Книга Смертная казнь. История и виды высшей меры наказания от начала времен до наших дней - Мартин Монестье

Трупы снимали с виселицы только после того, как они начинали разлагаться, чтобы как можно дольше устрашать обывателей. Останки сбрасывали в оссуарий.

Повешение уже в древности считалось позорной казнью. В Ветхом Завете говорится, что Иисус Навин приказал убить пять аморейских царей, осаждавших Гаваон, повесить их трупы на пяти виселицах и оставить там до захода солнца.

Одно время виселицы были невысокими. Чтобы сделать казнь более унизительной, их подняли, а в приговоре стали уточнять, что вешать следует «высоко и коротко». Чем выше, тем унизительней казнь. Самая высокая балка, обращенная на север, стала называться «иудейской».

Унизительный характер повешения сохранился и в современном сознании. Сравнительно недавний тому пример — Германия. Гражданский уголовный кодекс 1871 года предусматривал обезглавливание, а военный устав — расстрел (однако для казни «аборигенов» в протекторатах по-прежнему использовали виселицу), но Гитлер в 1933 году приказал вернуть виселицы в страну, чтобы казнить через повешение «особо безнравственных преступников». С тех пор гильотиной и топором карали осужденных за гражданские преступления, а на виселицы отправлялись все, кто был признан «виновным в причинении ущерба немецкому народу».

«Вешайте их, как скот!» — говорил фюрер. Офицеров, замешанных в заговоре против него, в июле 1944 года он приказал подвесить на крюках для туш.

Оскорбительное «головой вниз»…

Историк Джон В. Уилер Беннет так описывает эту коллективную казнь: «Первым вошел шестидесятилетний Эрвин фон Вицлебен, он был в робе заключенного и в деревянных башмаках… Его поставили под один из крюков, сняли с него наручники и раздели до пояса. Набросили на шею петлю из тонкой короткой веревки. Палачи подняли осужденного, накинули другой конец веревки на крюк и крепко завязали, после чего отпустили его, и он рухнул вниз. Пока он яростно извивался, невыразимо страдая, его раздели догола… Он боролся до изнеможения. Смерть наступила минут через пять».

Тела оставались висеть до полного разложения. Гравюра. Частн. кол.

Советский уголовный кодекс предусматривал расстрел, сохраняя повешение для «военных преступников».

Что касается повешения головой вниз, то оно всегда применялось для наивысшего унижения. Именно так 28 апреля 1945 года на площади Лорето повесили трупы казненных Бенито Муссолини и Клары Петаччи.

На многих гравюрах XIV и XV веков видно, что на Гревской площади в Париже возвышаются две виселицы. Ритуал повешения в XVI и XVII веках подробно описан в тексте неизвестного автора, которого цитируют многие историки XIX века.

Казнь преступников обычно проходила с большим размахом в воскресенье или праздничный день. «Жертву везли на казнь, усадив на телегу спиной к лошади. Рядом находился священник. Сзади палач. На шее у осужденного висели три веревки: две толщиной с мизинец, называемые «тортузы», со скользящей петлей на конце. Третья, прозванная «Жет», служила для того, чтобы сдернуть жертву с лестницы или, следуя выражению того времени, «отправить в вечность». Когда телега прибывала к подножию виселицы, где уже стояли монахи или кающиеся грешники, поющие Salve Regina[11], палач первым, пятясь, взбирался по лестнице, прислоненной к виселице, с помощью веревок подтаскивая к себе осужденного, вынужденного подниматься вслед за ним. Забравшись наверх, палач быстро привязывал обе «тортузы» к балке виселицы и, держа намотанный на руку «Жет», ударом колена сбрасывал жертву со ступенек, тот раскачивался в воздухе, и его душило скользящей петлей».

Один узел решает все!

Потом палач вставал ногами на связанные руки повешенного и, держась за виселицу, делал несколько сильных толчков, приканчивая осужденного и удостоверяясь, что удушение прошло успешно. Напомним, что часто палачи не утруждали себя использованием трех веревок, ограничиваясь одной.

В Париже и многих других городах Франции существовал обычай: если осужденный проходил мимо монастыря, монашки должны были поднести ему стакан вина и кусок хлеба.

На церемонию печального угощения всегда собиралась огромная толпа — для суеверных людей это была редкая возможность прикоснуться к осужденному. После казни исповедник и офицеры судебной полиции отправлялись в замок, где их ожидал накрытый за счет города стол.

Повешение, очень быстро ставшее настоящим народным спектаклем, побудило палачей не только демонстрировать свое мастерство перед взыскательной публикой, но и «делать сценическую постановку» казни, особенно в случаях коллективных повешений. Так они стремились «эстетизировать» казни. В 1562 году, когда католики взяли Анже, протестантов повесили симметрично. Впоследствии имели место случаи распределения жертв по виселицам в зависимости от веса и роста. Восторженных отзывов заслуживали палачи, чередовавшие высоких и низкорослых, толстых и худых.

На его счету сотни казней

Алберт Пьерпойнт принял эстафету от отца и дяди и проработал в должности официального палача Его Величества вплоть до отмены смертной казни за уголовные преступления в 1966 году. В ноябре 1950 года его вызвали свидетельствовать перед Королевской комиссией, которая изучала применяемые в мире методы казни, чтобы дать заключение относительно того, стоит ли сохранять в Великобритании повешение. Вот несколько отрывков из его показаний:

Как давно вы работаете палачом?

П.: Около двадцати лет.

Сколько казней вы провели?

П.: Несколько сотен.

Были ли у вас сложности?

П.: Один раз за всю карьеру.

Что именно произошло?

П.: Он был хам. Не повезло нам с ним. Это был не англичанин. Он устроил настоящий скандал.

Это единственный случай?

П.: Было, пожалуй, еще два или три, например обморок в последний момент, но ничего такого, о чем стоило бы упоминать.

Можете ли вы подтвердить, что большинство осужденных спокойно и достойно встают на люк?

П.: По своему опыту могу утверждать, что в 99 % случаев именно так все и происходит. Неплохая цифра, не так ли?

Вы всегда сами управляете люком?

П.: Да. Палач должен делать это сам. Это его работа.

Ваша работа не кажется вам слишком изнурительной?

П.: Я привык.

Вы никогда не волнуетесь?

П.: Нет!

Думаю, люди задают вам вопросы о вашей профессии?