Книга Мой огненный и снежный зверь - Ева Никольская

Смерть укоризненно посмотрел на друга, Иргис задумчиво скользнул взглядом по обоим мужчинам, а Лемо даже ухом не повел, продолжал с почти детским восхищением любоваться на искусно выполненные портреты.

И почему они доверяют этому эйри? Ведь однажды он уже бросил их, променяв один Дом на другой. Или старая дружба, как тот Феникс, имеет свойство восставать из пепла?

– Хм, ты думаешь, он стал бы лгать о таком? – удивилась Катерина и, крепко сжав локоть мужа, потащила подальше от остальных, явно собираясь прочитать нотацию.

Блондин вздохнул, но покорился. Пусть выскажется, ему не жалко. Всяко лучше, чем слушать рассказ о том, что этот скользкий тип был лучшим другом отца и матери. Тем, кто спасал Нэлл и ее сына от преследования и кому они оба обязаны пусть недолгой, но жизнью. Подобные заявления и тон, которыми они были сказаны, вместо уместной в данном случае благодарности (ну или хотя бы сдержанного интереса) раздражали Первого Хранителя. Он почему-то ощущал себя уязвленным и, что гораздо хуже, уязвимым. Расскажи эту историю кто-то другой, Арацельс проникся бы к нему совсем другими чувствами, но Райс ему по-прежнему не нравился. И потому верить во все, что тот говорил, мужчина не собирался. Возможно… даже наверняка, Ард действительно был его отцом, и Эра вполне могла позаботиться об устранении неугодных, не поленившись потом немного подчистить память своему будущему Хранителю, но… любую историю можно подать по-разному: что-то приукрасить, умолчать о мелочах, и сразу восприятие одних и тех же событий изменится.

– Глупые обвинения не снимут с тебя ответственности… малыш. – Насмешливый голос эйри неприятно резанул по ушам, блондин скрипнул зубами и хотел было обернуться, но девушка сильнее сжала его руку, уводя спутника прочь. Позади них что-то сердито рявкнул Смерть, Райс огрызнулся, с ним начали спорить, и… разговоры Хранителей оборвались, поскольку их накрыло звуконепроницаемым щитом.

– Хватит уже! – сказала Катя, остановившись и повернувшись к спутнику лицом. – Если вам так хочется подраться, устройте спарринг. Но только когда мы будем в относительной безопасности. И… – Она запнулась, виновато взглянула на мужа, а потом тихо пробормотала: – Прости меня.

– Это за что же? – напрягся Арацельс, мысленно прикидывая, какой еще «сюрприз» приготовила ему жена, раз даже на извинения расщедрилась.

– Ну… я заставила тебя вспомнить о том, что причиняет боль, – как-то не очень уверенно начала девушка.

– Не страшно, я уже давно свыкся с этим. Что-то еще? – Мужчина прищурился, наблюдая за ней.

Напряжение, неуверенность, сомнения… С чего бы это?

– Я настояла на том, чтобы Райс сам тебе все рассказал…

– К чему ты клонишь, Арэ?

– К тому, что это я виновата в ваших трениях, – опустив голову, проговорила Катерина.

– Н-н-ну… если ты будешь меньше с ним любезничать и позволять себя лапать…

– Эй! – Она резко вздернула подбородок и уставилась на него. – Он меня не лапает.

– А что он, позволь узнать, делает? – спокойно, даже чересчур спокойно поинтересовался супруг. Затишье перед бурей, не иначе. Оттого и глаза щурить приходилось, чтобы сверкавших в них молний никто раньше времени не заметил.

– Пытается приручить силу, которая меня ни во что не ставит и живет самостоятельной жизнью в моем теле. У нас, знаешь ли, с ним одна зараза – называется «свадебный подарочек от перевертыша». А рыбак рыбака видит издалека. Вот и…

– Что?

– Ну как что?! Ты сам знаешь, что в моей крови полно инородной магии, очень сильной магии, раз Карнаэл на нее клюнул. Райс же говорил, что Лу чистокровный Высший, в отличие от Эры…

– Угу. И что дальше?

– Ежу понятно, что я не научусь за такой короткий срок управлять подобным «безобразием». – Пока собеседник думал, при чем здесь покрытое колючками млекопитающее, она продолжила: – Зато он может попробовать делать это за меня. И если работать в паре…

– Отличный план! – усмехнулся блондин, качнув головой. Его волосы упали на лицо, прикрыв глаза – уже не совсем блондин, судя по количеству рыжих прядей в пепельно-белой шевелюре. – А давай я сам попробую приручить твою силу, мм? – «И не только силу!» – мысленно добавил он, а вслух сказал: – Она вроде как ко мне лояльно относится: бить, душить не пытается, даже наоборот.

– А ты умеешь это делать? – удивилась Катя.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– Не-е-ет, – чуть разочарованно протянула Арэ. – Сейчас не самый подходящий момент для экспериментов. Я очень хочу прожить без приключений несколько дней и выжить после очередного посещения Карнаэла. А значит, придется тренироваться по схеме, предложенной Райсом. Прости, вампирчик, но я буду с ним общаться и позволять ему… гм… прикасаться к себе… в разумных пределах, вот. – Катя виновато потупилась, затем решительно заявила: – Он уже проходил этот урок и знает, что и как делать, лучше нас с тобой. Прости, – повторила девушка тише и покосилась в сторону Хранителей, двое из которых отправились на переговоры с дриадой.

– Интерес-с-сная тактика: сначала извинилась за растревоженное прошлое, теперь… за будущее. За настоящее не хочешь попросить прощения? – поинтересовался мужчина, к своему неудовольствию ощутив холодок не только в голосе, но и вокруг них.

– Нет… хотя… только ты не злись, ладно? – На лице ее появилось странное выражение.

Он машинально прочел эмоции жены и снова насторожился, так как сейчас девушкой руководили жгучее любопытство с легкой примесью беспокойства. И чем это ему грозило?

– Слушаю тебя, – осторожно произнес Арацельс и тоже посмотрел на сослуживцев. Может, пора сматываться, пока она не открыла ему еще какую-нибудь «страшную тайну» и не приправила ее своим любимым «прости»?

– Я спросить хотела, – сказала Катя и замолчала, посмотрев на пышную крону соседнего дерева.

– О чем? – поинтересовался Хранитель, устав ждать продолжения фразы.

– О Лилигрим, – немного помедлив, ответила девушка.

Вот этого ему для полного счастья и не хватало! В памяти всплыл последний разговор с призраком – и без того не самое хорошее настроение еще больше испортилось. Связь Заветного Дара двусторонняя, откуда ему знать, что у Арэ не бывает вспышек, подобных тем, которые испытал он, уходя из Карнаэла? Эмоции девушки были тогда такими яркими, близкими… он мог даже видеть ее глазами. Мог… А если и она могла? Если она в курсе того, о чем они беседовали с Лили? Проклятье! Тратить время на убеждение жены в своей искренней заботе об ее целостности и сохранности ему совсем не хотелось.

– Твои стихи… – Катерина помедлила, продолжая задумчиво изучать красно-оранжевую листву.

А у него словно камень с души свалился: ведь объясняться по поводу содержимого тетради куда проще, чем доказывать свое нежелание участвовать в планах покойницы. Или нет?

– И что там со стихами? – проговорил Арацельс, не менее задумчиво изучая профиль супруги.