца девушки напоминают о себе. Серганов. Очень, твою мать, вовремя!

— Тёмыч, привет!

— Здорово, Дим.

— Что, как там наши дела на конференции? — бодрым голосом интересуется партнер.

— Все схвачено. Нашел пару толковых ребят, мои уже работают с ними. У вас там как? Что с открытием? Отдел рекламы что-нибудь выдал толковое, наконец?

— Сопли жуют. Ни хера у них нет идей, вот уже думаю, может, Жанну твою подключить? Ты вроде говорил, что у ее знакомого рекламное агентство.

— Нет, — даже думать сейчас о любовнице нет желания. — Я не буду ее в это дело вовлекать.

— Что такое? Все, смена караула? — ржет Серганов, совершенно не понимая, как он близок к истине. Хотя его дочь назвать любовницей язык не поворачивается даже в голове.

— Личное в работу не тащу. Не хер. Завтра прилечу и уволю к чертям всех, будем новых сотрудников набирать, значит. — Деликатно съезжаю с темы, потому что сейчас нам явно не до признаний.

— Да ладно тебе, Стельмах. Ребята уже столько лет на меня работают…

— Точно, а кпд стремится к нулю, Димыч.

— Эти твои Штаты совсем тебя в изверга рабочего превратили.

— Люблю, когда люди отрабатывают свои деньги, а не сидят ровно на заднице, зная, что один хер их не тронут. — У меня в головном офисе фирмы все работает, как часы. Все работники живут по принципу "незаменимых нет". Поэтому и вкалывают, как ненормальные, за что им вполне воздается в денежном эквиваленте.

— Ладно, поступай, как знаешь. Но тогда новый отдел тоже на тебе.

— Без вопросов.

— Кстати, ты же сегодня собирался прилететь, чего до завтра откладываешь? Проблемы какие?

Только если с головой, конечно. А вообще решение было спонтанным и сиюминутным. Алия как-то обмолвилась, что домой обирается только в пятницу, значит, у нас есть еще целые сутки чтобы… чтобы что, Стельмах? Видимо, по максимуму утолить телесный голод.

— Выходной.

— Первый за… сколько, кстати, лет?

— Много. Решил немного задержаться.

— Попросить тебя хотел, раз будешь там, загляни в детский магазин.

— Что, Серганов, под старость лет на куклы потянуло? — усмехаюсь, в очередной раз удивляясь, как легко дети способны растопить сердце даже самого грозного мужика. На себе проверено, черт возьми.

— У меня, в отличие от тебя, ребенок мелкий в семье есть, и день рождения близится.

— Мышка?

— Именно. Алию уже язык ребенком назвать не повернется. Хотя для нас наши дети даже в сорок мелкими карапузами остаются.

Ох, твою ж мать! Любая тема, но только не эта! Совесть, как кислота, разъедает изнутри, но я ни хера не могу с этим поделать. Думал, ночи хватит, чтобы эта безумная тяга прошла. Но нет. Не знаю, до чего дойдем, но то, что я хочу ее снова, это вопрос решенный. Как поступить дальше и в каком направлении я вообще качусь, не пойму. Что творится внутри и почему меня так на ней клинит? Тоже вопрос. Сентиментальностью никогда не страдал, да и романтик из меня не ахти какой, но утро проходит с ее образом в голове и желанием как можно быстрее увидеть.

— Что ты хотел в детском? — плетусь в гостиную и замечаю, как мои вещи, которые вчера в порыве страсти были раскиданы по всему номеру, лежат на спинке дивана. На котором, к слову, тоже слишком живописный бардак. Где эта голубоглазая малышка и почему молчит?! Скоро взвою.

— Там в Стоке, говорят, очень крутой магазин игрушек, а Майя уже давно у нас о кукольном доме мечтает, — усмехается Димыч, — по старой дружбе, загляни, может, что необычного узреешь. Лию просить не хочу, она уже и так на меня ругается, что к четырем годам избаловал внученьку совсем…

Замираю посреди гостиной, буквально ощущая, как в голове начинают в бешеном ритме крутиться шестеренки. Верующим никогда не был, но тихо начинаю молиться, чтобы я сейчас ослышался.

— Сколько? — по вискам бьет нещадно, а в сердце просыпается очень нехорошее предчувствие.

— Что сколько? — удивленно выдает Серганов. — Сумма? Так без разницы. Самый хоро…

— Мышке, Димыч, сколько будет? — перебиваю друга.

— Четыре в ноябре.

Четыре… почему-то я был уверен, что Майе в следующем году будет четыре. С такими мыслями и просчитывал как-то, отводя сам от себя подозрения в отцовстве. Но если все так, как сказал Серганов, то…

Да не может этого быть! Ну, на хер!

— А что такое?

— Кхм… — беру себя в руки, пытаясь холодным рассудком оценить сложившуюся ситуацию. Вот только не выходит. Сердце начинает колотиться, разрывая грудную клетку то ли от страха, то ли от волнения. — Отца, говоришь, в лицо не видели ни разу и не знаете? — Руки непроизвольно сжимаются в кулаки и начинают чесаться от желания долбануть по чему-нибудь. Перенести боль в груди на вполне ощутимую физически.

— Нет, — вконец растерялся собеседник. — Говорю же, пришла и заявила, что человек хороший, а про генофонд вообще всю жизнь помнить буду. Вот теперь страшно интересно, что там за генофонд такой ходит. Оторвал бы все, что ниже пояса, — закипает Серганов, а мне остается только про себя усмехался. Охуеть! Слов нет просто! — Погоди, а это-то тут при чем?