Книга Космическая метка - Анна Ведышева

Малик устало опустился на стул. Рядом стояла кружка с дымящимся напитком, которой источал божественный аромат трав.

Насколько я поняла, мы попали в дом смотрителя. Сейчас мне предложили теплой воды и укрепляющей настойки из запасов. Пока хозяин наливал предложенное, я некрасиво глазела на его лицо. Отчето-то оно казалось знакомым.

— Нравлюсь? — вдруг спросил Вик, наклоняясь и почти касаясь моего носа. Я смутилась и чуть отодвинулась. Стул скрипнул по полу, привлекая внимания Малика.

— Виктор, познакомьтесь! Принцесса Марины и невеста моего брата Иена Софию Дит. — с надменным лицом представил меня Ан Брадос.

— Ты забыл упомянуть, что ты ее меченный, — рассеялся Виктор и присел рядом со мною за стол.

Малик хотел было возразить, а может узнать, как смотритель узнал об этом, но промолчал, поджав губу.

В домике у озера было по-домашнему уютно и тепло. За окном ветер играл отравленными парами и уносил их в сторону столицы.

— Почему здесь так тихо? И не ведутся работы? — задала я резонный вопрос. Тишина последнее время меня пугала.

Вик только улыбнулся, переглянувшись с Маликом, и промолчал. А я погрузилась в свои мысли. Мечты, в которым не суждено сбыться.

На удивление быстро вернулся отец. Он выглядел бледным, но вполне здоровым. Крылья залечить не удалось, поскольку лечебный блок не настроен на такого рода повреждения. Основная функция — вывод из организма токсинов.

— Я хочу узнать, какую цель ваша кампания преследует в Алмансикх горах, — полюбопытствовал Виктор. При этом его лицо было серьезным. Вся напускная легкость и доброжелательность улетучились.

Ни Малик, ни Александр не стали скрывать от нового знакомого свои планы и цели, но вот только, если Дит мечтал покинут ьвраждебный мир, то рассказ Ан Брадоса выглядел размыто и скомкано. Одно мне стало ясно, он также, как и отец, желает разорвать нашу связь и избавиться от проказы на лице.

— Зачем Вам забираться так высоко и рисковать жизнями? Когда можно воспользоваться летучей платформой, — предложил Вик с улыбкой. Создание излучало тепло и хотело помочь совершенно незнакомым пришельцам. Впервые на Юме я встретила столь открытого мужчину.

— Отличная идея! — загорелся Малик надеждой.

— Но у меня будет условие, — сказал мужчина. А мою душу наполнило разочарование. Неужели я ошиблась, и за доброй улыбкой скрывается гнилая душа? На Юме такое сплошь и рядом.

— Что вы хотите? — с почтением в голосе произнес Александр Дит.

— Отправится с Вами! — такой простой и странный ответ.

— Зачем Вам подвергать жизнь опасности? — не выдержала я и вмешалась в разговор.

— София! — попытался поставить меня на место отец громким возгласом. На Марине женщинам не дозволялось вмешиваться в мужской разговор.

— Мое полное имя Виктор Лан Финрес.

Я потеряла дар речь. Перед глазами всплыло лицо императора Юмы. Они были весьма похожи худобой и болезненным видом, цветом кожи и волос, вот только глаза одного излучали теплоту, другого были пусты и бесцветны. Братья, судя по сходству сводные.

Платформа, которая стояла на четырех металлических ногах, отделилась от поверхности и взмыла в небо, при этом подобрав под себя все опоры. Движения аппараты были томными и медлительными из-за огромного веса.

Ледяной ветер обдувал платформу со всех сторон, пытаясь подхватывать с поверхности песок, что скопился за долгие годы простоя, но дождь не позволял порывам забрать землю с металлического основания. Грязь и серость вокруг угнетала.

Небо совсем стало черным, грозовые тучи пересекали яркие вспышки света — молнии. Погода сходила с ума, то радуя расходящимися тучами и показывая красный небосвод, то пугая бушующей бурей и раскатами грома.

Мы находились в техническом помещении, что раньше служило местом для отдыха и приема пищи разнорабочим созданиям. Здесь было тепло и тихо. Виктор заварил любимый напиток из трав, добавив капельку растертых ягод. Сладкий аромат с горькими горечи наполнил помещение. А мне вспомнились спокойные вечера на Марине, где я мечтала о приключениях и вечной любви с обнимку с зачитанной книжкой.

— Думаю, набранной высоты достаточно, — констатировал Вик и переключил горячие зеленым кнопки на бортовой панели, которая убиралась в руке, на красный цвет. Остановка.

— Чем ближе к куполу, тем больше опасность быть обнаруженными имперским патрулем, — пояснил мне Малик, поднимаясь. Он всю дорогу провалялся на лавке, смотря на потолок из металлоконструкций. Его мысли были далеки от этой комнаты.

— Сядьте! Возьмитесь за руки! — велел приказным тоном Александр.

Я видела, что отец нервничает и злится. Ему не нравилась разношерстность нашей компании. Ко всему прочему, открывать личный канал перед незнакомыми созданиями было безрассудно. Доверия ни к Малику, ни к Виктору Дит не имел.

Закрыв глаза, я начала проваливаться в черно-синюю бездну с яркими белыми точками звезд. Говорят, для каждого, космическое пространство, что окружает черное озеро, выглядит по-своему. Мою картину дополняло сияние комет и мерцание черно-фиолетовых дыр.

Пространство окутывало. Тело начинало вязнуть в липкой паутине небытия. И как только я начала паниковать, впереди замаячило озеро душ. Место, куда возвращается душа после пребывания в реальности. И откуда начинается зарождение новой жизни. Место, куда попасть может не всякий. Разве что с проводником, вроде Александра. Место, которое наполнено голосами умерших. Здесь тяжело сохранить при этом свой разум неподготовленным.

Малик и Виктор впервые погрузили души глубоко в космос. Если Ан Брадос сиял рыжей головой и золотой кожей, а за спиною распустиоись крылья с серыми перьями, то Лан Финрес в противовес пылал зеленым огнем. Видимые части тела выглядели, как фарфоровые. А губы отливали серебряным светом.

Такое бывает, когда создание не в состоянии контролировать свои эмоции в небытие. Эффект сохраняется недолго. Постепенно, кожа Малика приобрела естественный оттенок, только крылья не исчезли, а вот с Виком было сложнее. Серебро покинула мужчину вместе с фарфоровым цветом, а зеленые волосы остались при нем.

Мать стояла в своем истинном обличье — маленькая хрупкая женщина с черными волоса с проседью. Этот образ безумно разнился с внешностью той, что всегда стояла за руку с отцом, с хентерийкой Марой.

Марина ласково улыбнулась отцу и потянула руки в мою сторону.

Стыд горячую волною поглотил с головой. Столько лет я обвиняла землянку в преступлениях, которые с легкостью сейчас совершила бы сама. Нашла бы оправдание, как всегда делал это отец.

— Прости, — прошептала, опуская голову. А мать подумала, что я каюсь за свой побег и все неприятности, что он вызвал.

Женщина уверила, что все решится хорошо. Дружественные Марине империи выступили против произвола Юмы, которая стоит на пороге войны. Правда, в союзники к ней добавилась Ютта. Цверги давно искали повод отомстить за упущенное влияние со смертью Одона и Карланиса.