Книга Безбрежное чувство - Джо Гудмэн

— Поручить другому то, что я должен был сделать еще несколько лет назад? К тому же у нас нет подходящей кандидатуры.

— Разве? — негромко спросил Джерри.

У него на губах застыла едва заметная улыбка. И если все были во власти тревоги, то Смит излучал спокойствие. Он сидел, отодвинувшись от стола, вытянув ноги, и выглядел так, словно все уже было решено.

— Ты?! — изумился Салем.

— А что такого? В ближайшее время военные действия вряд ли возобновятся, так что дезертиром меня не сочтут. Нога моя почти зажила. К тому же я не связан никакими узами. — Про себя он подумал: «Прости, Рэй!» — Навыки, о которых только что упомянул мистер Маклеллан, у меня имеются, да и сноровки не занимать. Ну, Салем, что скажешь? Смогу я сойти за своего среди сливок английского общества?

Все засмеялись, больше для того, чтобы разрядить невыносимое напряжение. Джерри не мешал им веселиться, он лишь усмехнулся и еще удобнее устроился на своем стуле.

— Прости, Джерри, но у меня есть кое-какие доводы против твоего великодушного предложения, — сказал Салем, вновь став серьезным. — Да, ты именно тот человек, которому я мог бы без колебания доверить это деликатное поручение. Я самого высокого мнения о твоих навыках и сноровке, но… герцог угадает в тебе янки уже через минуту!

Слова Салема отрезвили собравшихся.

— Мне вполне хватит и минуты, — сказал Джерри.

— Но ты должен быть представлен, приглашен к нему в дом! Когда-то мы сошлись с герцогом на почве любви к чистокровным лошадям. Не думаю, чтобы с тех пор он хоть раз впустил к себе американца.

— Ты хоть понимаешь, что приводишь доводы в первую очередь против того, чтобы ехать самому? У меня есть соображения насчет того, как добраться до герцога минуя его интерес к лошадям.

Салем предположил, что Джерри собирается устроить на Найджела засаду.

— Он никогда не выходит один, а уж если появляется, то в сопровождении целой толпы преданных слуг. Линфилд — настоящая крепость с сильным гарнизоном.

— Я не собираюсь подстерегать его на дороге, а насчет крепости… нет смысла штурмовать стены, если ворота всегда открыты для друзей.

— Но вы не друг ему, — резонно заметил Роберт.

— Это не значит, что я не могу им стать.

— Буду с вами откровенен, мистер Смит. Герцог ведет весьма размеренную, замкнутую жизнь. Он не горит желанием расширить круг своих друзей. Даже если вы повсюду раструбите о своих симпатиях к партии тори, это вряд ли поможет вам пробиться к этому человеку. Можно изменить стиль одежды, но манера держаться и говорить выдаст вас немедленно. Как американец, вы не стоите высокого внимания герцога Линфилда.

— Так вот что вас всех беспокоит. Это не проблема.

— Проблема, Джерри, и еще какая! — снова вступил в разговор Салем. — Тебе никогда не подружиться с герцогом, ты уж мне поверь.

— Что, если я все же смогу подружиться с ним?

— Тогда считай, что мы ударили по рукам.

— Вот это я и хотел услышать. А теперь сделайте одолжение, не покидайте стола еще пару минут.

Когда Джерри вышел, все переглянулись. Недоумение еще не успело вылиться в вопросы, когда он появился снова, держа в руках два бесценных тома из библиотеки Маклелланов. Это были Плутарх и Руссо, каждый в подлиннике. Открыв наугад Плутарха, Джерри начал читать по-гречески, фразу за фразой переводя на безупречный английский, в котором не было и следа американского акцента. Не дав мужчинам опомниться, он перешел к Руссо.

— Увы, мой французский уже не тот, что раньше. Рошамбо и Лафайет наперебой уверяют, что хотя он и неплох, но как-то академически сух. Вы ведь знаете французов — никто не может говорить на их языке лучше их самих. С греческим у меня полный порядок, латынь и того лучше, а все потому, что учитель был педант. Впрочем, главное все-таки в том, как я владею английским. Как по-вашему, усмотрит герцог во мне американца или нет?

Довольно долго никто не находил слов.

— Ты изъясняешься как напыщенный индюк! — вскричал Салем.

— А это значит, что старина Найджел потянется ко мне как к родному.

— Пожалуй, да. Кто же ты на самом деле?

— Это важно? — спросил Джерри. В его голосе присутствовали нотки предостережения.

— Нет, — за всех ответил Роберт. — Ваше прошлое нас не касается.

— Вот и хорошо. Может быть, как-нибудь позже… но не сейчас. — Джерри отложил обтянутые кожей тома. — Сейчас нам нужно разработать план действий.

У Рэй захватило дух, когда ручка на двери музыкальной комнаты повернулась. Первым вошел отец и сразу направился к пианино, за которым сидела Лия. Вместо того чтобы предложить ей прекратить игру, он начал подпевать, как всегда трогательно, но не в лад. За ним с кувшином лимонада появился Трой. Потом Ной и Гарет, который осторожно пристроил свое массивное тело на хрупком табурете и первым делом осведомился, как чувствует себя Дарлин. Салем подсел к Эшли на диван, взял ее руку и расслабился, удовлетворенно вздохнув.

— Рэй, выйди на пару слов.

Девушка вздрогнула и обернулась. Джерри стоял позади кресла, и она подумала, что никогда не привыкнет к его манере бесшумно появляться рядом. Даже голос его был не громче шелеста ветра. Она огляделась. Все как будто были поглощены музыкой.

— Хорошо.

— Поговорим снаружи.

— Тогда я возьму накидку.

Рэй поймала взгляд матери и жестом показала, что уходит. Чарити безмятежно улыбнулась и в нужном месте присоединила свой голос к общему хору. Девушка выскользнула из комнаты, не подозревая, как изменится обстановка сразу после ее ухода.

В холле Джерри помог ей облачиться в накидку и протянул муфту. Сам он вышел из гардеробной в плотном плаще Салема.

Оба, не сговариваясь, помедлили на верхней ступеньке веранды, чтобы окинуть взглядом открывшуюся картину. Шел снег, еще совсем легкий. Крупные редкие хлопья, рассыпались при малейшем дуновении ветра. Тончайший снежный покров серебрился в лунном свете, словно это была пыль упавших с неба и разбившихся вдребезги звезд. Ветер унялся, стало намного теплее. Рэй запрокинула лицо, чтобы ощутить на нем прикосновение снежинок.

В силу привычки она направилась к беседке, но Джерри повернул к реке, и она не стала спорить. Рэй сбросила капюшон, позволив снегу падать на волосы. Джерри поймал себя на том, что завидует каждой снежинке, которой удавалось коснуться губ девушки.

— Я думал, ты с ходу засыплешь меня вопросами, — заметил он.

— Я учусь терпению.

Они прошли сотню ярдов в полном молчании. Позади сиял приветливыми огнями дом. Свет ложился на ступени и отчасти на подъездную аллею. Впереди, в направлении речного причала, который и дал название плантации, царили тьма и безмолвие. Река Джеймс неторопливо несла свои полные воды. Среди деревьев иногда раздавался негромкий шорох, но по большей части все живое дремало под пологом тишины, такой безмятежной, что не хотелось нарушать ее ни единым словом.