Книга Столетняя война. Великое и славное приключение - Гордон Корриган

Потом занялись пленными и определили, какой можно взять за них выкуп. Многих, в том числе Дюгеклена и маршала Арно д’Одреема, англичане захватывали в плен и раньше. За них тогда не заплатили обещанного выкупа, а потому начались горячие споры. Самого Энрике захватить в плен не удалось – хоть его и скинули с лошади, он все-таки бежал, взяв у одного из рыцарей коня, сумел пересечь границу с Арагоном и добраться до Франции. Вопрос о том, кто взял какого пленника, был для Педро академическим: он хотел уничтожить всех, чтобы в будущем не иметь с ними дела. Черный Принц возражал: пленники принадлежали тем, кто их захватил, за них можно получить выкуп. В любом случае рыцарский кодекс чести запрещал убивать пленных, по крайней мере тех, кто был богат.

Испанская кампания, кульминацией которой было сражение при Нахере, стала военным триумфом англичан: глубокой зимой их профессиональная армия сумела добраться до вражеской территории и еще раз победила противника, которого направляло и обеспечивало французское королевство. При этом англичане почти не понесли потерь. Однако с политической и экономической точки зрения это была катастрофа. Педро начал отменять все, что пообещал: не передал принцу земли басков возле Бильбао, не захотел (или был не способен) оплатить стоимость кампании и даже не вернул выданные ему взаймы деньги за подкуп Карла Наваррского. Большинство кастильских рыцарей не желали платить за себя обещанный выкуп. В некоторых случаях дела рыцарей в судах Кастилии и Арагона тянулись годами. Да и сама кампания не принесла ничего хорошего: через два года Педро лишился трона и был убит – заколот самим Энрике Трастамарой, а помогли ему те, кого Педро не казнил после Нахеры. С 1369 года Кастилия вместе со своим флотом была на стороне французов.

Поскольку Педро не сдержал слова и не заплатил за кампанию, вернувшую ему трон, Черный Принц вынужден был собирать деньги с Аквитании, жители которой еще и раньше ворчали из-за того, что двор Эдуарда в Бордо слишком дорого им обходится. Когда объявили о повышении налога на очаг (примерно равного подушному налогу), население призадумалось, стоило ли им защищаться от французской оккупации. Некоторые гасконские вельможи решили обратиться к Карлу V и пожаловались на этот налог. Договор в Бретиньи исключал подобные обращения, а потому Карл просто собирал жалобы и ничего не предпринимал. Между тем он пополнял французскую казну и формировал армию.

К январю 1369 года Карл готов был действовать: он объявил, что выслушает апелляции к налоговой политике Эдуарда, а когда ему заметили, что это противоречит договору в Бретиньи, ответил, что Франция не ратифицировала отречение от Аквитании. Король Эдуард, более умудренный политик, чем его сын, посоветовал принцу понизить налог на очаг, но Черный Принц не видел другого способа восстановления финансов. Когда в июне 1369 года снова разразилась война и Карл объявил, что «конфисковал» Аквитанию, Черный Принц изумился и впал в ярость. Он не мог лично участвовать в войне, поскольку заболел: возможно, это была дизентерия, а может, малярия, может, и то и другое, – и случилось это, вероятно, во время испанской кампании. Болезнь привела к дальнейшим осложнениям, и с тех пор принц передвигался на носилках.

Карл V учел уроки Креси и Пуатье, понимая, что воевать с англичанами в открытом бою бессмысленно, поражение обеспечено. Король предложил своим командирам, в том числе Бертрану Дюгеклену, которого в 1370 году назначил коннетаблем Франции, наносить удары англичанам выборочно. Такую тактику в современном мире называют партизанской войной. Нападать надо было только на города с маленьким гарнизоном, устраивать западни, уничтожать конвои, вести агитацию среди жителей, подкупать их, склонять на свою сторону. Англичанам недоставало солдат для надежной защиты каждого города, и единственным ответом на вызов французов стало возобновление шевоше. Пригласили было из Нормандии сэра Джона Чендоса, но в январе 1370 года он был убит в Люсак-ле-Шато, французский рыцарь пронзил его в лицо. Это была серьезная потеря, поскольку Чендос был не только выдающимся полководцем и стратегом, но и уважаемым в Аквитании человеком, к тому же все отмечали его дипломатические способности. Шевоше по Нормандии возглавил Джон Гонт, он оставил после себя много разрушений, но французских отрядов так и не встретил. Сэр Роберт Ноллис тоже постарался – жег и грабил все на своем пути, дошел до Парижа, но Карл по-прежнему избегал боя, и Ноллис вынужден был удалиться.

В том же 1370 году жители Лиможа заявили о лояльности французам, что особенно уязвило принца Эдуарда, поскольку епископ Лиможа был крестным отцом сына принца и всегда называл себя другом Эдуарда. Такое предательство нельзя было стерпеть, и армия Черного Принца численностью более пяти тысяч человек (согласно Фруассару, но, возможно, там было около трех тысяч) осадила Лимож. Через месяц, после подкопа и обстрела, англичанам удалось обрушить стены, и солдаты ворвались в город. Принц, лежа на носилках, приказал расправиться с населением. Как писал летописец того времени:

«Мужчины, женщины и дети бросились перед принцем на колени, умоляя: «Сжальтесь над нами, милосердный господин». Но принц был так разгневан, что не желал слышать. Ни один мужчина, ни одна женщина не были прощены: всех, кого можно было найти, казнили, в том числе и совершенно невиновных. Не понимаю, как не сжалились над людьми, столь незначительными и неспособными на предательство. Однако они заплатили за него, и заплатили дороже, чем их вожаки… более трех тысяч людей вытащили из дома и всем перерезали горло».

Они и в самом деле заплатили больше, чем их вожаки[64], ибо многим вельможам, заявившим о смене лояльности, позволили сдаться, и после выкупа они были освобождены, а епископа Лиможа, которого следовало казнить как предателя, передали папе (французу). Количество казненных жителей, конечно же, сильно преувеличено, но если массовое истребление и в самом деле имело место, то это подтверждает версию, что именно французы прозвали Эдуарда Черным Принцем.

Хотя Лимож был возвращен, по крайней мере на время, английская Франция быстро разваливалась. В 1371 году Черный Принц, изможденный болезнью, вернулся в Англию, оставив Джона Гонта правителем Аквитании и других английских территорий, но он не мог остановить развал и, поскольку Гонт был мужем дочери Педро Жестокого, в Кастилии его особенно не любила правящая фракция Трастамары. В 1372 году Дюгеклен вступил в Пуатье, и ворота ему, наперекор командиру английского гарнизона, отворили жители города. Осажденная кастильским флотом и атакованная с земли Дюгекленом, пала крепость Ла-Рошель. Последняя реальная возможность спасти ситуацию была у англичан, когда король сформировал армию, насчитывавшую 4000 конников и 10 000 лучников. Во Францию их должны были переправить в августе 1372 года четыреста кораблей из Сандвича. Несмотря на то что Эдуард был стар, болен и им манипулировала жадная любовница[65], он сам сел на корабль, как и Черный Принц, которого носили на носилках, однако погода оказалась против англичан: их флот неделями болтался в море, пока корабли не отнесло обратно в Англию. Операция была отменена, несмотря на потраченные на нее огромные деньги.