Книга Разлука не для нас - Элизабет Уолкер

— Эрик, может быть, войдем? — предложила она и полезла в сумочку за ключами. Подняв две корзинки, стоявшие на дороге, она внесла их в прихожую и обернулась.

Но Эрик почему-то не входил: Кортни увидела, как он подобрал с земли визитную карточку, пристально вгляделся в нее, словно желая убедиться в том, что написал правду, затем крепко сжал ее в руке. Кортни вздрогнула, испугавшись, что он сомнет записку; но он положил ее в конверт и аккуратно положил обратно в корзину. «Может быть, — подумала она, — он считает, что я выброшу записку вместе с увядшими цветами?»

Эрик поднялся на крыльцо и остановился на пороге.

— У тебя, наверно, свои планы на вечер?

— Никаких. Пожалуйста, входи. Но он не трогался с места.

— Хочешь, я заведу твою машину в гараж?

— Я сама заведу ее позже. — Кортни нервно улыбнулась. — Эрик, пожалуйста, войди. Ты мне нужен.

Дверь захлопнулась, и Эрик сжал ее в объятиях. На лице его было написано громадное облегчение, и у Кортни язык не поворачивался сказать, что просьба о помощи — еще не признание в любви. А может быть, и признание… Эрик все крепче прижимал ее к себе, и Кортни таяла, растворялась в нем, наслаждаясь его силой и чувством безопасности. Она слышала его тяжелое дыхание, и желание ее росло.

— Пойдем в спальню! — задыхаясь, прошептала она.

— Может быть, сначала поговорим? — предложил он, слегка ослабляя объятия.

Это предложение удивило Кортни. Она знала, что должна бы с благодарностью его принять — но не могла. Слишком поздно — а может быть, слишком рано. Одно она знала точно: сейчас не время для разговоров. Молча покачав головой, Кортни схватила его за руку и властно потянула за собой вверх по лестнице. Она не видела, что он недоуменно пожал плечами, и высокий лоб перерезала хмурая морщина. Она только слышала его тяжелые шаги за собой — и отметала прочь все сомнения, поднимающиеся из темных уголков души.

Они молча торопливо сбрасывали с себя одежду. На этот раз их страсть была неудержимой и яростной. Они не закрывали глаз, словно пытались прочесть мысли друг друга. Тела их слились — молчаливо, страстно, ненасытно. Разрядка наступила быстро, но не принесла ожидаемого облегчения — и Кортни уткнулась головой ему в грудь, задыхаясь от рыданий.

Большие руки Эрика нежно гладили ее по спине. Он тихо заговорил, и слова его были неожиданны для Кортни.

— Я знаю, тебе нужно время, чтобы разобраться, чего ты хочешь. И мне нужно время, чтобы подумать над тем, что говорили мне сегодня. Мне кажется, и ты, и Сьюзан, и Дженнифер — все вы пытались донести до меня одно и то же, только разными способами. Но мои чувства к тебе не изменятся. Я люблю тебя, Кортни. И верю, что и ты меня любишь. Ты боишься признаться самой себе, что полюбила человека, которому не доверяешь.

Кортни задрожала, и Эрик заботливо укрыл ее одеялом.

— Спасибо, — пробормотала она еле слышно. Кортни не могла поднять глаз — лишь крепче прижалась к его груди, слушая, как в ее мощных глубинах рождается низкий звучный голос.

— Если бы я понял, как это важно для тебя, — продолжал он, — я бы принял твою помощь. — Эрик вздохнул и погладил ее по растрепанным волосам. — Я не привык делиться собой, но это не значит, что я к этому вовсе неспособен! Я стараюсь и старался до сих пор. Ты это знаешь.

— Да, но я совсем не хочу тебя переделывать! Тем более что переделать уже сложившуюся личность практически невозможно. Я не хочу ломать стены, которые ты возвел вокруг себя — ведь они стали частью твоей души.

— Если они мешают нам быть вместе, их надо ломать без промедления, — пробормотал Эрик. — Может быть, каждый мужчина носит с собой такой балласт, пока не встретит нужную женщину.

— Хотела бы я в это верить! — Кортни откинулась назад, чтобы взглянуть ему в глаза. — Эрик, ты так много для меня значишь! Я знаю, мне не следовало отвергать тебя так поспешно и жестоко. Но я… я боялась, что ты снова причинишь мне боль. Нет, нет, я знаю, ты не нарочно, но… Все так запуталось!

Он кивнул.

— Для меня все это тоже… непривычно. Хорошо, я не буду больше задавать вопросов. Только один. Кортни, ты меня не покинешь?

— Нет. Прости меня, я вела себя по-свински.

К ее удивлению, Эрик поморщился.

— Да нет, ты просто задела за больное место. Я тебе рассказывал, как мы с Бетти ездили на медовый месяц в Мексику?

— Да. Ты говорил, что она через три дня запросилась домой.

Эрик провел рукой по волосам.

— Я не все тебе тогда рассказал. Едва мы приехали, я свалился с лихорадкой. Не лучшее начало для семейной жизни, верно? Бетти рвалась домой. Вскоре мне стало лучше, и я уговорил ее остаться. Но своим беспрерывным нытьем она испортила и себе и мне все удовольствие от поездки. А потом, когда мы спорили о будущем, она каждый раз припоминала эту мою болезнь. Уверяла, что это было какое-то божественное знамение, указывающее, что мне больше никогда не следует трогаться с насиженного места. С тех пор я возненавидел все болезни на свете. Ты не могла выбрать худшего момента, чтобы предъявить мне ультиматум.

— Понимаю… — Она помолчала, подбирая нужные слова. — Спасибо за то, что рассказал об этом. Эрик, я не хотела причинять тебе боль. Если ты… если я в самом деле тебе небезразлична, ты должен в это поверить.

— Я знаю. — Он погладил ее по щеке, стирая следы слез. — Я верю тебе.

Кортни хотела верить, что он говорит правду. Но, чтобы убедиться в этом, ей требовалось время. Время и доказательства.

Улыбнувшись, она похлопала Эрика по руке.

— Как насчет ужина? Пойдем посмотрим, нет ли чего-нибудь вкусного на кухне!

Если Эрик и ожидал от нее других слов, он умело скрыл разочарование.

— Звучит отлично.

Он осторожно сел и потянулся за вещами. Кортни поняла, что его все еще беспокоит спина. С очевидным трудом Эрик нагнулся за одеждой, но не попросил ее о помощи. Кортни отвернулась и начала собирать свои вещи. «Может быть, ему полезно нагибаться», — подумала она.

Глава 15

В течение последующих двух недель Кортни не раз была на грани того, чтобы признаться Эрику в любви. На углу Филмор-стрит, откуда они любовались видом Пасифик-Хайтс и залива, на вечерних улицах, возвращаясь пешком из кино, на диване у него в гостиной, где они сидели рядом и беседовали обо всем на свете — везде с языка у нее рвались заветные слова. Но Кортни молчала. Сказать «я люблю тебя» — значит связать себя навеки. Прежде чем произнести эти слова, она должна стать полностью уверена в Эрике и в себе.

Впрочем, и у нее, и у Эрика в эти дни было полно дел. Кортни успела совершить две деловые поездки, а Эрик готовился к бизнес-конференции на Гавайях, которую сам организовал и от которой ожидал многого. Он мечтал расширить свой бизнес и работал не покладая рук.