Книга Сердце василиска - Полина Флер

— Храбрые воины Фессалии и Альтара! — заговорил его величество как можно громче, и его поставленный голос разнесся далеко вокруг. — Я приветствую вас!

— Вива! — снова прокричали мы.

— Фессалийские драконы и альтарские орлы! В первую очередь я хочу выразить вам благодарность за то, что вы доблестно защищаете свой народ! — Максимилиан явно красовался перед солдатами. — Этой ночью мы держали совет с вождем Кентарии, ярлом Элдором! Для этого я отложил наиважнейшие планы…

«Примерку новых панталон», — подсказал Умник.

— …и приехал сюда, на границу страны, — продолжил король. — К сожалению, нам не удалось ничего выяснить насчет так называемых черных всадников. В последнее время налетов замечено не было, но я хочу, чтобы вы держали ухо востро, а глаз пристрелянным. Это затишье — лишь затишье перед бурей. Так будем же готовы к битве!

Тут король обнажил шпагу и вознес ее над головой. Единственная битва, к которой был готов король, — это хватать за задницы придворных фрейлин, но я промолчала, зато драконы услышали мои мысли и хохотнули в две пасти.

«Интересно, он уже в курсе, что тут произошло ночью?» — задумчиво спросил Умник.

«Король, может, и не в курсе, — ответил Забияка. — А генерал вполне».

Я украдкой глянула на Дитера и съежилась, потому что суровое выражение его лица и пляшущие в очках искры не обещали ничего хорошего.

Королевский конь прогарцевал мимо моего взвода и остановился напротив. Я вздрогнула: показалось, что Максимилиан уставился прямо на меня. Его брови озадаченно поползли вверх, и я нагнула голову, тряхнув челкой так, чтобы она завесила лицо, но все равно чувствовала прожигающий взгляд. Увидел или нет? Узнал ли?

Время тянулось медленно, хотя на деле прошло лишь несколько секунд. Всхрапнув, конь зацокал дальше. И я выдохнула: еще повоюем!

На этом торжественная часть закончилась. Мы подождали, пока его величество в сопровождении главнокомандующего скроется в шатре, тогда нас распустили. Солдаты стали расходиться, а я попыталась затеряться в толпе и побрела к кухне, ведь наказания никто не отменял. Но вскоре меня окликнули в спину строгим знакомым голосом:

— Герр Мартин! Вас я попрошу остаться.

Я замерла, точно наткнувшись на невидимую стену. Обернулась и встретилась с горящими глазами Дитера. Дернув подбородком, он указал в сторону генеральского шатра и сухо произнес:

— Прошу за мной.

Судя по его тону, ничего хорошего меня не ожидало.

У шатра вертелся Ганс, но Дитер глянул на него так, что понятливый адъютант сразу шмыгнул в сторону и испарился, оставив нас наедине. Мысленно я попросила покинуть меня и драконов и посторожить у полога.

«А если вам понадобится помощь, хозяйка?» — засуетился неугомонный Забияка.

Я устало потерла лоб и едва слышно ответила:

— Вы сделали все, что могли…

Занавесив полог и только что не вывесив табличку: «Занято. Не беспокоить», Дитер повернулся ко мне, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего. По спине пробежали мурашки, и я стушевалась, виски знакомо заломило. Головокружение — самая легкая форма недомогания из всех, что случаются, когда василиск пристально смотрит на тебя и явно ожидает ответа.

— Дитер, — начала я. — Так замечательно, что ты вернулся! Я так волновалась…

— Настолько, что не успел я уехать, как побежала пить с офицерами? — тяжело выдавил мой генерал.

В животе все перевернулось, и я закусила губу.

— Поверь, все совсем не так, как ты ду…

— Думаю, это весело, — хмыкнул генерал. — Пока командир и муж в отъезде, можно делать что угодно. Можно пить, можно драться, не думая о будущем ребенке.

— Дитер, я понимаю твое волнение, — как можно более уверенно проговорила я. Слова мужа звучали обидно, но я чувствовала его негодование, его боль за меня и нашу малышку. — Поверь, я волнуюсь не меньше и не сделаю ничего, что могло бы угрожать ребенку. Моя ошибка заключается только в том, что я села за игральный стол. Но откуда мне было знать, чем все закончится?!

— А должна была знать! — Дитер стукнул кулаком по столу. — Ты — будущая мать! Как можно быть такой беспечной?!

— Меня защищала родовая магия.

— И симпатичный альтарский капитан, который едва дождался, пока останется наедине со смазливым адъютантом?

Я в недоумении воззрилась на мужа. Шутит или нет? Его очки были непроницаемы, золотые спирали раскручивались в зеркальной мгле, на скулах играли желваки.

Не шутит.

— Никто не знает, кто я такая, — напомнила я. — Тем более альтарский капитан. Не надо ревновать, любимый.

— Тогда почему он провожает тебя взглядом каждый раз, когда ты проходишь мимо?! — с жаром воскликнул Дитер. — Смотрит так, как смотрел тогда, в императорском саду?! О, я догадываюсь, что это означает! Так смотрит мужчина на понравившуюся ему женщину. Это взгляд охотника, взгляд, зажигающий сердца!

— Но мое сердце отдано тебе, — возразила я, подходя ближе и беря его за руку. — Любимый, даже если капитан подозревает, что Мартин — не тот, за кого себя выдает, я все равно никогда не буду принадлежать никому, кроме тебя! — Накрыла его ладонь своей и принялась успокаивающе гладить. — А теперь у нас одно сердце на двоих. Оно бьется вот тут, внутри меня. — Я приложила вторую ладонь к своему животу. — Новое сердце, плод любви розы и василиска. Я буду драться за него так же, как дралась за тебя, Дитер. Ты помнишь?

— Помню, — медленно кивнул он, и золотое верчение в очках замедлилось. — Но как же мне больно видеть тебя в окружении других мужчин… Знать, что ты провела долгие дни и ночи с альтарским выскочкой…

— Надеюсь, ты имеешь в виду не Шэна? — улыбнулась я, прижимаясь к мужу.

Его губы дрогнули в ответной улыбке.

— Нет, не Шэна. Я говорю о капитане…

— Так забудь про него, любимый! — Я потянулась и поцеловала Дитера в шею. — Я помогла ему, когда он был ранен, но не чувствовала к нему ничего, кроме сострадания.

— А он? — скрипнул зубами Дитер. — О, я уверен! Этот прощелыга нарочно затеял «пьяную» катарангу, чтобы вывести тебя на чистую воду!

— И сам же поддавался мне.

— Не важно! Если снова увижу его рядом с тобой, клянусь, одним придорожным валуном станет больше!

Я засмеялась:

— Мой герой! Но, пожалуйста, давай не будем принимать поспешных решений? Я слишком соскучилась, чтобы тратить время на ссоры.

Дитер прижал меня к себе и шепнул на ухо:

— Мэрион, я так за тебя боюсь… за тебя и ребенка… не отдам! Никому!

— И не надо… — Я поцеловала его губы, скользнула ладонями по груди.

Дитер ответил с жадностью, словно мы не виделись целый год, а не одну ночь. Его руки оглаживали меня осторожно, боясь навредить, насыщали теплом и возбуждением. Я расстегнула его китель, завела пальцы под ткань рубашки, лаская его живот и опускаясь ниже. Дитер тихо застонал и перехватил мою руку: