Книга Поцелуй Мистраля - Лорел Гамильтон

– Нет, Мерри, не делай напрасной жертву Дойля.

Я накрыла его ладонь рукой - кровь у него все еще шла.

– Разве я могу уехать и бросить их драться?

– Придется. От меня с такой раной помощи не будет, а тыслишком хрупка. Я бы с радостью умер вместе с парнями, но ты должна жить.

Агент Чарли вез нас в снег по узкой дороге, ночью, и велмашину слишком быстро. Его занесло на льду.

– Сбрось скорость, пока мы не загремели в канаву, -скомандовал Банкрофт. - А вы, Мороз, да-да, вы, сядьте на место и дайте мненаложить повязку. Если вы истечете кровью, как вы сбережете жизнь принцессы?

– Ты видел, там?… - пробормотал Чарли, сбрасываяскорость. - Видел?

– Видел, - сдавленным голосом сказал Банкрофт и потянулМороза за плечо. - Дайте мне наложить повязку, как велел ваш командир.

Мороз медленно, нехотя отнял от меня руку. Я надела пальто врукава. Не знаю, чье оно, но мне было холодно. Вряд ли от этого холода моглоспасти пальто, но больше у меня ничего не было.

Агент Чарли притормозил на крутом повороте, и я заметилакакое-то движение в лесу, между деревьями. Это не Дикая охота была, и не кто-тоиз моих стражей.

– Остановите, - попросила я.

Он сбросил скорость, почти остановился.

– Что? Что там?

Там были гоблины. Шли отрядом, кутаясь в плащи от холода,сверкая оружием в холодном свете луны. Они удалялись от схватки, хотя кое-ктооглядывался через плечо. Их взглядов хватило, чтобы я поняла: гоблины знали,что произошло, и бросили моих людей на смерть.

– Езжай, - сказал Банкрофт.

– Стой, - приказала я.

Агент Чарли на меня внимания не обратил. Машина набираласкорость.

– Стой, - повторила я. - Там гоблины, они могутуравнять силы. Могут спасти моих людей.

– Мы выполняем требование ваших телохранителей, -сказал Банкрофт. - Едем в больницу.

Мне надо было остановить машину. Надо поговорить сгоблинами. Они мои союзники - если я попрошу их помощи, им придется помочь, илиони предадут клятву.

Я тронула Чарли за лицо и подумала о сексе. Никогда в жизния не поступала так со смертным, никогда не использовала во зло эту часть своихспособностей. А сейчас я творила зло: я не знала этого человека, не хотела его,но заставляла хотеть меня.

Агент так ударил по тормозам, что меня бросило к ветровомустеклу, а сидящих сзади - на пол. Банкрофт заорал:

– Что ты делаешь, черт?…

Агент Чарли съехал на обочину и заглушил мотор. Расстегнувпривязной ремень, он притянул меня к себе, целуя и лапая всюду, куда доставал.Мне было плевать, главное - машина остановилась.

Банкрофт привстал над сиденьем.

– Чарли, Бога ради, Чарли! Прекрати сейчас же!

Он попытался оттащить Чарли, они чуть ли не подрались прямоу меня над головой, а я под шумок протянула руку и разблокировала двери. Явывалилась из двери на дорогу, Чарли попытался последовать за мной. Банкрофтперелез через спинку кресла и успел перехватить своего напарника.

Я встала. Босиком на обледеневшей дороге, кутаясь в пальто.

Гоблины шли в темноте, не заходя под лучи фар машины. Ко мнеповернулись два лица. Два почти одинаковых лица: Ясень и Падуб. Из-подкапюшонов выбивались их золотистые кудри. В сумраке я не могла различитьблизнецов: они только цветом глаз отличались.

– Привет вам, гоблины! - окликнула их я.

Один из близнецов тронул другого за плечо и кивнул в сторонулеса. Оба повернулись уходить. Я крикнула:

– Взываю к вам как к союзникам! Не откликнуться -значит предать клятву. Дикая охота на воле, а клятвопреступники - их любимаядобыча.

Близнецы снова к нам повернулись, и казавшиеся смутнымитенями гоблины дальше к лесу нарушили строй.

– Мы тебе клятв не давали, - крикнул один из близнецов

– Мне дал ее Кураг, король гоблинов, а вы егоподданные. Хочешь сказать, что король соврал? Или ты теперь правишь гоблинами,Падуб?

Здесь я рискнула. Я не знала наверняка, кто из братьев мнеответил, но из них двоих Падуб относился ко мне хуже, и я положилась на это.Падуб склонил голову:

– У принцессы хорошие глаза.

– Уши, а не глаза, - поправил его брат. - Ты все времяноешь.

Ясень пошел по обочине, не обращая внимания на меня, и кнему присоединились другие гоблины, хотя большинство продолжало держаться в тенидеревьев. Их было почти два десятка. Хватило бы, чтобы повлиять на расстановкусил, чтобы… может быть, чтобы спасти моих стражей.

У меня за спиной открылась дверца машины. Из нее выбралсяМороз, упал на заснеженную дорогу. Я шагнула к нему, только взгляда от гоблиновне отвела.

– Это не наша драка, - сказал Падуб.

– Мне нужна помощь союзников, а вы - мои союзники. Такчто и драка ваша. Или гоблины разлюбили битвы?

– С Дикой охотой битву не ведут, принцесса. От неебегут, или прячутся, или в нее вливаются. Но не сопротивляются.

Теперь я разглядела зеленые глаза Ясеня. Под капюшономвиднелось лицо - не менее красивое, чем у любого неблагого сидхе, обрамленноезолотистыми локонами. Только ярко-зеленые глаза без белков и слишком мощноетело под плащом выдавали его смешанную наследственность.

– Ты предашь клятву? - спросила я, нащупав в снегу рукуМороза.

– Нет, - угрюмо буркнул Ясень.

– Мы шли посмотреть, что здесь за шум, - сказал кто-тоиз толпы гоблинов, - а не умирать ради пары-тройки сидхе.

Гоблин был чуть ли не вдвое шире любого сидхе. Он повернулсялицом к свету: кожа у него вся была в шишках и наростах.

– Посмотри на меня хорошенько, принцесса!

Он отбросил плащ назад, чтобы мне было лучше видно. Руки,как и лицо, сплошь были покрыты шишками и бородавками - среди гоблинов этосчиталось очень красивым. Только у него шишки были мягких тонов - розовые,лиловые, нежно-зеленые, - не те цвета, которыми стал бы хвалиться гоблин.

– Правильно. Я наполовину сидхе, - сказал гоблин. -Точно как Ясень с Падубом, только не такой красивый, а?

– По гоблинским меркам, ты очень красив.

Он моргнул выпученными глазами.

– Но ты-то не по гоблинским меркам судишь, принцесса?

– Как ваш союзник, я прошу вашей помощи. Клятвой кровия связана с вашим королем, и я прошу помощи гоблинов. Призови Курага, пустьсюда придут еще гоблины.

– А почему ты не позовешь сидхе?

А я просто не знала, остался ли при дворе кто-то, готовыйвстать ради меня против Дикой охоты. И не знала, отпустит ли их королева. Внашу последнюю встречу она слишком явно была мной недовольна.