Книга Проклятое наследство - Иоанна Хмелевская

— Согласен, — вдруг успокоился майор. — Не сомневаюсь, правда, что вы с пани Маковецкой обсудили все выступления Пежачека, вас небось заинтересовало, о чем шла речь за столиком, где дрых симулянт. Заинтересовало или нет?

— Если я скажу нет, все равно не поверите...

— Не поверю. Итак? О чем?

Я колебалась. Все сведения о Пежачеке Баська наверняка хотела бы скрыть от майора. С другой стороны, она с Пежачеком явно не знакома...

— По моим догадкам — именно о Пежачеке, — начала я осторожно. — Баська услышала о нем от типов, с которыми сидела. А потом расспрашивала меня. Ручаюсь, никогда с ним не встречалась, понятия не имела, что за Пежачек такой...

— Теперь уже имеете понятие. И, насколько я уразумел, Пежачек об этом наслышан...

— О господи, хватит с меня Пежачека! — забеспокоилась я: не успеешь оглянуться, как майор выудит из меня больше, чем следует. — Кто он вообще такой?

— Как вы сами догадались — аферист и мошенник. Ему наверняка не понравилось быть предметом обсуждения. Такого пошиба люди не любят этого. Спасибо за сообщение...

По тону мне показалось, что майор Пежачеком, скорее всего, пренебрег. Я не знала, хорошо это или плохо: радоваться мне за Баську или огорчаться из-за возможных последствий. Моя последняя гипотеза касательно происходящего, поначалу с пробелами, становилась все более цельной, жизненной, окрашивалась румянцем, и такой тип, как Пежачек, укладывался в нее вполне. Я бы на месте майора им не пренебрегала, черт знает что может стрельнуть в голову аферисту и мошеннику.

В Виланов я приехала слишком рано. В пятнадцатъ минут десятого поставила машину на Ротмистровской улице, въехав в зелень на обочине, за большим кустом шиповника. Позади меня перпендикулярно проходила дорога, за ней пригорок, а за пригорком расположился домик Павловой тетки. Передо мной уходила вдаль улица Ротмистровская, где находился дом его брата.

Темень была непроглядная. Лишь в глубине улицы горел одинокий фонарь, похоже, почти на площади. Кроме далекого фонаря светила луна, кое-где поблескивали мерцающие окна. Я погасила фары, с непривычки совсем ослепла, открыла дверцу, включила свет в машине, разыскала запасную пачку сигарет. Закрыла дверцу и снова погрузилась в темень.

Глаза постепенно привыкли, и минут через пятнадцать я вполне различала близлежащие объекты. Непонятно почему, зарево над Секерками отчетливо освещало именно пригорок за моей спиной. Я изо всех сил таращилась попеременно на этот пригорок, хорошо видный в смотровое зеркальце, и в улицу перед собой — Баська могла появиться и с той, и с другой стороны, а в темноте запросто прошествовала бы мимо. Включить подфарники — значит разряжать аккумулятор, правда, чтобы его разрядить, подфарники надо жечь по меньшей мере двадцать четыре часа, но моя душа всеми силами противилась такой трате энергии, и наплевать ей было на здравый смысл. Другими словами, уже два года, как у меня выработался аккумуляторный комплекс.

Прошло полчаса, Баська запаздывала. Я опустила стекла и дышала свежим воздухом, скучать не приходилось — пищи для размышлений было более чем достаточно. Полную тишину лишь подчеркивали далекие отголоски с Вислострады и едва уловимые звуки из ближайших домов. Царило ничем не нарушаемое спокойствие.

Я взглянула в зеркальце в очередной раз. По пригорку явно что-то двигалось. Обернулась. Действительно, от дома тетки кто-то шел напрямик по траве, через кустики. Баська, наверное, кто же еще? Я ждала, не включая фар, пока не подойдет поближе к перпендикулярной дороге: и в самом деле Баська — стройная, небольшого роста фигурка, черная шляпа с большими полями и длинная черная с бахромой шаль, наброшенная на плечи. В руке что-то похожее на метлу, как будто букет.

Короткое урчание мотора где-то поблизости не привлекло моего внимания. Баська выбралась к дороге. Я следила за ней и нащупывала приборную доску, чтобы включить фары. Неожиданно на дороге за моей спиной появилась машина. Вернее, в первый момент даже трудно было определить, машина ли, с тихим рокотом мчалась черная тень, внезапно вырвавшись откуда-то из-за кустов. Баська как раз переходила дорогу. Темная масса точно и рассчитанно мчалась прямо на нее!

Я не успела даже вскрикнуть. Только включила фары — и окаменела. Меня словно парализовало. Машина, теперь уже ясно было видно, что это машина, затормозив через несколько метров, остановилась, резко рванула назад, затем снова вперед, умышленно переехав туда и обратно лежащее на дороге тело.

Через секунду ко мне вернулась способность двигаться. Мысли вихрем проносились в голове. Развернуться к этой дороге!.. Не успею осветить!.. И развернуться не успею, смотается!.. Фонарь!

Я выхватила из бардачка фонарик. Недавно заряжен тремя батарейками, сноп света на сто с лишним метров. В тот момент, когда мерзавец снова рванул вперед, мой фонарь мощным белым лучом осветил его до мельчайших деталей.

У меня снова перехватило дыхание — я узнала машину...

Из ближайшего дома выбежали люди, зажегся свет над входом в дом. Откуда-то вдруг ее собралась толпа, поднялся крик. Я погасила фонарь — единственное, на что сейчас была способна. Вяло подумала о сигарете. Вдруг около моей машины появилась какая-то тень. Фары освещали обочину улицы, по которой бежали люди, с правой стороны кто-то пытался открыть дверцу. Я взглянула на этого кого-то. Господи, галлюцинации у меня или шок — в любом случае быть того не может. Передо мной стояла Баська, Баська, только что сбитая каким-то выродком, труп которой лежит на дороге, окруженный кричащей толпой, — ее трагическую гибель я видела собственными глазами! Тем не менее около машины стояла Баська собственной персоной и даже пыталась открыть правую дверцу.

— Боже милостивый, погаси эти фары! — рассердилась она. — Ослепила меня совсем! Что там происходит, подрался кто-нибудь?

Мое состояние все еще оставляло желать лучшего: на смену столбняку пришла страшная слабость.

— Ты... там... лежишь... — выдавила я с трудом.

Баська наклонилась к открытому окошку.

— Что? Что ты сказала?

— Ты там лежишь...

Баська посмотрела на меня, на толпу и опять наклонилась к окну.

— Где я лежу? — любезно поинтересовалась она.

— На дороге...

— Ага, лежу на дороге...

Она выпрямилась, интенсивно размышляя над смыслом странных слов и переводя взгляд с меня на сборище людей и обратно. Слабость понемногу отпустила. Я погасила фары, вяло переползла на левое сиденье и потянулась за сигаретой. Баська открыла дверцу и села.

— И все-таки что случилось? По пути сюда я вроде разглядела какую-то суету на той дороге, но ты основательно ослепила меня фарами. Так кто там лежит?

Я несколько раз глубоко вздохнула, закурила и попыталась справиться с сумбуром в голове.

— Ничего особенного, минуту назад тебя сбила машина. Насмерть. Люди там кричат над твоими останками.