Книга Дело без трупа. Неоконченное дело - Лео Брюс

Биф предложил провести остаток вечера за игрой в дартс, а когда мы добрались до «Дракона», нас ожидала еще одна неутешительная новость.

— Джордж объявился, — прошептал через стойку Сойер.

— Что за Джордж? — спросил я Бифа.

— Да тот самый его брат, который пытался сделать ноги от своей женушки, — напомнил сержант.

— Он, бедолага, — подтвердил мистер Сойер. — Я отправился к ним домой вчера вечером и обнаружил его снова в хомуте и уздечке. Как выяснилось, супружница опубликовала его фото в газетах. Снимок увидели люди, у которых он подрядился работать, и все на этом кончилось.

Если честно, то втайне я лелеял надежду, что именно брата Сойера убил Роджерс, а потому мне даже не пришлось изображать разочарования — чувство было вполне искренним. Преувеличенными были только мои соболезнования в связи с вынужденным возвращением блудного мужа.

— Жаль несчастного! — воскликнул я.

— Еще как жаль! Ваша правда, — кивнул владелец паба. — Она устроила муженьку по-настоящему веселую жизнь, заполучив под свою власть снова. Когда я вчера гостил у них, бедняга и слова вымолвить не осмеливался, чтобы она тут же не распускала сама свой язык без костей. Слышали бы вы ее! А еще за это время уволился один из его работников, который трудился на него двенадцать лет. Сказал, что не выдержал ее приставаний, пока Джордж находился в отлучке.

— Как несправедливо, — заметил Биф.

— Воистину, нет справедливости в этой жизни, — согласился хозяин паба с искренним чувством. — Она и со мной обошлась не по-людски. Не успел я вчера к ним прийти, как набросилась на меня за то, что помог Джорджу сбежать. Она, разумеется, заставила его проболтаться, где взял денег. И как же ругала меня за это! Таких, говорит, надо в тюрьму сажать за подстрекательство человека к бегству от законной супруги. Ты, говорит, хуже самого Джорджа. А потом ее и вовсе понесло. Стала обвинять меня в аморальности, потому что содержу питейное заведение.

— А вы ей что сказали? — спросил Биф.

— Я-то? Ради спокойствия Джорджа старался больше помалкивать. Она за каждое мое возражение отыгралась бы на нем после моего ухода. Как выяснилось, он отправился в Лондон и почти сразу нашел себе работу на стройке где-то в районе Хайгейта. Только этот глупец назвался своим настоящим именем, и вот результат. Успел мне рассказать, насколько прекрасно там себя почувствовал. Как никогда раньше. Снял хорошую комнату, а если вечерком хотел пойти прогуляться полчасика, ему никто не мог этого запретить.

— В котором часу он уехал отсюда? — задумчиво спросил Биф.

— Отсюда?

— Да. В тот вечер, когда сбежал, я имею в виду.

— Я же тебе рассказывал. Брат пришел занять денег…

— Знаю. Но мне интересно, когда именно он покинул город.

— Не могу тебе точно сказать прямо сейчас.

— Но мне хотелось бы это выяснить, понимаешь?

— Зачем? Ты ведь не пытаешься впутать его в это дело об убийстве? Потому что если пытаешься, заявлю сразу: ничего глупее ты и выдумать не смог бы. Джордж мухи не обидит, а если бы и захотел с кем-то расправиться, то мы все знаем, с кем именно.

Но Биф уже принял официальный вид.

— Мне необходимо проводить расследование, — очень серьезно сказал он, — не считаясь с личными пристрастиями и чувствами других людей. Вероятно, вскоре понадобится допросить твоего братца.

— Ну-ну. Полный вперед! Мне только хотелось бы, чтобы при допросе непременно присутствовала она. Хочу увидеть ее физиономию, когда у них на пороге появится полицейский. Страсть как хочу. Готов специально приехать в Клэйдаун и полюбоваться на такое зрелище.

— Но побеседовать мне необходимо только с ним самим, — сурово возразил Биф.

Мистеру Сойеру пришлось ненадолго нас покинуть, чтобы обслужить клиента, сидевшего у дальнего конца стойки бара, а я посмотрел на Бифа.

— У вас действительно есть какие-то подозрения? — спросил я.

— Кажется, что-то начало в голове проясняться, — ответил сержант. — Но скажу сразу одну важную вещь. Мне известно ровно столько же, сколько и вам. Я не слышал и не видел ничего такого, что пропустили вы. Все, что я имею, — это внезапно пришедшая в голову идея, как все могло произойти. И стоит вам поразмыслить над этим так же, как пораскинул мозгами я, то вы, вероятно, подумаете то же самое. Вот только… — Он так ласково принялся поглаживать свои имбирного оттенка усы, что стал казаться мне излишне самодовольным. — Вот только требуется опыт, чтобы раскрыть подобное дело. Опыт и наметанный глаз, понимаете? Не прослужив ни года в полиции, вам бы это оказалось не под силу. Хотя от вас никто ничего такого и не ожидает.

— Тогда почему не получается у Стьюта? — мгновенно поинтересовался я. — Уж у него-то опыта предостаточно, верно?

Биф помотал головой.

— Все эти современные методы только сбивают с толку, — констатировал он с некоторой даже грустью. — Хваленые эксперты путаются. «Система Вусетича» (мне показалось, он нарочно исказил фамилию) и пси… психиатрия…

— Вы имеете в виду психологию?

— Точно — психологику. Отследить то, это, пятое, десятое. А потом анализ и прочие премудрости. Я же опираюсь только на то, чему меня когда-то научили.

— Чему же конкретно?

— Ну, если внимательно выслушаете то, что я вам расскажу, сможете раскалывать дела не хуже меня самого. Особенно такие, как это, когда не требовалось вообще ничего, давно мне неизвестного. Прежде всего, если вы обнаруживаете нечто, связанное с преступлением, чего никак не можете понять, то принимаетесь думать об этом. Думаете, думаете и думаете, пока не поймете, ясно? Это самое важное. А второе умение заключается в том, чтобы не слишком доверять услышанному и лишь наполовину — увиденному.

— Вы считаете наших свидетелей лжецами?

— Нет. Но хочу сказать, что порой на самом деле все обстоит совсем не так, как представляется на первый взгляд. Поверхностные впечатления обманчивы.

— Интересно. Продолжайте.

— А я едва ли сумею растолковать вам больше. Остальное — чистейший опыт. Опыт полицейского. Он необходим как воздух. Как в этом, например, случае. Не могу сказать, что уже знаю ответы на все вопросы. Нужно многое проверить, прежде чем заявить об этом. Но я имею уже вполне созревшую версию. А вы еще блуждаете в темноте. Почему? Школа полиции, только и всего. Вы слышали и видели то же самое, что и я. Но уж сделайте милость, если станете писать новую книжку, как в прошлый раз, не выставляйте меня эдаким лукавым хитрецом, словно я до последнего скрывал от всех что-то, известное мне одному. Я знаю ровным счетом то же, что и вы. Вот только сложил все вместе и кое до чего сумел додуматься.

— Право же, сержант, я первым поздравлю вас, если вам удалось хотя бы отчасти установить истину. Но у меня почему-то возникло ощущение, что брат Сойера стал самым последним звеном в вашей цепи умозаключений.