Книга Затаив дыхание - Дин Кунц

В не столь уж далеком прошлом Тому бы дали от ворот поворот, не слишком церемонясь с выбором слов, и не только из-за его пугающей внешности, щетины на щеках и налитых кровью глаз любителя текилы. Просто у него не было ни кредитной карточки, ни удостоверения личности, и расплатиться он мог только наличными. А если бы он устроил пьяный дебош в номере и разгромил его… как бы его нашли, чтобы заставить заплатить за причиненный урон? Ему указывали на дверь в куда менее пристойных заведениях.

Но ныне времена выпали нелегкие, каких люди уже довольно давно не знали. Наличные снова вошли в моду, особенно в глубинке, где мало кто мог позволить себе тратить деньги, расплачиваясь «зелененькими» или кредитной карточкой. Том полагал, что здесь его деньги возьмут, потому что слишком привередливым в эти дни оставалось только одно: спалить свое заведение и получить страховку.

У двери в офис мотеля Том, однако, замялся. Отвернулся, отошел на несколько шагов, но остановился и вновь повернулся лицом к двери.

Насколько Том себя помнил, он не любил заходить в помещения, где не бывал раньше. Что в этом мотеле, что в любом другом месте, он нервничал, когда приходилось первый раз переступать порог.

Собственно, в любое время он предпочитал находиться на открытом воздухе, потому что при таком раскладе, не поладив с кем-либо, мог просто уйти в любом направлении. Без стен и с небом вместо крыши над головой у человека всегда был выбор. А помещения, с ограниченным числом выходов, только добавляли тревоги.

И проблема заключалась не в том, что кто-то мог посмеяться над ним или сказать грубое слово о его внешности или состоянии. Больше всего он боялся встречи с человеком, который каким-то образом сумеет повлиять на него.

Том не хотел, чтобы на него влияли. Влияние могло привести к изменениям, а Том не хотел меняться.

Он всегда был таким и не знал, каково это, быть каким-то еще. В свои сорок восемь он полагал, что для него любые перемены будут лишними.

В офисе мотеля за регистрационной стойкой сидел седоволосый мужчина лет семидесяти с небольшим, читал книгу. В сером кардигане поверх белой рубашки, красном галстуке-бабочке, с очками, съехавшими вниз, выглядел он так, будто уже родился стариком.

— Доброе утро, сэр. — Мужчина отложил книгу и встал. — Что я могу сделать для вас в это великолепное утро?

— Нужен номер, — ответил Том.

— Раньше этот час был самым хлопотным, люди выписывались, торопясь вновь отправиться в путь. А сегодня, как вы видите сами, потеть мне не пришлось.

— Шел всю ночь, — объяснил Том.

— Правильное решение. Прохладно, и автомобилей мало, не приходится постоянно дышать выхлопными газами.

Старик положил на стойку ручку и регистрационный бланк.

— Нет кредитной карточки, нет удостоверения личности, — признался Том. — Наличные вперед — это все, что я могу.

— Избавите нас от части хлопот. Я уже сорок лет слышу, что скоро наличные деньги выйдут из употребления. Конечно, нынче их не так уж и много, но они по-прежнему в ходу. Сверху напишите ваше имя и фамилию печатными буквами, снизу распишитесь.

Том так и сделал. Потом отсчитал наличные.

Старик протянул ему ключ.

— Номер двадцать четыре. Выходите отсюда, поворачиваете налево и идете до конца. Двадцать четвертый — последний номер в северном крыле, так что ваш сон не потревожат во второй половине дня, когда все эти кинозвезды будут вселяться в мотель вместе со своим эскортом.

— У вас есть автоматы с газировкой и льдом? — спросил Том.

— В конце южного крыла. Приятного вам отдыха, мистер Биггер.

В своем номере Том снял рюкзак, положил на кровать.

Посмотрел в окно, выходящее на пустую автостоянку.

Понаблюдал за проносящимися по шоссе автомобилями.

Задернул шторы.

Посмотрел на телевизор, но включать не стал.

На кровати лежал последний номер «Ю-эс-эй тудей».

Том к нему не прикоснулся.

Посмотрел на свои большие, ширококостные руки.

Прошел в ванную.

Посмотрел на отражение своего лица в зеркале.

Старик в кардигане читал книгу, то есть слепым быть не мог.

Глава 49

На предварительное собеседование с потенциальным клиентом Лиддон Уоллес надел темно-синий костюм «Ральф Лорен», рубашку и галстук «Костьюм нэшнл», туфли «Гуччи» и чуть надушился одеколоном для мужчин «Блэк» от Кеннетт Коул.

Хотя юридическая фирма Лиддона находилась в Сан-Франциско и жил он в округе Марин, по другую сторону моста «Золотые ворота», он также состоял в адвокатских коллегиях еще трех штатов, в том числе и штата Вашингтон. Богатство Сиэтла и прилегающих регионов вкупе с тенденцией нуворишей от высоких технологий полагать, что, они, будучи королями Интернета, стоят выше законов, время от времени приводило к возникновению проблем, разрешение которых позволяло не чуждому моде адвокату неограниченно расширять размеры своей гардеробной.

Потенциальный клиент проживал в особняке площадью в двадцать восемь тысяч квадратных футов, расположенном на участке в шесть акров, огороженном высокой стеной.

Охранник у ворот пропустил Лиддона на территорию. Швейцар вышел из парадной двери, ожидая, пока Лиддон припаркует автомобиль на двухполосной подъездной дорожке. Как только Лиддон переступил порог, швейцар принял у него плащ «Ральф Лорен» и передал дворецкому, который и отвел Лиддона в гостиную, где его уже ждал потенциальный подзащитный.

Если Лиддон возьмется за это дело, его услуги будет оплачивать отец клиента, Боб Марлоу. Двадцатидвухлетний сын Боба, Суитин, все еще неспешно учился в колледже, добравшись уже до предпоследнего курса, и, разумеется, не работал. Молодой человек ждал его в гостиной один, потому что Лиддон всегда проводил начальное собеседование тет-а-тет.

Суитин одевался в «Костьюм нэшнл» с головы до ног, что говорило о недостатке воображения в части эклектики вкуса или о чрезмерной самоуверенности. Парень он был симпатичный, пусть на лице и читалась легкая обида на жизнь, а его густым, вьющимся от природы волосам могли бы позавидовать многие манекенщики.

Уже в самом начале разговора стало ясно, что Суитин понимает важность манер для создания первого впечатления. Также стало понятно, что стремление подать себя в выигрышном свете основано не на моральных принципах, а исключительно на своекорыстии, и, если на то пошло, общепринятые нормы он презирает.

Лиддон достаточно быстро перешел к делу.

— То есть вы обвиняетесь в нападении с покушением на убийство. Расскажите мне об этом мальчике, Брэндене Джонсе.

— Он не мальчик. Мы дружили с шести лет. Он такой же мужчина, как я.

— Да, разумеется. Почему кто-то думает, что вы сделали такое по отношению к нему?