Книга Земные дороги - Юрий Корнеев

Отдохнули немного и пошли ужинать. Поужинали в небольшом ресторанчике в городе. Паста их мне не очень понравилась — макароны и макароны. Накрошили туда черт-те чего и выдают за какое-то эксклюзивное национальное блюдо. Мама, помню, частенько макаронами по-флотски нас кормила, когда ей неохота было с готовкой заморачиваться. Так они были вкуснее. А вино понравилось. Алкоголь, конечно, симбионт сразу нейтрализовывал, но сам вкус ничего. Нет, можно было бы с Афрой договориться, чтобы она градус не убирала, но выслушивать ее ворчания не хотелось.

Потом просто гуляли по городу. Я пытался планировать завтрашний день. Хотя что тут планировать — будем просто весь день бездельничать. Думаю, нам с детьми понравится. Отправим мам в поход за тряпками, а сами оторвемся. Главное, чтобы дети не подкачали, а то они устают быстро. Но, думаю, на два мероприятия их хватит.

Посидели в открытом кафе. Дети раскрутили нас на мороженое. Это которая уже порция за сегодня? Ладно, если и застудят горло, то пяток минут в медкапсуле — и все пройдет. Пусть уж отрываются. Все-таки из кухонного синтезатора мороженое не то. Вернее, мороженое-то нормальное, но обстановка, антураж не тот. Тут все как-то празднично, что ли. Народу на улицах, несмотря на будничный день, полно. И я бы не сказал, что вокруг одни туристы. Аборигенов-то побольше будет.

В отель вернулись ближе к ночи. Дети уже никакие. Уснули сразу, как только их в кровати уложили. Ну и мы тоже отправились на боковую. Уснули тоже почти сразу — все-таки находились сегодня.

Завтракать пошли в ресторан при отеле. Позавтракали быстро. За девчонками скоро должен был заехать Мишка на арендованной машине. Ему с отцом сегодня придется отдуваться на шопинге. А я не могу — у меня дети. Хорошо. Пошли в номер. Инга отправилась на ресепшен взять путеводитель, а мы загрузились в лифт и поднялись на свой этаж. Зашли в номер и стали собираться. Я хотел проводить девчонок, вызвать такси и поехать к замку Сфорца. А уже оттуда в музей Леонардо да Винчи. Может, потом еще куда сходим. Там видно будет.

Тут в номер влетела Инга. Растрепанная и с сумасшедшими глазами.

— Там, там…

— Что там-то? Что ты блеешь? Успокойся и говори нормально.

— Там, в лифте. Он ко мне приставать начал. Я разозлилась, оттолкнула его и сказала: чтоб ты сдох. И он умер.

— Кто умер?

— Мужик какой-то.

— Откуда знаешь, что он умер?

— Я это сразу поняла.

— Ну, умер. Ну и что? Значит, заслужил. Так, хватит истерить. Иди умойся и приведи себя в порядок.

Она убежала в ванную. Я повернулся к Кини:

— Бери эту истеричку, и идите к выходу. Там Мишка уже должен вас ждать. Думаю, в магазине она быстро в себя придет. Только спускайтесь по лестнице. Я с вами попозже свяжусь. Иди, вытаскивай ее из ванной — и проваливайте. Я тут сам разберусь.

Кини метнулась в ванную. Через десять минут они уже покинули номер. Я связался с Витом и попросил его войти на сервер отеля и дать мне картинку происшедшего. Наверняка в лифте стоит веб-камера. Сел в кресло и стал ждать. Дети тут же подскочили ко мне:

— Папа, мама убила какого-то дядю?

— Нет, Даша. Она никого не убивала. Она его наказала. Он ее обидел, и она его за это наказала.

— За обиду всегда надо наказывать?

— Смотря какая обида. Если тебе не купили мороженое или шоколадку, то такую обиду можно и перетерпеть. А если оскорбили тебя или твоих близких, то за это надо наказывать.

Тут Вит передал мне запись с камеры в лифте. Так, что тут у нас? Вот Инга заходит в лифт. Вот за ней заскакивает какой-то парень. Что-то ей говорит. Говорит по-английски. Уже легче, значит, она не местного грохнула. А парень-то датый. Ни фига себе, с раннего утра и уже датый. Всю ночь гудел, наверное. Ага, вот протянул руку и ухватил Ингу за грудь. А вот он уже отлетает от нее и сползает по стенке. Да, живые так не лежат. Ну что ж, сам виноват. Хотя убивать его было и ни к чему. Надавала бы ему пинков, и достаточно. Она ведь намного сильнее. Но вот подготовки у нее нет. Придется заставить их с Кини выучить базы по рукопашке. Хотя Кини вроде учила что-то такое, а вот с Ингой я это дело упустил. Сейчас парень был бы с отбитыми яйцами, но живой. Да, мое упущение. Ну, да ничего не поделаешь. Ладно, нам тоже пора.

— Дети, собираемся. Идем гулять.

— Ура! А мороженое купишь?

— Ну куда ж я денусь. Будет вам и мороженое и пирожное.

Но уйти мы не успели. Раздался стук в дверь. Я встал и открыл дверь, в номер ворвался какой-то деятель. Явно англосакс — морда лошадиная, глаза какие-то блеклые, да еще и рыжий. За ним в дверь просочился типичный итальянец. Подтянутый брюнет с каким-то виноватым видом. Так и оказалось. Один был работник американского консульства, а второй из администрации отеля. Американец сразу стал на меня наезжать. Мол, умер при неизвестных обстоятельствах гражданин США, и последняя, кто видел его живым, — моя жена. И он требует немедленного разговора с ней. И вообще она может быть обвинена в смерти этого самого гражданина, так как не оказала ему помощь и не вызвала «скорую», а спокойно прошла мимо умирающего человека. И что он уже посмотрел запись с камеры и может даже предъявить ей обвинение в гибели юноши из уважаемой американской семьи. Все это мне переводил служащий отеля. С английским у меня и раньше были проблемы, а уж сейчас я позабыл и то, что знал. Да и говорил он очень быстро. Но, правда, громко. Пререкаться с ним мне не хотелось, поэтому я его просто послал. По-русски. Потом перевел на итальянский. Получилось не так интересно, но тоже ничего. Похоже, итальянский он знал, иначе чего бы он так взбесился после моих слов о том, чтобы он свой поганый язык засунул себе в место, на котором сидит. Ну и еще кое-что, конечно, добавил. Абориген, с которого делали базу знаний, толк в ругательствах знал. Тем более что дети итальянского языка не понимали и можно было ругаться спокойно. Пиндос стал красным, как помидор, и уже не орал — визжал, аж уши заложило. Никитка подбежал ко мне и уцепился за мою ногу. Вот ведь козел, да он мне детей перепугает. Я уж стал думать, как его заткнуть. То ли в морду дать, то ли ментально вырубить. Но меня опередили. Дашка подошла к комоду, взяла маникюрные ножницы, забытые там кем-то из девчонок, подошла к нему сзади и воткнула ножницы ему в ногу. Ну как в ногу — в то место, откуда ноги растут. А потом спокойно спряталась у меня за спиной. Глаза у служащего консульства вылезли из орбит, и он уже открыл рот, чтобы завизжать еще громче. Хорошо я успел заблокировать ему голосовые связки, а то бы он весь квартал на ноги поднял. А так только хрипел, и все. Итальянец тут же подхватил его под руку и потащил из номера, что-то бормоча о медицинской помощи. Ну и слава богу, пусть проваливают. Я повернулся к Даше. Стоит, лупает глазками — и ни капли раскаяния. Да, вот они, издержки детдомовского воспитания. Хотя мне такое воспитание нравится. Но не хвалить же ее. Потом фиг остановишь. Хорошо еще, что он стоял, а если бы сидел? Точно бы без глаза остался.