Книга Птичка - Арина Теплова

Желая вырвать Глашу из этого страшного оцепенения, Дмитрий приблизился к ней и присев на корточки перед ней, внимательно посмотрел в ее глаза. Ее личико нервное и бледное, недвижимое похожее на красивую маску куклы, смутило его. Он протянул руку, и осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке.

– Аглая, Вы слышите меня? – тихо спросил Дмитрий. Но она смотрела сквозь него, словно не видя. Он долго внимательно всматривался в ее большие прелестные недвижимые глаза, и все больше мрачнел. Он знал, что иногда у людей при сильном потрясении бывает молчаливый шок, и они как будто цепенеют. Это не нравилось ему, и он понял, что надо, что-то предпринять, чтобы вытащить молодую женщину из этого состояния.

Дмитрий приблизил свое лицо вплотную к ее личику. Его губы, осторожно прикоснулись к губкам Глаши, а его ладони нежно обхватили ее лицо. Он начал целовать ее, легкими ласковыми поцелуями, перемещаясь то на щеки, то на нос, то на ее глаза. Лишь спустя минуту она словно очнулась и попыталась оттолкнуть Дмитрия.

– Что? – прошептала она глухо. – Зачем Вы делаете это?

Дмитрий чуть отстранился, обрадовавшись, что смог вырвать ее из этого странного ледяного оцепенения.

– Николаша, – прошептала она с горечью, и ее глаза увлажнились. Дмитрий видя, что она, наконец, отходит от первого шока, взял ее ручки в свои и, ласково смотря в ее темные глаза, произнес:

– Поплачьте, Вам станет легче.

Она удивленно посмотрела на него. Ее глаза увлажнились сильнее и уже спустя миг по ее щеками хлынули обильные прозрачные слезы. Она плакала долго, беззвучно, тихо. Дмитрий сидел рядом с ней на маленькой банкетке у ее ног, не спуская с ее личика тревожного нежного взгляда. Прошло около часа, и все это время Скарятин находился рядом с ней, и лишь беззвучно смотрел на нее, лаская молодую женщину взглядом. Хмурясь, молодой человек размышлял о том, как сказать Глаше, что она должна уехать вместе с ним. Время давило на него. Он должен был покинуть фамильный особняк уже вечером. Ибо еще по дороге сюда он был вынужден ехать в объезд из-за военных действий, и оттого потерял два дня в пути. И теперь у него было времени впритык лишь на обратную дорогу. Он прекрасно знал, что опоздание из увольнения во время войны каралось смертью.

Лишь спустя час, Аглая как будто пришла в себя. Она повернула лицо к Дмитрию и хрипло тихо спросила:

– Что Вы еще знаете о Николае?

– Ровным счетом ничего, – пожал плечами Дмитрий. – Осада Варны была около двух месяцев. Наш корабль был в море, у ее берегов, я не имел возможности выйти на сушу. Корпус Николая тоже был там, я знал это. Только после капитуляции турков, я смог прорваться в город. Однако едва я увидел его командира, он сообщил мне о его смерти. – Дмитрий замолчал. Он видел, что Аглая неотрывно внимательно смотрит на него блестящими влажными глазами, словно впитывает каждый его звук, каждое его слово. – При очередной попытке штурма, Николай был одним из первых. Турки открыли огонь. Одно из пушечных ядер разорвалось рядом с ним. Нашли лишь его останки. Он похоронен в братской могиле на Балканах.

После последних его слов взгляд Глаши дрогнул, и она уткнула личико в ладони.

– Как же мне жить без него? – прошептала она тихо, как бы сама себе.

– Николая не вернуть, Вы должны жить дальше, Глаша, – произнес Дмитрий, пытаясь осторожно начать тему, которая волновала его в данный момент.

Она бросила на него острый взгляд и нахмурилась.

– Николай любил меня, и я любила его всем сердцем, – произнесла горько Аглая. – Но Вам этого не понять.

– Отчего же не понять? – с горечью заметил Дмитрий и помрачнел. Она внимательно трагично посмотрела на него.

– Когда то я любила Вас…, – она замолчала и прикрыла уставшие глаза. Дмитрий с надеждой смотрел на нее, пытаясь прочесть по взволнованным чертам ее лица, о чем она думает. – Но теперь это все в прошлом…

– Если бы Вы захотели, мы могли бы все вернуть, – с горячностью воскликнул Дмитрий, схватив в порыве ее тонкие ладони в свои широкие ладони. Она открыла глаза и внимательно посмотрела в его потемневшие взволнованные голубые глаза.

– Прошлого не вернуть. Мой Николаша, он ушел. Теперь мне незачем жить. Он так любил меня… – повторила она словно безумная. Она резко высвободила свои ручки из его ладоней, и встала с кресла, не понимая, отчего этот гнусный невозможный человек, сидит рядом с ней и как будто пытается ее утешить. Она чуть отошла от него к окну, повернувшись к нему спиной.

Дмитрий стремительно вскочил на ноги и, приблизившись к Аглае сзади, кусая губы, прошептал:

– Глашенька, мы могли бы снова быть вместе, – он порывисто обхватил ладонями ее плечи и сжал их. В следующий миг она резко высвободилась из его рук и обернулась к нему.

– Что Вам надо от меня? Вы хотите снова заставить меня страдать? – прошептала Глаша, испепеляя его взглядом.

– Нет, совсем нет, Я лишь… – он замотал головой, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, которые испытывал к ней в этот момент. Дмитрий хотел сказать, что она нужна ему. Но его предательская холодная натура, тут же завопила внутри него: ”Давай унижайся перед этой девчонкой, скажи еще, что влюблен в нее. И она рассмеется тебе в лицо”. Оттого Дмитрий уклончиво произнес. – Вы нужны мне Аглая… Вечером я уезжаю… Поедемте со мной в Севастополь. Война окончится и, после мы сможем быть вместе. Вы забудете Николая, я обещаю Вам. Вы снова будете счастливы… Мы будем счастливы…

– С Вами? – спросила она нервно и смерила его холодным диким взглядом. – Пойдите от меня! Только с ним я была счастлива!

Скарятин опешил, и отшатнулся от ее яростного злого взгляда. Опустив глаза, он глухо произнес:

– Глаша, Вы не справедливы ко мне…

– Не справедлива к Вам, Дмитрий Петрович? – воскликнула она в сердцах. – Разве не Вы соблазнили меня, и вынудили к позорной связи? Разве не Вы разбили мне сердце своим безразличием, когда умер наш малыш? Разве не Вы пытались оклеветать меня перед этим чистым человеком, моим Николашей? Разве не Вы лишили меня радости материнства, когда я упала с качелей, и потеряла его ребенка? И теперь разве не Вы принесли весть о его смерти? – Каждое ее слово, врезалось сильными занозами в сердце Дмитрия, и он лишь сильнее мрачнел и бледнел, понимая, что все, что она говорит правда. Повышая голос, она продолжила. – И теперь Вы говорите со мной о счастии? Вы гнусный холодный, злопамятный человек! Ваша жена умерла всего три месяца назад! Как Вы можете думать лишь о своих желаниях?! Пойдите от меня! Я не желаю больше слушать Ваши ядовитые речи! Они меня губят! Уходите! – Она указала ему на дверь и вновь повторила. – Уходите! Я хочу остаться одна, с моим мужем!

Она подошла к креслу и вновь села в него. Взяв в руки сверток, Аглая приникла щекой к ткани, в которой лежала награда и все вещи покойного Николая, и как будто забыла о Дмитрии.

Скарятин, чувствовал, что от горечи у него сперло в горле. Он несчастно смотрел на молодую женщину и понимал, что Аглая совсем не намерена никуда ехать с ним. Как он ошибся думая, что она до сих пор неравнодушна к нему. Нет, перед ним была совсем другая девица. Холодная надменная и безразличная по отношению к нему. Именно такая, каким он раньше был по отношению к ней. Однако эта холодная безразличная красавица, нравилась Дмитрию сейчас гораздо больше, нежели та страдающая, покорная девушка, с которой он познакомился год назад. Отчего-то в это миг он осознал, что никогда ни одна женщина не могла вызвать в нем таких противоречивых чувств, как вызывала сейчас Аглая в его существе. Но она гнала его и, похоже, совсем не собиралась понимать его доводов, о том, что они должны быть вместе. Дмитрий собрался с духом и заставил себя произнести: