Книга Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи - Луи Фредерик

Рикша.

Японский плакат времен Русско-японской войны.

Фотография броненосца «Миказа» с поэмой на победу.

Самурай.

Церемония харакири.

Сад камней.

После 1900 года было открыто множество университетов и число студентов увеличилось; преподавание все чаще велось на японском языке, а количество преподавателей-иностранцев сократилось; всем уже стало ясно, что только высшее образование позволит получить место в системе управления или в правительстве, так что дипломов также стало выдаваться больше. За ними началась бешеная гонка, при этом количество вакантных должностей уменьшилось, так что дипломированным специалистам больше не приходилось рассчитывать, как это было раньше, на то, что все они получат важные посты. Эти посты отныне закреплялись за теми студентами, в чьих дипломах стояли самые высокие отметки наиболее престижных университетов и поведение которых было безупречным. Некоторые студенты, чьи ожидания не оправдались, должны были устраиваться на работу в администрацию частных предприятий или искать место в сфере промышленности, часто занимая низкие должности. Жесткая, подчас бесчеловечная борьба между студентами привела тем не менее к тому, что уровень знаний стал впечатляюще высоким. Особенно это касалось «императорских» университетов, где вступительные экзамены были необычайно сложными, а конкурс очень жестким. Поступить в такой университет становилось для молодых людей едва ли не главной мечтой жизни, хотя принимали туда очень немногих. Впрочем, такое положение вещей только шло на пользу новой Японии. Вскоре появилось достаточно образованных людей, способных заменить преподавателей-иностранцев. На факультете оставалось несколько преподавателей самого высокого уровня, чьи лекции с энтузиазмом посещали студенты, желающие сравняться с ними в познаниях. Замена иностранных преподавателей японцами, с одной стороны, привела к тому, что большинству студентов стало легче учиться, но, с другой стороны, уровень владения иностранными языками снизился и вскоре перестал быть мерилом образованности. Исключение составляли лишь те очень узкие области, где необходимо было обращаться к книгам на иностранных языках.

Условия работы

После окончания школы или университета юноши и девушки должны были искать работу. В Японии эпохи Мэйдзи при создании многочисленных государственных служб, открытии новых промышленных заведений, фирм и торговых компаний чувствовалась сильная нехватка работников, особенно квалифицированных кадров. (Исключение составляло лишь сельское хозяйство.) Поиском квалифицированных кадров, в соответствии с запросами общества, и занялись директора заводов и начальники административных служб.

Дети ремесленников в профессиональном отношении шли по стопам отцов и редко выбирали себе иное занятие. Главными претендентами на новые роли были, с одной стороны, ученики школ, а с другой — крестьяне из провинции, которые после принятия новых законов о переделе земель не могли надеяться на то, что унаследуют семейные участки. Предназначением первых было сделаться чиновниками или главами предприятий, предназначением вторых — рабочими.

До начала эпохи Мэйдзи люди не привыкли получать заработную плату. Крестьяне жили плодами земли, рыбаки — за счет улова, ремесленники и торговцы получали средства на жизнь от продажи товаров, хотя наценки, которые они делали, были очень низкими. Самураи в эпоху Эдо взимали налог-ренту рисом. Только в 1871 году государство выплатило чиновникам первую зарплату, но еще долгое время половину ее составлял все тот же рис. Вначале правительство Мэйдзи установило для служащих очень высокую зарплату, больше пятидесяти иен в месяц, а для министров и советников императора — до восьмидесяти. Рис в то время стоил около десяти сэн за со (1,8 литра), так что это были колоссальные суммы. Тем не менее государство чаще всего забывало платить своим чиновникам, которых, впрочем, это мало заботило, поскольку все они принадлежали к состоятельным семьям и пользовались довольно значительным личным доходом. Когда же зарплаты понизились до приемлемой суммы, никто из «дворян» не стал роптать: люди, столь благородные по своему рождению, считали ниже своего достоинства заниматься тривиальными финансовыми вопросами. Кроме того, высшие должностные лица полагали, что занимаемые ими посты были сами по себе очень почетными, так что выплачиваемые им суммы являлись не более чем компенсацией расходов, необходимых для выполнения ими своих обязанностей. Чиновники начала эпохи Мэйдзи, принадлежа к самым высшим слоям общества, все еще сохраняли традиции и образ жизни, которые вынесли из эпохи Эдо: они никогда не появлялись на публике без сопровождения многочисленной свиты «клиентов» и слуг. Государство не только относилось к этому снисходительно, но даже поощряло такой порядок вещей, считая, что таким образом чиновники пользовались бы властью, которая раньше принадлежала даймё и самураям высшего ранга. Даже дети этих чиновников ходили в школу только в сопровождении большого количества слуг (якунин), так что их можно было узнать с первого взгляда.

Но правительство не могло позволить себе тратить баснословные суммы на то, чтобы чиновники с роскошью обставляли свое появление на людях, и в 1872 году вынуждено было просить их умерить свои сёгунские запросы и перейти, хотя бы во время исполнения обязанностей, на европейскую манеру держать себя в обществе. Император Муцухито первым подал пример, появившись на публике в простой форме офицера военного флота. Вслед за ним чиновники всех рангов перешли на европейскую форму одежды, так что их по-прежнему можно было с легкостью отличить в толпе. Чтобы сделать их работу более эффективной, монарх решил ввести семидневную неделю по европейскому образцу с обязательным выходным в воскресенье взамен старой системы, предполагающей большое количество отпусков и выходной раз в пять дней, так что чиновники работали не больше, чем сто пятьдесят дней в году. Отныне выходными днями считались вторая половина субботы и воскресенье, без учета официальных праздников. Кроме того, рабочий день теперь начинался в 9 утра и кончался в 4 часа дня. У Европы переняли и другие правила относительно работы, в особенности это касалось канцелярий. Например, система дебета и кредита для всех государственных служб и для банковских операций была введена с 1879 года, но в особых случаях она применялась уже с 1874 года. Вошло в традицию посылать чиновников высшего ранга за границу, чтобы там они познакомились с нравами и обычаями Запада и по возможности переняли их. В 1880 году большинство официальных постов все еще занимали представители высших классов, даже если речь шла о незначительных должностях вроде мелких банковских клерков на железной дороге или на почте. Этих служащих низшего ранга принимали на работу не столько из-за их профессиональных качеств, сколько из-за их происхождения. Они сохраняли по отношению к народу довольно высокомерный тон, и самый последний клерк, одетый на западный манер, считал себя вправе взирать на людей из народа с глубоким презрением. Большая часть последних, впрочем, признавала превосходство этих «белых воротничков» и оставалась верной вековой привычке низко склоняться перед ними в знак почтения, как раньше простолюдины склонялись перед самураями. Обычай велел им поступать так по отношению ко всякому человеку, наделенному властью. Поведение государственных служащих соответствовало поведению, предписанному их классу, а не тому, которое приличествовало бы их должности и обязанностям. Впрочем, последнее обстоятельство часто не имело никакого значения. В 1880 году более 80 процентов государственных служащих, учителей и полицейских являлись выходцами из семей самураев. По сути, для простых японцев положение дел осталось прежним: их господа всего лишь стали одеваться по-другому. Верно и то, что восстановление императорской власти не сопровождалось никакой революцией, что классовое деление общества осталось тем же, что само государство различало кадзоку — «благородных» и хэймин — людей из народа. На самом деле должностные лица при правительстве ничуть не изменились, просто само правительство приняло несколько иные формы. Для чиновников народ оставался презираемым стадом, которым полагалось жестко и твердо управлять.