Книга Падшие из ада - Илья Шумей

Путь к спасению оказался для нас отрезан.

Увернувшись от упавшего сверху куска горящей ткани, я снова опустился на корточки и натянул куртку себе на голову. Кира последовала моему примеру. Воздух постепенно наполнялся густым сизым дымом, в котором уже сложно было разглядеть, что происходит возле дверей, но, судя по непрекращающимся воплям, давка там образовалась нешуточная.

– И что теперь? – Кира говорила на удивление спокойно, как будто она уже исчерпала свой лимит страха и паники на сегодня.

– Постараемся остаться в живых. До сих пор у нас с тобой это получалось неплохо.

– Каким образом?

– Для начала надо найти место, где нечему гореть, – я отполз от лавки, которая занялась от свалившейся на нее портьеры, – давай пробираться к окну.

– А где оно?

Резонный вопрос. Дым сгустился уже настолько, что начал есть глаза, и ориентироваться в нем стало уже совершенно невозможно. Я опустился на четвереньки.

– Старайся держаться как можно ниже, – потянул я Киру за собой, – у самого пола воздух еще более-менее чистый. Помни – убивает не огонь, а дым. Огонь потом только поджаривает задохнувшиеся трупы.

– Слабое утешение, если…

– Стой! Подожди! – я почувствовал, как моих рук коснулся прохладный ветерок, – из разбитого витража сквозняком тянет! Чувствуешь?

– Да, вроде бы.

– Поползли туда!

Мы двинулись навстречу потоку воздуха, щурясь от рези в глазах, натыкаясь на лавки и обжигая ладони о сыплющиеся сверху тлеющие лохмотья. Жар начал уже ощутимо припекать, грозя запечь нас до хрустящей корочки прямо так, не дожидаясь, пока мы задохнемся.

Я споткнулся о невысокую ступеньку и едва не расквасил об нее нос. Мы добрались до алтаря, слева от которого располагался раскроенный витраж. Осталось уже недалеко, дувший нам навстречу ветер заметно усилился, и по нему вполне можно было ориентироваться как по компасу, даже вслепую.

Шум драки у дверей остался позади, и я к нему не особо прислушивался, но вдруг среди общей какофонии криков и ругани прорезался чей-то леденящий кровь вопль. Я даже не понял, кто кричал, мужчина или женщина. Сперва он накатывал волнами, а потом перешел в дикий, нечеловеческий, лишенный какого-либо содержания вой. В своей жизни мне, увы, довелось пережить немало непростых ситуаций, и я слышал, как кричат люди от боли или страха, но не приведи Господи вам услышать, как кричит сгорающий заживо человек.

– Что это было!? – охнула Кира и немедленно закашлялась, наглотавшись дыма.

– Ползи, не останавливайся! – я подтолкнул ее и поспешил следом, а от дверей неслись все новые и новые душераздирающие крики.

Красный огрызок стабилизатора вынырнул из сизой мглы так неожиданно, что я едва не треснулся об него лбом. Здесь ветер хлестал уже не на шутку, завывая в щелях между искореженным пластиком и остатками цветного стекла как духовой оркестр после хорошей пьянки. Мы прижались к краю пробоины, жадно глотая холодный воздух, который хоть немного отгонял наседающее со всех сторон пекло. Подняв глаза, я увидел, как через верхнюю половину пролома наружу валит густой черный дым, в котором время от времени проскакивали языки темно-желтого пламени.

Полученная передышка была лишь временной, рано или поздно огонь доберется до нас и здесь, а потому требовалось срочно решить, как быть дальше.

Подождав, когда пройдет резь в глазах, я осмотрел стабилизатор. Как выяснилось, между витражным панно и внешним остеклением имелся довольно широкий промежуток, в котором вполне мог разместиться человек. Не факт, что это спасет от огня, но выиграть еще немного времени сможет наверняка.

Я лег на спину и, упершись ногами в красное крыло, что было сил толкнул его вверх. Пластик заскрежетал, на меня посыпались разноцветные осколки, но я не сдавался, снова и снова нанося по обломку удары своими сшитыми на заказ туфлями. Крыло сопротивлялось недолго, на прощание оно жалобно взвизгнуло и, вывалившись из пролома, полетело вниз.

Ворвавшийся в открывшуюся дыру порыв ледяного ветра оказался настолько силен, что почти сбил Киру с ног. Огонь, получивший свежую порцию кислорода, взревел с удвоенной силой, выбросив на улицу огромный клуб черной копоти.

– Лезь сюда! – я втолкнул жену в промежуток между стеклами и протиснулся следом, расположившись напротив нее, по другую сторону дыры.

– Думаешь, тут огонь до нас не доберется? – приходилось кричать, чтобы перекрыть рев рвущегося в помещение ветра.

– Понятия не имею, – я попытался пожать плечами, но в такой тесноте это оказалось непросто, – но тут хотя бы есть, чем дышать.

Наша радость, впрочем, оказалась недолгой. По мере того, как ширился пожар, температура в помещении росла, и витражное стекло, отделявшее нас от огненного ада, начало лопаться от жара. Спиной я ощущал, как оно постепенно раскаляется, и вскоре нам на головы уже начали сыпаться его дымящиеся куски. Ситуация вновь начала приобретать черты безнадежной.

Ни на что особо не рассчитывая, я выглянул наружу. Сложно ожидать чудесного спасения, находясь на высоте 150-го этажа, особенно с учетом того, что наружные стены здания представляют собой ровную зеркальную поверхность без единого карниза или балкончика, куда можно перебраться, но удача неожиданно протянула нам спасительную соломинку.

Чуть ниже пролома я увидел покореженную металлическую конструкцию, которая тянулась вдоль всего фасада. В сгущающихся сумерках какие-то подробности рассмотреть было сложно, но, видимо, здесь так кстати оказалась люлька, предназначенная для автоматического мытья окон.

Насколько я мог судить, изначально она располагалась несколько выше, но падающий коптер зацепил ее стабилизатором, и она прогнулась так, что теперь ее нижняя точка оказалась почти на уровне нашего витража. Если удастся на нее спрыгнуть…

– Эй! Смотри! – я указал Кире на свое открытие, – похоже, мы спасены!

– Ты что, туда прыгать будешь!? Ты с ума сошел!?

– Выбора все равно нет! Или ты предпочитаешь поджариться на медленном огне?

– Но как мы туда переберемся?

– Хороший вопрос, – я присел, прикидывая возможные варианты.

Ветер ворвался мне за шиворот, так и норовя разорвать в клочья трепыхающуюся куртку, а мой зад, казалось, уже лижут языки пламени, но я старался не обращать внимания на подобные мелочи, сосредоточившись на главном.

Вдоль всей люльки тянулась узкая платформа для прохода обслуживающего персонала, которую с обеих сторон ограждали тонкие поручни. От нижнего края дыры, где мы прятались, до поручней оставалось метра два. Если ухватиться за край и повиснуть на вытянутых руках, то до них вполне можно дотянуться, а оттуда уже спрыгнуть на платформу. Вот только край разбитого стекла – не самая подходящая опора, чтобы хвататься за нее голыми руками.

Извиваясь как червяк, я стянул с себя куртку, обнаружив в ней уже несколько прожженных дыр, и, сложив ее в несколько раз, перекинул через зазубренную кромку. Теперь мне предстояло развернуться, чтобы ногами вперед потихоньку начать спускаться наружу. А это означало, что мне придется свою голову фактически сунуть в пасть пожара.