Книга Кафе лунатиков - Лорел Гамильтон

– Он жив?

– Подойти и посмотри.

– Нет, спасибо.

Если Луи погиб, моя смерть ему не поможет.

Она улыбнулась:

– Повтори еще раз – вот эти свои новости.

– Ричард попросил меня выйти за него, и я согласилась.

– Ты любишь Ричарда?

– Да. – На этот раз на колебания не было времени.

Она кивнула, принимая к сведению. Значит, это правда? Вот тебе и раз.

– Скажи это Жан-Клоду, и меня это удовлетворит.

– Я собираюсь ему сказать.

– Сегодня.

– Ладно, сегодня.

– Ложь. Когда я уйду, ты займешься своими ранами – и ранами вот этого, – а не пойдешь говорить Жан-Клоду.

Черт, даже маленькое вранье не проходит.

– Чего ты хочешь?

– Он сегодня в “Запретном плоде”. Пойди туда и скажи ему. Я буду там ждать.

– Сначала мне надо заняться его ранами, все остальное потом.

– Займись его ранами, но будь в “Запретном плоде” до рассвета, иначе наше перемирие кончено.

– Почему тебе самой не сказать Жан-Клоду?

– Он мне не поверит.

– Он может отличить, когда ты говоришь правду, а когда нет.

– То, что я верю в то, что говорю, еще не делает это правдой. Но от тебя он правду учует. Если меня там не будет, жди меня. Я хочу присутствовать, когда ты ему скажешь, что любишь другого. Хочу видеть, как у него вытянется физиономия.

– Хорошо, я буду там до рассвета.

Она перешагнула через тело Луи, держа в правой руке браунинг на ствол и рукоять – не для выстрела, а чтобы не отдать потом. Осторожно подойдя, она подняла файрстар, ни на миг не спуская с меня глаз.

С рукоятки ножа в ее горле стекала кровь, шлепаясь на асфальт с мокрым звуком. Увидев мои вытаращенные глаза, Гретхен улыбнулась. Я знала, что это их не убивает, но думала, что это хотя бы больно. Может быть, они вынимают лезвия просто по привычке. Гретхен оно явно не беспокоило.

– Получишь их обратно, когда ему скажешь.

– Ты надеешься, что он меня убьет?

– Слез проливать не буду.

Что ж, все ясно. Гретхен сделала первый шаг назад, другой, остановилась перед деревьями – бледный силуэт.

– Я буду ждать тебя, Анита Блейк. Не надо меня разочаровывать.

– Я приду, – ответила я.

Она улыбнулась, блеснув кровавыми зубами, шагнула еще раз назад – и исчезла. Я думала было, что это ментальный фокус, но послышался шум воздуха. Деревья качнулись, как под сильным ветром. Я поглядела вверх и заметила что-то. Не крылья, не летучую мышь, но… что-то. Что-то такое, чего не могла понять мои глаза.

22

Я осторожно встала. Мир не завертелся – уже хорошо. Я подошла к Луи. Крысолюд лежал на траве темным силуэтом, совершенно недвижно. Я встала рядом с ним на колени, и снова меня одолела тошнота. Пришлось ждать на четвереньках, пока она пройдет. Мир снова успокоился, и я положила руку на мохнатую грудь. Вздох облегчения вырвался у меня, когда грудь под моей рукой поднялась и опала. Живой и дышит. Фантастика.

Будь он в виде человека, я бы посмотрела рану у него на шее. Вообще-то я была уверена, что, коснувшись его крови в животной форме, я ликантропию не подхвачу, но уверена не на сто процентов. А у меня хватало проблем и без того, чтобы раз в месяц покрываться мехом. К тому же если уж я выбирала бы себе животное, то это была бы не крыса.

Вой сирен приближался. Я не знала, что делать. Он серьезно ранен, но я видела Ричарда и в худшем виде, и он исцелился. Но нужна ли ему была для этого медицинская помощь? Неизвестно. Можно бы спрятать Луи в кустах, но не получиться ли, что я бросила его умирать? А если копы увидят его в таком виде, его тайна раскроется. Жизнь его полетит к чертовой матери только за то, что он меня спас. Это будет нечестно.

Из остроконечной пасти донесся долгий вздох. По телу пробежала крупная дрожь. Мех стал отступать, как вода при отливе. Стали выпрямляться неуклюжие крысиные конечности. Я глядела на человеческую форму, возникающую из меха, как скульптура из оттаивающей глыбы льда.

Луи лежал на темной траве, бледный, голый и совершенно человеческий. Я никогда еще не видела этого процесса в обратную сторону. Это было так же захватывающе, как и прямой процесс, но менее пугающе – может быть благодаря конечному продукту.

Рана на шее Луи была больше похожа на укус животного, чем вампира. Кожа разорвана, но два следа поглубже – клыки. Сейчас крови на ране не было. Пока я смотрела кровь появилась. В темноте мне трудно было сказать, но похоже было, что рана начинает заживать. Я проверила пульс – он был сильным и ровным. А что это может значить? Я же не врач.

Сирена замолчала, но мигалки разгоняли тьму над деревьями, как цветные молнии. Сюда идут копы, и пора мне решить, что делать. Голова почти прошла, мне стало лучше, зрение прояснилось. Конечно, я еще не пыталась снова встать. Я смогу перетащить Луи в хватке, в которой выносят пострадавших пожарные, не слишком далеко и не слишком быстро, но смогу.

Следы укусов сокращались. Черт побери, он же к утру будет здоров. Но дать копам его увидеть я не могла и не могла его здесь оставить. Не знаю, может ли ликантроп до смерти замерзнуть, но сегодня мне что-то не везет.

Я накрыла его своим пальто, обернув вокруг, когда приподняла. Неладно будет, если он себе кое-что отморозит. Палец на ноге потерять – и то обидно.

Сделав глубокий вдох, я встала, держа Луи на плече. Моим коленям этот подъем тяжести не понравился. Но когда я встала, перед глазами снова все поплыло, и я стояла, пытаясь справиться с вдруг сорвавшейся с цепи вселенной. Потом я упала на колени, и это было больно из-за добавочной тяжести.

Полиция уже близко. Если я не уберусь немедленно, можно сразу сдаваться. А сдаваться – не самое главное из моих умений. Встав на одно колено, я сделала последний толчок. Коленные суставы вопили во все горло, но я все же стояла. По глазам прокатывались черные волны, а я ждала, когда они схлынут. Головокружение было на этот раз не очень сильным, но тошнота сильнее. Ладно, подруга, потом поблюешь.

Я пошла по тротуару – не рискнула по снегу. Кроме того, следы на снегу даже городской коп заметит.

От приближающихся огни меня прикрывала полоса деревьев. Тротуар обходил вокруг дома. За углом я смогу найти свою машину. Вести машину, когда перед глазами все качается и плывет, – не самый лучший выход, но если я не оставлю приличного расстояния между копами и собой, все усилия будут зря. Я должна добраться до машины. Я должна увезти Луи подальше от чужих глаз.

Я не оглядывалась, чтобы посмотреть, где там мигалки. Оглядываться – это не поможет, а с Луи на плече оно еще и трудно. Так что я просто переставляла ноги, одну за другой, и угол дома поворачивался вокруг меня. Теперь нас не видно, даже если они выедут из-за деревьев. Прогресс, что ни говори.