Книга Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 3. Противостояние - Сергей Ченнык

Ну и в дополнение еще один может быть не менее спорный, чем остальные, но все-таки, думаю, имеющий право на дискуссию, аргумент в пользу необходимости заграждения Севастопольской бухты путем затопления нескольких хоть и больших, но старых кораблей. Это люди. Нет сомнения, что именно вопрос наличия или отсутствия годных к бою людей определял проблему возможности крепости к сопротивлению.

Еще в январе 1854 г. Меншиков получает информацию, что даже крепостная артиллерия крепости не имеет должного числа людей. В поданной ему записке говорилось: «В Севастополе по малочисленности гарнизона невозможно назначить к орудиям того числа людей, которые необходимы для безостановочного действия из оных».

И то и другое могли компенсировать исключительно моряки, которых можно было собрать из корабельных команд и береговых структур. Последние уже были задействованы в первую очередь в качестве артиллерийской прислуги. Все находившиеся в городе рабочие экипажи дали людей на укомплектование 7-го и 8-го бастионов, Николаевской и Павловской батарей. Да, можно было частично снять пропорциональное число людей с кораблей, но это отразилось бы на их боеготовности. По этому пути пошли союзники и получили проблемы во время бомбардировки 5(17) октября, о чем мы скоро будем говорить. Значит, лучшим решением проблемы было пополнение артиллерии сухопутного фронта исключительно за счет полных экипажей кораблей, которые на описываемый момент оказались единственным резервом в крепости. Что и было сделано.

На борту французского линейного корабля «Наполеон». Фотография сделана после Крымской войны.

Но, отбросив сентиментальные мотивы, как бы это ни было трудно, давайте примем как должное, как одну, может быть не самую лучшую, но в тот момент ставшую эффективной, меру — заграждение входа в Севастопольскую бухту путем затопления нескольких единиц корабельного состава флота. Это была необходимость, вызванная конкретной обстановкой под стенами крепости, направленная в том числе и на спасение Черноморского флота. Сделав это, русские «…тем самым создали заграждение рейда, прикрываемое береговой и корабельной артиллерией. Это мероприятие усилило оборону Севастополя».

Обо всем остальном, военном и моральном, мы уже говорили выше, и будем говорить далее.

СОЮЗНИКИ ПОСЛЕ ЗАТОПЛЕНИЯ ФЛОТА: ВОЗМУЩАТЬСЯ, РАДОВАТЬСЯ ИЛИ НЕГОДОВАТЬ?

О значении затопления кораблей Черноморского флота, думаю лучше всего спросить у наиболее «пострадавшей» стороны — союзников. Вообще, мнение противника нужно периодически спрашивать: похвала из уст врага звучит внятно и громко!

Знали ли они, что их ждет в Севастополе? Конечно. Задолго до описываемых событий французский лейтенант Бони подробнейшим образом описал гидрографию рейда. силу укреплений Севастополя, отметив как уже действующие, так и те, строительство которых еще не было завершено. Его выводы были неутешительными: «…Севастополь защищен 11-ю укреплениями; одно из них еще строится, 5 расположены налево от входа, 6 — направо; одни построены из камня — каземат в два-три яруса с барбетной батареей, стреляющей во все стороны, наверху; другие батареи — земляные, без амбразур, недавней постройки; наконец, два укрепления, расположенные на возвышенностях по обе стороны порта, не видны с палубы судна и едва заметны с верхушки мачты; я могу их уподобить форту “Наполеон” в Тулоне».

Дотошный лейтенант заканчивает доклад неутешительным заключением: «…огонь батарей был так искусно распределен, что… эскадра, которая отважилась бы форсировать вход на рейд, обрекла бы себя на неизбежное уничтожение, без малейшей вероятности на успех…».

Бони дает варианты взятия крепости с учетом ее слабых мест: «Не смотря на указанные трудности, овладение Севастополем возможно без чрезмерных усилий, высадка может быть легко произведена во многих местах; в 3-х или 4-х милях от укреплений берег недоступен для гребных судов, и местность не представляет никаких препятствий от самого Херсонесского мола. К северу о входа на рейд, в расстоянии одной мили, лежит бухта, не имеющая обороны, откуда весьма удобно, но не по крутому подъему, не по пересеченному оврагами, достигнуть укрепления Е (Северное), представляющего, по моему мнению, ключ позиции. Форт Е господствует над всеми укреплениями, над городом и портом, подобно форту “Наполеон” в Тулоне…

Против двух соединенных эскадр и 25-тысячной сухопутной армии Севастополь не мог бы долго устоять; но для этого необходимо действовать безотлагательно, иначе потребуется для овладения этим пунктом уже не 25 000, а 50 000 чел.».

А ведь прав Бони! Хотите взять Севастополь и при этом не подвергать корабли растерзанию батарей внутреннего рейда — берите Северное укрепление, пока оно слабо и почти беззащитно. Это мы уже поняли. Но когда до этого дошли союзники, оно уже не было слабым, или, как минимум, таким не казалось.

Заподозрив русских в странной активности в Севастопольской бухте, Гамелен направил корвет «Роланд» на разведку. Адмирал решил, что русские готовятся к выходу в море, приняв разгрузку назначенных к затоплению кораблей к подготовке их к бою. Удивлению французов не было предела, когда утром, дежуривший у входа в бухту «Роланд» обнаружил, что выстроившиеся в линию между Константиновской и Александровской батареями корабли странным образом куда-то исчезли.

Об этом немедленно донесли командованию. Когда Гамелен убедился, что вход в Севастопольскую бухту закрыт, он доносил в Париж: «Если бы русские не заградили входа в Севастопольскую гавань, затопив пять своих кораблей и два фрегата, я не сомневаюсь, что союзный флот после первого выдержанного огня проник бы туда с успехом и выступил бы из глубины бухты в сообщение со своими армиями».

Союзники расценили ситуацию как для себя отныне неблагоприятную. То есть русские, мало того, что обезопасили себя от прорыва в бухту, но и:

1. Получили в неограниченном количестве артиллерию, которую могли ставить, где хотят, так как отныне им можно было контролировать необходимое для создания оборонительных позиций пространство.

2. Получили возможность использовать дополнительно качественный личный состав флота в качестве прислуги вновь создаваемых батарей.

Упомянутый нами кептен Слейд, кстати, считает решение русских о заграждении бухты совершенно правильным. По его мнению, вместо того, как впустую и без всякой нужды держать десятки совершенно ненужных для обороны города кораблей в бухте, при этом, содержа на них невероятно необходимую для вооружения береговых батарей артиллерию, вместе с командами, Меншиков и Нахимов приняли абсолютно взвешенное и продуманное решение. Слейд знал, о чем говорил. Год назад ему пришлось самому прорываться через блокирующую Синоп русскую эскадру.

Английские участники кампании говорят, что идею брать Северную сторону и атаковать Севастополь с моря «похоронил» генерал Бургойн, и именно его нужно было Нахимову, останься он живым до конца войны, публично обзывать дураком. Но не будем столь опрометчиво легкомысленны. Доля правды у Бургойна была. Более чем вероятно, что ход его мыслей был такой (или примерно такой):