Книга Плоть и кровь [= Улыбка смерти ] - Нора Робертс

Ева прислушалась к голосу Мэвис, перекрывавшему оркестр.

— О, да это какая-то старая сентиментальная песенка. Извини, танцую я отвратительно.

— Если бы ты не пыталась сама вести партнера, у тебя получалось бы лучше. Я решил, что раз уж ты не хочешь сидеть, то, может, прислонишься ко мне, хотя бы ненадолго. — Он с улыбкой посмотрел на нее. — Ты все еще немного прихрамываешь, но вид у тебя отдохнувший.

— Колено почти не сгибается, — призналась Ева. — Но я действительно отдохнула и расслабилась. Наверное, мне помогла болтовня Мэвис. Кстати, ее сейчас рвет.

— Мило.

— Это у нее нервное. Спасибо тебе, Рорк! — Поддавшись внезапному импульсу, она вдруг поцеловала его прямо на глазах у всех.

— Пожалуйста. А за что?

— За то, что мы едим не сосиски с овощным пюре.

— Рад был вам угодить. — Рорк притянул ее к себе. — Поверь, действительно рад… Ого! Кажется, Пибоди неплохо перенесла свое «легкое сотрясение мозга», — сообщил он.

— Что? — Обернувшись, Ева увидела только что вошедшую в зал Пибоди, которая немедленно взяла бокал с подноса. — Она сейчас должна лежать в постели! — возмутилась Ева и выскользнула из объятий Рорка. — Извини, я пойду и отправлю ее туда.

Она с мрачным видом стала пробираться сквозь толпу. Пибоди встретила ее широченной улыбкой.

— Отличная вечеринка, лейтенант! Благодарю за приглашение.

— Какого черта вы встали с постели?!

— Я всего-навсего немножко ударилась головой. Врачи все равно меня только осматривали и больше ничего не делали. Я решила, что такая мелочь, как взрыв, не может помешать мне принять приглашение Рорка.

— Вы принимали какие-нибудь лекарства?

— Пару таблеток болеутоляющего и… — Она с тоской посмотрела на бокал, который Ева выхватила у нее из рук. — Я просто хотела подержать его в руках. Правда.

— Подержите это. — И Ева сунула ей стакан с минералкой. — Сейчас я сопровожу вас обратно в больницу.

— Не имеете права! — гордо вскинула голову Пибоди. — Я сейчас не на службе. Это мое личное время, и вы не можете мне приказывать.

Ева всегда приветствовала напористость, но решила все-таки соблюсти строгость.

— Никакого алкоголя! — сказала она твердо. — И никаких танцев.

— Но…

— Сегодня я вытащила вас из горящего здания — могу и отсюда вытащить. Кстати, Пибоди, — добавила она, — вам не мешало бы немного похудеть.

— Мама все время мне это говорит. — Пибоди печально вздохнула. — Ни алкоголя, ни танцев. Если вы дали все необходимые указания, то позвольте, я пойду поговорю с кем-нибудь, кто меня не знает.

— Хорошо. Да, Пибоди!

— Слушаю, мэм.

— Вы сегодня неплохо поработали. Я поняла, что могу в вас не сомневаться.

Ева отошла, а Пибоди стояла и смотрела ей вслед, открыв рот. Эти слова были произнесены между прочим, но именно потому явились самым лучшим из комплиментов, которые когда-либо Пибоди получала.

Ева не очень любила проводить время в светских беседах, но старалась изо всех сил. Она даже решила, что, когда не удается ускользнуть, нужно принимать приглашения потанцевать. И в какой-то момент обнаружила себя танцующей с Джессом.

— Уильям ваш приятель? — спросил Джесс.

— Скорее, Рорка. Я мало его знаю.

— У него есть интересные идеи насчет интерактивных программ, которые можно было бы продавать вместе с нашим диском. Чтобы потребитель мог прочувствовать не только музыку, но и саму Мэвис.

Ева удивленно вскинула брови и взглянула на экран. Мэвис неистово крутила полуобнаженными бедрами и вопила о том, что горит в огне любви.

— Вы думаете, люди действительно захотят это прочувствовать?

Джесс усмехнулся, и голос у него стал совсем медовым.

— Дорогая, да они только об этом и будут мечтать! И заплатят за такую возможность любые деньги.

— А вы в этом случае получите более высокий процент от прибыли? — язвительно поинтересовалась Ева.

— Это обычное условие контрактов с еще нераскрученными исполнителями, — пожал плечами Джесс. — Спросите у мужа. Он вам все объяснит.

— В любом случае Мэвис уже сделала свой выбор. — Ева с удовлетворением отметила, что большинство гостей следит за происходящим на экране, и смягчилась. — И, по-видимому, неплохой.

— Я тоже так считаю. Вот увидите, она станет звездой. А когда мы покажем им все это, так сказать, во плоти, они просто с ума сойдут от радости.

Ева внимательно посмотрела на него. Спокойный взгляд, ироничная улыбка…

— А вы уверены в себе?

— Я много лет притворялся, чтобы заработать себе на ужин, и наконец привык. Это моя работа. — Он улыбнулся ей и кончиками пальцев погладил по спине. — Вы же не нервничаете, когда охотитесь за убийцей. Очевидно, чувствуете возбуждение — это понятно, — но не нервничаете.

— Все зависит от обстоятельств. Ева вдруг вспомнила, что сейчас охотится сама не знает за чем, и у нее засосало под ложечкой.

— Да нет, вы стальная. Я это понял, как только вас увидел. Вы никогда не отступаете, не уходите в сторону. Интересно было бы узнать, что у вас на уме. Что движет Евой Даллас? Долг, месть, стремление к справедливости? Я думаю, что все понемногу. А подпитывает это конфликт между уверенностью в своей правоте и сомнениями в себе. У вас очень развито чувство того, что является правильным, а что нет. Но вы постоянно задаетесь вопросом, все ли правильно в вас самой.

Ева не была уверена, что такой поворот разговора ей нравится.

— Вы кто, музыкант или психолог?

— Люди творческие обязаны изучать окружающих: ведь искусство обращается к чувствам людей. — Он смотрел на нее своими серебристыми глазами и уверенно вел в танце по залу. — Когда я сочиняю какую-то мелодию, я хочу, чтобы она задела людей за живое, хочу добиться нужной реакции. А для этого я должен понимать человеческую природу. Как моя музыка подействует на слушателей? Как они будут себя вести, о чем думать, что чувствовать?

Ева рассеянно улыбнулась Рианне и Уильяму, которые пронеслись в танце мимо них.

— Мне казалось, музыка пишется для развлечения.

— Это только верхушка айсберга. — Джесс говорил воодушевленно, глаза его блестели. — Музыку для развлечений может сочинять и компьютер. Вообще, с развитием технологии музыкальный бизнес становится все более стандартным и предсказуемым.

Ева снова посмотрела на экран и на Мэвис.

— Должна сказать, что сейчас я не слышу ничего стандартного и предсказуемого.

— Ну, так это же моя музыка! Я потратил много времени, изучая влияние тембра, ритма, тона на поведение людей. Я знаю, как на них воздействовать. Да и Мэвис — настоящее сокровище. Она настолько открыта и податлива… — Ева сурово взглянула на него, и он улыбнулся. — Это комплимент. Я вовсе не считаю ее слабой. Она любит рисковать, она готова обнажить свою душу перед публикой, готова стать голубем, несущим весть.