Книга Песня песка - Василий Воронков

– Вот и отлично.

– Всё будет в порядке. Я ведь уже не новичок. На моем счету целых семь боевых вылетов! – Нив шутил, понимая, что его опыт пока ничего не значит в пустыне.

Акар хмыкнул и повернулся к окну.

Они замолчали. Корабль со свистом рассекал встречный воздушный поток. Двигатели подвывали. Они были уже недалеко от пояса ветров.

– Интересно, а здесь ещё стоят ламбды? – спросил Нив.

– Где здесь? – не понял Акар.

– Я имею в виду, на таком расстоянии от стен. Тут ведь уже миль сто восемьдесят, наверное.

– Какие тут тебе сто восемьдесят? Мы сколько летим-то? Тут уже далеко за двести, почти пояс ветров. В такой заднице можно разве что камеру для самоубийц построить! Связь уже не работает, ветра сильные. Если что случится…

Виман затрясся – Нив вцепился в подлокотники, – и двигатели на мгновение потеряли тягу. Они падали в пески. Но через секунду корабль выровнялся и уверенно пошёл на снижение.

– Интересный, – проговорил Нив, стараясь скрыть дрожь в голосе, – манёвр.

Акар не ответил. Лампа у потолка загорелась.

– Вот и мекхала-агкати! – объявил зачем-то Нив.

Виман стремительно планировал над дюнами. Нив подумал, что пилот кружит из-за того, что никак не может найти подходящее место для посадки. Они сели лишь спустя несколько минут – и на удивление мягко. После глухого толчка корабль погрузился в песок, и двигатели, проскрежетав, заглохли.

Акар отстегнул ремень безопасности, вылез из кресла и стал освобождать от ремней ящик с гирой. Нив волновался, как в первый раз. Надо всё сделать правильно. Проверить, плотно ли застёгнута куртка, не разошлись ли бахилы на ногах, внимательно осмотреть дыхательную маску.

Он вздохнул и попытался успокоиться.

Он здесь уже не в первый раз. В этом, как правильно заметил Акар, нет ничего сложного. Сегодняшний полёт ничем не отличается от остальных.

Нив открыл лючок в стене и достал маску. Тщательно проверил мембраны, как полагалось по инструкции, и тут же подумал, что слишком долго возится, прямо как навака, рассеянный новичок, который, кроме учебников, ничего толком не знает.

Акар быстро нацепил маску и уже ждал Нива у дверей.

Двери отсека открылись, в глаза ударили солнечные лучи. По выгоревшему небу невозможно было определить время суток.

Пояс ветров выглядел в точности так же, как Нив его запомнил. И в то же время совершенно иначе. Нив не мог это объяснить. Он подумал о долиях и стал озираться в поисках кратеров, но если здесь когда-то и падали долии, то их давно уже занесло песком.

– Куда будем ставить? – спросил Нив.

– Выбирай сам, – сказал Акар. – Можно прямо здесь. Место просто отличное. Лучше и не придумаешь. И в самом пекле заодно.

Нив кивнул и полез в пассажирский отсек за гирой.

– Место такое отличное, что у меня сейчас мозги вскипят! – добавил Акар.

Они воткнули гиру в рыхлый песок рядом с кораблем. Нив направился к ближайшим дюнам, чтобы не стоять рядом со слепящим глаза фонарём, но Акар его окликнул:

– Куда ты? Совсем сдурел? Это тебе место для прогулок, что ли?

– Да я просто… – начал Нив.

– Везёт мне в этот раз на напарников! – прохрипел Акар.

Нив чувствовал себя полным кретином.

– Ладно! – сказал Акар. – Пойдём в виман. Здесь и правда свариться недолго.

В корабле жарило, как духовке – дхаав отрубился вместе с двигателями. Нив предпочёл бы постоять снаружи, на ветру, но ему не хотелось перечить Акару.

– Ты с кем летал-то? – спросил Акар.

– С Кхандом.

Акар хмыкнул.

– Что? – спросил Нив.

– Да ничего! – Акар махнул рукой. – Придурок полный этот твой Кханд! Летал я с ним когда-то. Да и кто не летал-то! У него совсем там под черепком сварилось что-то.

– Не знаю. Мне он показался вполне…

– Нормальным? Да он совершенно безумен! Или, вернее, нет. Как там это? Совершенно дурпта! Он же у нас так любит говорить на гали!

– По крайней мере, ему нравится его работа.

Акар долго смотрел Ниву в глаза.

В открытую дверь отсека было видно, как ритмично раскачивается гира, озаряя вспышками дюны.

– А ты давно здесь работаешь? – спросил Нив.

– Два года, – ответил Акар.

– Два года? Ты разве не писал заявление на перевод?

– Конечно, писал. Как первый год прошёл – так сразу и написал. Но как видишь… Наверное, они ждут, пока у меня окончательно не сварятся мозги, вот тогда и переведут.

Маска у Акара судорожно захрипела, будто он зашёлся в раздирающем глотку кашле.

– Или ждут, когда я сам по себе переведусь, – просипел он. – На тот свет.

– Как ты вообще здесь оказался?

Акар не ответил.

Дышалось всё тяжелее. Акар сидел, сцепив на груди руки и опустив голову. Казалось, он задремал, хотя Нив не понимал, как можно заснуть в такой духоте.

Он вылез из корабля.

Небо затягивали огромные чёрные тучи, а солнце было багровым, как во время заката.

Нив вдруг подумал, что сейчас он увидит то, чего не видел ещё ни Кханд, ни Акар, ни другие обитатели пронумерованных ламбд, ненавидящие или влюбленные в пустыню. Это будет удивительно и невообразимо – начало дождя в поясе ветров.

Но потом он понял, что даже если тут и пойдёт дождь, то ни одна капля не долетит до земли.

Снаружи дышалось легче, чем в душном пассажирском отсеке. Можно вернуться, растолкать Акара, вытащить его из раскалённой душегубки в пески, хотя Акар наверняка предпочтёт пустынным прогулкам духоту в металлической банке да ещё обзовёт его безумцем, дурптой – ведь человек в здравом уме ни за что не захочет выходить из вимана в поясе ветров.

Гира методично раскачивалась, отсчитывая последние мгновения до начала страшного пустынного дождя – там, где в пески не падает ни единая капля. Глаза резали световые разряды, но Нив не отводил взгляда.

Он стоял, глядя на дюны.

Ветер дул в лицо, запах соли чувствовался даже через фильтры. Над головой Нива плыли грозовые облака, не предвещающие грозы. Часто ли можно увидеть в поясе ветров такое небо? Пусть даже здесь никогда не пойдёт настоящий дождь, быть может, он всё равно стал свидетелем чего-то уникального, чего-то такого, что раньше никто не видел.

И это ещё одна история, которую он сможет рассказать.

Возвращаясь на ламбду, Нив чувствовал привычную уже усталость. Хотелось спать, губы пересохли от жажды.

Акар уступил ему место рядом с иллюминатором. Внизу проносились одинаковые дюны. Пустыня оставалась позади, но и впереди была только пустыня.