Книга Дракон выбирает невесту - Лариса Петровичева

— Закрывать шоу. — Эдвард был непреклонен. Убийство Мари ошеломило и потрясло его. Я искоса смотрела на него и понимала, что он никогда прежде таким не был. Впервые из-под маски пресыщенного баловня судьбы испуганно выглянул кто-то другой. И мне хотелось верить, что этот кто-то небезнадежен. — Если мы продолжим его после убийства, нас разорвут. Какие уж тут рейтинги…

— Не разорвут, — подал голос Макс. Он был бледным, как и брат, и таким же решительным, вот только настаивал на своем. — Убита драконица. Не человек. Эд, это всем понравится. Они просто увидят, что мы уязвимы. Что мы тоже можем страдать. Снимем плачущих девушек, запустим огненные фонарики в память о Мари… Что-нибудь еще в этом роде.

Я удивленно посмотрела на Макса. Похоже, я не знала, за кого вышла замуж. Хотя… это просто специфика драконьей натуры. В любой ситуации думать о своей выгоде. Но я все равно не ожидала от Макса такого поворота.

— Сейчас нет смысла все сворачивать, — поддакнул Куллинан, и Макс приободрился — поддержка специалиста оказалась для него очень кстати. — Макс прав — если посвятить большой выпуск погибшей девушке, показать, как все мы потрясены этой трагедией, то…

Он не договорил. В дверь постучали, и в переговорную вошел инспектор полиции Кратт — немолодой, угрюмый, чем-то похожий на мопса. Мы пару раз встречались с ним в Нижнем городе, и сейчас, увидев меня, Кратт едва заметно прикрыл глаза: узнал и дал понять, что помнит.

— Ну что ж, — произнес он. — Покойницу мы передаем родителям, а дело закрываем. Самоубийство.

Я услышала, как у меня щелкнуло за ухом — так резко отпала челюсть. Остальные выглядели не менее удивленными.

— Самоубийство? — повторил Эдвард. — Как это возможно? То есть… — Он оторопело посмотрел на остальных. — Мы драконы. Мы никогда не убиваем себя.

— И тем не менее. — Кратт запустил пальцы в карман видавшего виды пиджака и вынул такую же потертую флешку. — Вот записи с камеры наблюдения.

«Интересно, — подумала я, — почему он не может одеться приличнее?»

Кратт, как и вся полиция, жил не на зарплату, мог позволить себе нормальную одежду. Должно быть, копировал кого-нибудь из известных детективов.

— Вы правильно сделали, что везде поставили камеры, — одобрительно произнес он, когда Куллинан вставил флешку в разъем и включил монитор на стене. — Что, эта девочка психованная была?

На мониторе возникла рябь, из которой медленно выплыло черно-белое изображение. Мари сидела на краю кровати — просто сидела, ничего не делая. Рассматривала свои руки. Видит бог, в эту минуту она не выглядела странной. Я ни за что бы не поверила, что она готова была умереть, что хотела умереть.

Правая рука Мари дрогнула. Девушка подняла ее к глазам, и я увидела, что рука преображается. Пальцы удлинялись, становились толстыми и грубыми, ладонь покрывалась мелкими пластинками зеленоватой чешуи. Драконья лапа на тонкой девичьей руке казалась искусственной, игрушечной — вот только кривые когти были самыми что ни на есть настоящими.

Когда Мари медленно погрузила коготь указательного пальца в собственную шею, я вскрикнула. Не удержалась. Среди драконов нет суицидников. Убивая себя, Мари просто послушно выполняла чужую волю.

И я даже знала, чью именно.

— Ужасно, — выдохнул Эдвард.

Сейчас и он, и Макс выглядели одинаково потрясенными. Когда дракон собственноручно отправляет себя на тот свет, то потрясение неизбежно. Кто в следующий раз умрет в моем сне? Амели, которая вскроет себе вены акриловыми ногтищами? Или Эдвард? И тогда отбор закончится.

— Вот такие дела, — вздохнул Кратт. — Что собираетесь делать с шоу?

— Продолжать, конечно, — ответил Макс. — Событие, безусловно, трагическое, и мы сделаем все, чтоб почтить память Мари. Но жизнь продолжается.

Нет, я действительно вышла замуж не за того тихоню, которым казался Макс. Эти слова могли бы сказать Эдвард или Кристиан Семеониди. Но не вечный рохля и добряк, серебряный призер конкурса лохов.

Или он был прав и прежде всего — дела семьи?

— Ну и правильно, — ответил Кратт. Он вытащил флешку из разъема, и экран стал темным и безжизненным, как глаза погибшей драконицы. — Моя жена смотрит — палкой не отгонишь.

Эдвард понимающе кивнул. Я даже думать не хотела о том, как рванет рейтинг, когда объявят о смерти Мари. Макс хотел крови на проекте — ну вот она и пролилась.

— Тогда всего доброго, господа. Не задерживаю, дела полиции закончены. — Кратт посмотрел на меня и произнес: — Фрин Шуман, выйдите со мной на минутку.

— Я уже не фрин Шуман, — вздохнула я, поднимаясь с кресла. — Я теперь фра Финниган.

Все, кроме Макса, дружно раскрыли рты. Выражение лица Эдварда было просто неописуемым. Я хотела было посоветовать ему не пугаться так, но не стала язвить, все-таки был не тот момент. Куллинан одарил меня профессиональной сверкающей улыбкой и произнес:

— Мои самые искренние поздравления, дорогая Инга. Макс, я уверен, вам очень повезло с супругой.

Макс улыбнулся мягко и тепло, как улыбался всегда.

— Я это знаю, — ответил он.

Когда я выходила в коридор за инспектором, то в спину мне ударили слова Эдварда:

— Лихо. Даже очень.

Да, я знаю. Сама удивляюсь, что так вышло.

Когда мы остались наедине, Кратт слегка приподнял свою маску служителя закона и порядка и стал тем, кем и был всегда, — дельцом и пройдохой, который везде ищет свою выгоду.

— Что у тебя? — поинтересовался он.

Я только плечами пожала.

— Да так. Как сам?

— Ага, путем, — кивнул Кратт. Такой скудный обмен репликами был вполне в духе деловых людей Нижнего города, пусть даже они теперь находятся на задворках страны. — Тебе тут важные люди привет передают.

— И им не хворать, — сказала я. — Кто их важными назвал?

Кратт сунул руку в карман и вынул крошечный конверт размером с визитку. Я увидела на белой бумаге знакомый логотип «Мэссив лаб» и понимающе кивнула. Люди действительно были важными — с другими Кратт дел не имел.

— Ну, тогда передавай им мой горячий привет, — сказала я, убирая конверт подальше и понадежнее. Пальцы нащупали одинаковые выпуклости под бумагой — крошечные пилюли. Интересно, сколько Кратт получил за посредничество?

— Передам, — улыбнулся он и подался к выходу.

А я свернула в сторону ближайшего туалета.

В конверте действительно были пилюли — женский афродизиак «Белая лиса», тысяча лир за штуку, и записка, написанная мелким изящным почерком. Такие аккуратные буквы впору увидеть в старинном девичьем альбоме. Некоторое время я вглядывалась в них и в очередной раз понимала, что дала маху, когда согласилась работать с драконами и на драконов.

«Поздравляю с созданием семьи, — писал Кристиан, — хотя не думал, что это произойдет так быстро. Кстати, спроси у папаши Финнигана, кто в их семейке не на своем месте. Привет супругу — ему действительно повезло».