Книга Бесогон на взводе! - Андрей Белянин

На этот раз в белом кабинете и впрямь сидел Дезмо. Его постное лицо не выражало никаких эмоций, что уже было не так уж плохо. Чаще всего он срывался на нас в нескрываемой ненависти.

– Фёдор Фролов и его собака Гесс.

– Напарник, – поправил доберман.

Дезмо уныло кивнул, давая понять, что поправка принята к сведению.

– Итак, для продолжения службы в организации вы должны пройти консультацию у психотерапевта.

– Зачем мне мозгоправ?

– Вам обоим, – вздохнул чёрный ангел. – Но вот только не надо думать, что о вас кто-то так уж особо волнуется, это общие плановые мероприятия. Система заботится о своих сотрудниках. Психологический стресс испытывают все.

– Даже собаченьки?

– Вот ваше направление. – Дезмо протянул мне лист бумаги. – Здесь указан адрес и время, вас вызовут, не опаздывайте. Переход будет осуществлён через вашу карту. Вот тут, – он ткнул пальцем, – должен расписаться врач. Без его подтверждения вы не можете быть допущены к работе.

Ну и ладно, я забрал направление. В конце концов, мне уже приходилось проходить подобные собеседования, после ранения почти всех отправляли на психологическую реабилитацию. Человек, прошедший горячую точку, не всегда может одномоментно адаптироваться к мирной жизни, и помощь специалиста бывает поистине бесценной. Я подмигнул бесхвостому напарнику и…

Примерно в этот момент нас перенесло домой. Отец Пафнутий даже не успел перевернуть следующую страницу, застряв на том месте, где вечно нетрезвый Харри Холе в падающем лифте пытается спастись от маньяка. Захватывающая книга, кто бы спорил.

– От и Федька с Геською заявились! Чего ж так быстро-то? С девицей своею от поссорился или убил какое начальство в Системе?

– Нет, никого не убил.

– А я-то уж обрадовался…

Мой доклад был короче, чем наш визит в офис. Батюшка значимо покивал, согласился, что уж мне-то давно бы пора башку провентилировать, так что всё правильно, идём к психотерапевту. Тем более что игривая оранжевая бесовка уже начала отплясывать весьма развязный канкан прямо между острых ушей моего бдительного добермана. Пора к доброму дяденьке доктору, пора!

– Оружие брать?

– Ну от если ты врача пристрелить от запланировал, так меня в свои планы-то не втягивай!

Ясно, глупый вопрос. Не на войну же отправляемся, в самом деле. По факту оказалось очень даже хорошо, что под рукой в нужный момент не было нагана, я бы просто мог застрелиться. Но, задница Вольтерова, всё было как было, причудливо тасуемая колода карт закручивала свои сюжеты с лёгким оттенком запутанных булгаковских мистерий.

– Гесс, ты со мной?

– Гав!

– Тогда пошли. – Я щелчком сбил рогатую оранжевую шалунью с макушки моего друга…

И практически в ту же секунду мы стояли у дорогих дубовых дверей в кабинет врача.

Собственно, не знай я, куда мы отправляемся, так скорее предположил бы, что это кабинет какого-нибудь генерала ФСБ. В коридоре высоченные белые потолки с лепниной, дорогой дубовый паркет, ковровая дорожка под ногами, на стенах батальные и пейзажные картины маслом в широких позолоченных рамах, между ними современные канделябры с энергосберегающими лампами.

Гесс вытаращил глаза и, раскрыв ротик, вывалил язык набок, он не воспитан в роскоши.

Серебряная табличка в рамочке на двери гласила: «Профессор альтернативной психологии Адихманов Алимхан Иезуитович». О-ох…

С морозу-то и не выговоришь, но сейчас у нас в стране половина врачей мигранты из стран Средней Азии или Закавказья, так что дело обычное. Со времён развала Союза хорошие специалисты любой национальности по России везде и всегда в цене, ну кроме как у себя же на исторической родине. Я подобрался, пригладил волосы, мысленно пожалев, что не успел побриться, потрепал Гесса по загривку и вежливо постучал в дверь.

– Разрешите?

Мы сунулись в докторский кабинет. Довольно большая комната, стены обшиты лакированными панелями, на полу ковёр восточных расцветок, одно высокое окно, с почему-то тонированными стёклами, тяжёлыми портьерами тёмно-красного бархата, различные фотографии и десятки дипломов в разноцветных рамочках с иностранными печатями.

– Заходите, молодой человек, – приподнимаясь из-за стола, приветливо отозвался очень пожилой, стройный мужчина казахской или туркменской внешности. В золотых очках, узкоглазый, лысый, но длинные волосы на затылке заплетены в косу, породистое лицо, тонкие усики и седая бородка в испанском стиле. Одет в дорогой, даже нарочито эффектный костюм-тройку английского покроя.

– Я с собакой, можно? – На мгновение мне показалось, что наша большая зарплата в Системе – это мизер в сравнении с тем, что получают люди, не бегающие за бесами, а всего лишь разговаривающие с теми, кто на них охотится.

– Меня предупреждали. Мм, Фёдор… да? И его пёс доберман Гесс.

– Гав, гав, – крайне вежливо представился мой коротко-хвостый напарник.

– Здесь отмечено. – Мозгоправ одним пальцем открыл синюю папку и, что-то перечитав, поправил золотые очки на орлином носу. – Некоторые считают, что… э-э… он разговаривает.

– Гесс?

– Гав?

– Ну да, простите, вы правы. Итак, присаживайтесь, вот кушетка. Можете даже прилечь, если вы не против. Пожалуйста, прошу вас.

Я прошёл вперёд и постарался поудобней устроиться на низкой кожаной кушетке с ножками красного дерева. Мой пёс, тяжело протопав следом, улёгся рядышком на пол, положив морду на вытянутые передние лапы.

– С чего начнём?

– С чего угодно. – Профессор с труднопроизносимым именем откинулся в кресле. – Расскажите немного о себе. Кто были ваши родители?

Разговор завязался почти сразу, Алимхан Иезуитович умел расположить к себе собеседника. Не скажу, что я был запредельно откровенен, допустим, о каких-то моментах стоило умолчать, но в целом мне было комфортно. Я расслабился, Гесс, кажется, вообще придремал внизу под кушеткой. Да, собственно, он не парился, даже когда профессор вдруг стал задавать мне достаточно странные вопросы…

– Скажите, Фёдор, у вас никогда не было ощущения некой нереальности происходящего с вами? Я имею в виду… э-э… все эти рассказы о бесах, о вашей странной учёбе где-то в архангельской глубинке у таинственного священника отца Пафнутия (так вы его назвали, верно?), о ваших сражениях с нечистой силой, путешествиях во времени и пространстве. Вот здесь написано, что у вас… э-э… была контузия и ранение, верно?

– Да.

– Вы понимаете, я ни на чём не настаиваю и ни к чему не клоню. В мои задачи входит лишь… э-э… оказание некой помощи вам в работе над вашими же воспоминаниями. И должен признать, вы немножечко пугаете меня. Для молодого человека, прошедшего… э-э… горнило войны, совершенно естественна попытка уйти от объективной реальности в некий вымышленный мир.