Книга Тевтонский орден - Вильям Урбан

Рыцарство в прусской литературе

Дух рыцарства прославлялся в поэзии и в прозе. В Пруссии он уже вызвал всплеск литературного творчества, особенно между 1320 и 1345 годами, когда рыцари и священники сочиняли религиозные и исторические произведения умеренного качества, но имеющие большое местное значение. Воодушевляемые примером двух Великих магистров Лютера фон Брауншвейга и Дитриха фон Альтенберга – оба были сочинителями,– прусские писатели составляли жития святых, переводили отдельные отрывки из Библии, а также составляли историю крестовых походов в Прибалтике. Эти авторы, сочинявшие на своих родных средне– и верхнегерманских диалектах, привлекают внимание скорее своими честолюбивыми поэтическими замыслами, чем их успешным воплощением. Впрочем, этого следовало ожидать от людей, не имевших навыков в риторике. Сила этих произведений скорее в их страстности, чем в отвлеченном созерцании. Можно невысоко оценивать их поэтическое значение, но следует изумляться, что эти люди вообще пытались создавать литературу. Война обычно плохо сочетается с тонким литературным вкусом. Легче было бы просто перенять рыцарские и духовные творения родных земель, но тевтонские рыцари не сделали этого. Творить литературу для них было потребностью.

Расцвет литературного сочинительства был краток. Оно пустило ростки в конце XIII века, пришло к полному расцвету еще до середины следующего столетия, быстро увяло и зачахло после фатальных событий 1410 года. Списки книг, хранившихся в различных монастырях и частных библиотеках, дают повод предположить, что дело, скорее, в том, что авторы их столкнулись с ограниченностью интересов военного ордена, а не в том, что они потеряли интерес к литературе. В 1394 году существовало мало крупных библиотек. Мариенбургское собрание из сорока одной книги на латыни и двенадцати на немецком языке было немаленькой библиотекой по стандартам Северной Европы.

Общей целью всех этих писателей было сочинение стихов, побуждающих читателей и слушателей к тому, чтобы повторить или даже превзойти деяния предшественников. В монастырях было обычной практикой, когда во время трапезы при общем безмолвии кто-нибудь из священников читал вслух жития святых, отрывки из Библии или истории ордена. Приоритет отдавался книгам Старого Завета (Юдифь, Эзра, Ниемия, Давид, Иов, Маккавеи и т. п.), которые были более близки военному ордену, чем Новый Завет. Можно без преувеличения сказать, что средневековому миру более подходил Старый, а не Новый Завет. И ни об одном из средневековых сообществ нельзя утверждать это с такой справедливостью, как о Тевтонском ордене. Рыцарям было легко понимать таких людей, как Моисей, Соломон и Давид. Правила из Книги судий напоминали статуты, которым рыцари следовали в своей повседневной жизни. Рыцарям было легко ухватить суть борьбы между богоизбранным народом и множеством врагов.

Куда менее применим к их жизни был Новый Завет. Хотя они и преклонялись перед миссией Христа, его чудесами и тем, что он был распят, все же им легче было представить себя участниками Армагеддона. Соответственно прозаическая версия Апокалипсиса была одним из первых переводов в ордене. Легенды о святых, особенно мучениках, также были популярны среди рыцарей. В ордене отмечалась память местной святой – Доротеи (умерла в 1394 году в Мариенбурге) и делались записи о приписываемых ей чудесах в назидание потомкам.

Эта литература получила мало распространения за пределами ордена. Образование было областью епископов и каноников. Священник получал степень магистра теологии, чтобы претендовать на повышения в церковной иерархии и, возможно, стать епископом, а рыцарь просто слушал популярные истории и баллады. Гуманитарное образование было делом будущего; литература изучалась как пояснение к грамматике, а затем обычно тут же забрасывалась. Но при этом год за годом сотни молодых честолюбивых людей из Пруссии и Ливонии ехали учиться за границу, в основном в Италию, где располагались самые лучшие и знаменитые университеты. Больше всего студентов привлекала Болонья, хотя многие ехали и в немецкие университеты, которые начали учреждать во второй половине XIV века. Тевтонские рыцари обдумывали вопрос основания собственного университета в Кульме и в 1386 году даже получили на это папское разрешение, но дальше дело так и не пошло.

В заключение можно сказать, что Пруссия прошла в Средние века свой религиозный и философский Ренессанс, впечатляющий своими устремлениями и достижениями, но довольно ограниченный.

Дева Мария

В литературе ордена заметно отсутствие любовной поэзии, которая преобладала при дворах, где рыцари проводили свою молодость. Этот факт говорит о строгостях религиозной жизни в ордене, где исторически сложилось так, что идеалом женщины был образ Девы Марии, которая высоко чтилась тевтонскими рыцарями.

Вспомним, что полное название ордена было Немецкий орден Госпиталя Святой Марии в Иерусалиме. Орден считал Непорочную Деву идеальной женщиной и посвящал себя служению ей. Современный литературный историк находит эту черту столь выраженной, что замечает: «Кажется, что ни один из рыцарей Девы Марии не мог представить себе литературное произведение, в котором не фигурировал бы образ Богоматери».

Значение этого почитания Девы Марии и нескольких других святых женского пола (Варвары, Доротеи) сегодня трудно понять полностью. Несомненно, оно было частично сублимацией сексуальных источников в религиозные действа. Борьба за сохранение целомудрия была непрестанной. Этому процессу помогали постоянные физические нагрузки во время охоты и военных тренировок, простая еда, строгий распорядок дня, посещение церковных служб днем и ночью, посты и караулы. К тому же поощрялось личное благочестие, связанное с преданностью по отношению к Деве и святым, которые представляли дом, любовь и будущую загробную жизнь. Также почитание Девы Марии было логичной кульминацией обычной романтической поэзии, которая возносила женские добродетели столь высоко, что никто из смертных не мог соответствовать им. Эта идеализация легко трансформировалась в обобщенный совершенный образ матери – матери Господа. Наконец, Дева Мария имела и чисто религиозное значение как мать Бога, вмешиваясь, чтобы защитить и спасти страдающее человечество. И строгости повседневной жизни, и возможную смерть на поле брани воины ордена воспринимали как добровольные муки, посвященные ей.

В 1389 году один из западных авторов, пропагандировавший крестовые походы, Филипп де Мезьер, составил описание священных войн в Прибалтике, используя следующий прием. Ему во сне является Священное Провидение и ведет его по миру в сопровождении Истинной Правды и ее придворных дам: Справедливости, Мира и Милосердия. Как образец рыцарской литературы это произведение имело свою ценность, но источником, вдохновившим его создание, была Франция, а не Пруссия, и оно только косвенно отражало рыцарские ценности Тевтонского ордена.

Тевтонским рыцарям нравилась и другая литература, но предпочитали они истории собственных авторов, наполненные описаниями битв, подвигов, юмористических случаев и коротких историй, отражавших справедливость Господа и ограниченную способность человека понять, почему порой Он дарует победу, а порой – поражение. Истории из войн на границе Самогитии были детальными и подробными, дающими уроки, применимые и в будущих сражениях.