Книга Люкке - Микаэла Блэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хлоя выключила телевизор.
Харальд, как парализованный, сидел у кухонного стола и неподвижно смотрел прямо перед собой. Полчаса назад они узнали, что Люкке нашли мертвой. Из теленовостей.
Харальд сразу же позвонил в полицию. Она никогда раньше не видела его в такой ярости. Она чуть было не испугалась. Но она его понимала. Почему никто не сказал им, что Люкке нашли мертвой? Убитой. Почему отец должен узнавать об этом из новостей?
В полиции сказали, что утром сообщили об этом маме Люкке, которая, в свою очередь, должна была сообщить им. Если этого не случилось, полиция сожалеет.
И это называется обществом равноправия? Почему они связались только с мамой? Харальд и Хелена оба являются опекунами. Хлое хотелось позвонить Хелене и накричать на нее. Как она могла так поступить с Харальдом? У этого человека нет сердца.
– Тебе что-нибудь дать, дорогой? Кофе, воды? – Она положила руку ему на плечо.
Он не ответил и скинул ее руку.
Как же больно видеть его в таком состоянии, но что она может сделать? Ни утешить его, ни дотронуться до него.
– Что сказала полиция? Как она умерла? – Слова давались ей с трудом.
«Скорее всего, сегодня он ночевал дома», – подумала она и села на стул рядом с ним.
Она проснулась в семь часов от того, что залопотал Людде, но, когда она вошла в его комнату, его там не было. Хлоя услышала, что на кухне кто-то есть, и пошла туда. Там стоял Харальд и готовил молочную смесь. Она не знала, когда он пришел домой. Судя по всему, он ночевал в гостевой комнате, поскольку к ней он не зашел. Она включила «Утро новостей».
– Я поставил кофе. – Харальд поцеловал ее в щеку. Вид у него был уставший, но настроение, похоже, бодрое. Или, по крайней мере, «нормальное».
Ее окатила волна счастья. Он вернулся к ним. Она налила ему кофе. Все было почти, как всегда. Пока не начались «Новости».
И вот теперь он сидит за кухонным столом совершенно раздавленный.
– Что сказала полиция, Харальд? Как ее убили? – сделала еще одну попытку Хлоя.
Он по-прежнему молчал.
– Кто убивает маленьких девочек? В каком мире мы живем?
Он и ухом не повел, словно ее не было.
– Эй, поговори со мной, Харальд. Ты больше не можешь держать меня вне игры.
Но муж продолжал пристально смотреть в пустоту. Хлоя попыталась привлечь его внимание, помахав рукой у него перед глазами, но даже это не помогло. Она чувствовала свою непричастность. Почему он не хочет с ней говорить? Она не понимала.
Один сплошной кошмар. Маленькая Люкке.
Зазвонил телефон. Она отключила звук и на своем, и на его телефоне, но вибрация была оглушительной.
Она уже два раза брала трубку, и зря. Один раз позвонил знакомый, услышавший ужасную новость. Он спрашивал, как она и как семья. Во второй раз позвонил журналист, задавший массу вопросов, на которые она не знала, как отвечать.
– Я больше не выдержу. Когда они все перестанут звонить? – Она пошла к мойке и выключила свой телефон, не посмотрев, кто звонит.
Мобильник Харальда продолжал вибрировать.
– Харальд, пожалуйста, ответь мне.
Он медленно перевел на нее глаза.
– Этого они могли не говорить, – сказал он спокойным тоном. – Они хотят, чтобы я ее опознал, – продолжил он и снова уставился в точку на стене.
– Не могу поверить, что она мертва. – Хлоя оперлась о мойку. – Как страшно, когда убивают знакомых тебе людей.
– Знакомых людей? Ты говоришь о моей дочери! Ты это понимаешь? Моей дочери!
Он посмотрел на нее ненавидящим взглядом.
– Но…
– Прекрати!
Хлоя замолчала.
– Сюда придут полицейские, они хотят задать нам массу вопросов… – Он закрыл лицо ладонями.
– Но мы уже рассказали все, что знаем.
– Мне надо позвонить Хелене. – Харальд встал.
– Что? Как ты можешь говорить с ней после всего того, что она нам сделала? Если с кем полиция и должна говорить, так это с ней!
Анетта с беспечным видом стояла за кассой и выкладывала на поднос свежие теплые булочки. Она прервала свое занятие и широко улыбнулась, когда над дверью зазвенел колокольчик, и вошла Эллен.
– Мне кофе… и булочку, – сказала Эллен, подойдя к кассе. Кроме них, в маленьком киоске никого не было, и Эллен могла немного расслабиться.
– Обычный кофе или, может быть, сегодня возьмешь латте? – спросила Анетта и улыбнулась так, что стали видны ее кривые зубы.
– Обычный молотый кофе. Черный.
Анетта в честь чего-то слишком сильно обвела глаза черной подводкой.
В киоске негромко играла ее любимая музыка.
– Мне нравится эта мелодия, – весело сказала она, отложила противень со свежими булочками и поставила кружку в кофейный автомат.
– Будешь платить наличными или карточкой?
– Наличными, спасибо.
Заученные фразы.
Анетта подпевала.
– Маленький воробушек… – Она повернулась и протянула горячую чашку, – лети над полями…[12]
Эллен дала ей наличные. Пять тысяч крон. Какое-то безумие.
Анетта взяла деньги.
– А ты могла бы убить своего домашнего питомца за миллион? – спросила она и положила купюры в карман.
– Нет, – ответила Эллен и вздрогнула. «Больная, – подумала она. – Сумасшедший дом какой-то».
– Думаю, многие ответят на этот вопрос отрицательно, но так поступил бы каждый. Все хотят казаться хорошими, – нервно сказала Анетта. Она засмеялась. – Но ты, конечно, в курсе, раз работаешь на телевидении.
Эллен кивнула. Так было проще всего. Она взяла кофе и булочку и быстро пошла к выходу.
– Надеюсь, скоро опять увидимся! – прокричала Анетта и снова стала подпевать Мари Фредрикссон.
Эллен выкинула булочку в корзину для бумаг у выхода из газетного киоска. Сейчас ей было не до еды. Она подумала, что надо бы купить жвачку, ну, да ладно. Она сделала глоток черного кофе, и у нее засосало под ложечкой.
Достав телефон, послала сообщение: Готово. Села в машину и успела только повернуть ключ, как позвонил Уве.
– Полагаю, ты можешь говорить?
– Да, – ответила Эллен.
– Хорошо, слушай внимательно, говорю только один раз.
– Хорошо. – Эллен вынула из сумки бумагу и ручку.
