Книга Красная таблетка-2. Вся правда об успехе - Андрей Курпатов

Однако же его невероятный финансовый успех – это, конечно, его собственная заслуга. Но восхищают меня вовсе не баснословные прибыли его инвестиционного фонда и не тот образ жизни, который он ведёт, – скромный дом в Омахе и зашарпанный офис в многоэтажке, который больше похож на какую-то нотариальную контору.

Нет, меня восхищает его последовательность. «Необходимо осознавать свой круг компетенции и оставаться внутри его, – говорит Баффет. – Не так уж важно, насколько он велик, – важно, что вы знаете, где проходит его граница».

Трудно в это поверить, но последовательность, последовательность и ещё раз последовательность – оказывается чрезвычайно выигрышной стратегией. В нашем мире огромных скоростей, мерцающих огней и взрывающих рынок стартапов это кажется каким-то диким анахронизмом.

Но с фактами тяжело спорить – если упереться во что-то одно и настойчиво этим заниматься, успех неизбежно придёт. Хватит ли у вас терпения, готовы ли на, возможно, очень долгий забег – это другой вопрос.

Но то, что, развиваясь в рамках одного и того же «круга компетенции», вы последовательно наращиваете своё конкурентное преимущество, становясь действительным профессионалом своего дела, возможно, лучшим из лучших, – это, согласитесь, вполне логично.

Прыгая с места место – с одной работы на другую, с одного дела – на третье, вы в лучшем случае успеваете лишь адаптироваться к новой среде. Да, это повышает вашу общую эрудированность, но не делает действительно профессионалом.

Средний срок владения акциями у Баффета – десять лет. Компьютеры-трейдеры на Уолт-Стрит, играющие на спредах и спекулируя фьючерсами, умудряются держать ценные бумаги какие-то доли секунды. А Баффет дотошно, системно анализирует состояние компании, изучает её сотрудников, присматривается-приглядывается и наконец совершает сделку, которая затем приносит прибыль годами.

К сожалению, время «круга компетенций», в том виде, в котором о нём было принято говорить до сих пор, как мне кажется, всё-таки заканчивается. В новом мире просто не будет профессий или рода-формата занятий, которые бы не менялись радикально и даже не исчезали бы совсем.

Но это значит лишь то, что мы сами должны иначе взглянуть на это понятие – «круг компетенций». В конце концов, компетенция – это не просто какой-то профессиональный навык, это знание того, как устроен определенный аспект реальности.

Кажется, что я часто менял профессии – был военным врачом, занимался наукой, работал психотерапевтом в психиатрической клинике, заведовал методическим отделом по психотерапии, писал книжки, снимал программы, руководил производственной компанией, создал учебно-научное учреждение, а сейчас и вовсе, пусть и лишь с частичной занятостью, работаю в банке. Причём это далеко не полный перечень моих занятий и мест работы.

Но менял ли я свой «круг компетенции»? Мне кажется, что всё-таки нет, потому что, где бы я ни работал, чем бы я ни занимался, я всегда накапливаю и использую знания об одном и том же аспекте реальности, точнее о двух её сопряжённых аспектах: о поведении человека и о способах организации знания нашим мозгом.

В остальном же я всегда учился у тех, с кем работал. Тщеславие изобретателя очередного велосипеда – это откровенная глупость. Куда бы вы ни пришли, где бы вы ни оказались, там точно есть люди, которые что-то умеют делать в этой области лучше, чем вы.

И поскольку мы всё-таки не самые уж примитивные приматы, то было бы правильно научиться ощущать в них авторитет и учиться у них буквально на рефлектором уровне. Да, такой человек вряд ли станет для вас авторитетом на все времена (хотя чем чёрт не шутит), но вы и не живёте во все времена сразу, вы живёте сейчас.

А есть ли смысл?

Стремись не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл.

АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН

Давайте не будем никого обманывать и признаемся себе честно: в нашей работе и в наших достижениях самих по себе нет никакого смысла.

Ну и правда, на мне, например, земля не держится. Умру завтра – кто-то поплачет, кто-то улыбнётся, и мир продолжит катиться, куда катится.

Кроме того, вряд ли я или вы способны сделать что-то настолько уникальное, чтобы это не мог сделать кто-то другой, если ему на месте не сидится.

Всё тлен, суета сует и что там ещё Екклесиаст наговорил? В целом так оно и есть. Но зачем мы тогда об этом столько рассуждаем?

Потому что мы обречены на себя, на свою жизнь и на свой мозг. Именно поэтому работа, есть в ней какой-то смысл или нет, нам нужна. В этом её смысл – быть нам нужной.

Звучит, наверное, как-то странно и даже нелепо.

Ну да, работа нам нужна для заработка, это понятно. Но допустим, ваш дядя не в шутку занемог, и вы получили наследство, которое позволяет вам больше ничего не делать. Зачем вам работа?

Кажется, что если деньги у человека есть, то работа ему не нужна. Формально – да. Фактически же без работы он будет несчастен. И причин как минимум две: одна заключается в особенностях устройства нашего мозга, вторая – в особенности наших социальных взаимоотношений.

Правило первое:

ЗАЙМИТЕ ГОЛОВУ ДЕЛОМ

Народная мудрость гласит: «Дурная голова рукам покоя не даёт». И вы даже не представляете, насколько это соответствует действительности!

Как мы с вами уже знаем, ретикулярная формация – вещь безжалостная, вырабатывается постоянно, и что-то с ней надо делать, куда-то её тратить.

Да, есть способы, описанные выше, – бесцельное информационное потребление, компьютерные игры и т. д., но всё это неизбежно приводит к формированию зависимости, последующей ломке, нарастанию резистентности, потребности в ещё более мощном стимульном материале, его отсутствию, скуке и депрессии. А там уже и в петлю – самое мило дело. Будут руки искать, чем себя занять…

В 2010 году, кажется, не было ни одного уважающего себя издания – от Time до Newsweek, – которое бы не сообщило своим читателям об исследовании Мэтью Киллинг-сворта и Дэниела Гилберта из Гарвардского университета.

А название их научной работы, о которой я уже вам рассказывал в «Чертогах разума», говорило, кажется, само за себя: «Блуждающий ум – несчастный ум».

Учёные создали приложение для iPhone, которое на протяжении определенного периода связывалось с 2250 добровольцами через случайные промежутки времени и задавало им вопросы – насколько они сейчас счастливы, чем занимаются в настоящее время, думают ли о своей текущей деятельности или о чем-то другом, насколько это было приятно или неприятно[13].