Книга Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим - Антон Чернин

Был бы шницель, Пусть абсолютно белый, Пусть прозрачный, Но все же был бы с мясом, Но повар решил, что я пьян, — и подсунул мне пончик! Я вижу плов, Я чую пиццу, Но вместо слов Я чувствую гарь — я знать не хочу ту тварь, из которой был шницель! Я слышу песню вдали — но я вижу лишь Фарш, фарш с мясом, Фарш, фарш с мясом, Ночью мне снится во сне — но я вижу лишь Фиг, фиг с маслом, Фиг, фиг с маслом, Я не пробовал пищи дурней, чем фарш цвета хаки!

Впрочем, армия задела Бутусова только по касательной. В институте он ездил на военные сборы. На фотографиях того времени Бутусов брит наголо — как позже, в эпоху «Крыльев».

Вячеслав Бутусов: Еще один раз я ездил в качестве сопровождающего призывников на пункт, где их разоблачают, сортируют и отправляют по частям… Я, как обычно, пришел к восьми часам утра на работу, а меня там отловили и говорят:

— Значит, так! Сегодня ты на работе не будешь. Мы с твоим начальством договорились, сегодня ты отправляешься в Елань с призывниками.

Ты приходишь в военкомат, а там стоят оглоушенные эти юноши. Тебе дают такую большую папку с какими-то бумагами непонятного содержания. И вот их надо довести до места назначения, чтобы они не убили друг друга, чтобы, напившись до блевоты, не захлебнулись и не упали с поезда…

Страшная была история. Просто страшная. После этого я понял, что к этому надо быть либо морально готовым, либо постараться избежать этого. Одно из двух.

…

Думать о записи «Наутилусу Помпилиусу» в то время было рано, и поэтому члены группы в основном думали о грядущих концертах. Их было мало, и каждый был событием. А на сцене «Наутилус» образца 1986 года выглядел совершенно не так, как мы его сейчас представляем.

Вячеслав Бутусов: Сначала мы ориентировались исключительно на глэмовую эстетику нью-вэйвовских коллективов. Что-то мы могли отсматривать на видео, тогда недоступном, или по журналам… да-а-а…

И вот у нас сложился определенный видеоряд, определенный стереотип, — это как минимум такая дартаньяновская рубашка с жабо и с кружевами, какие-то бутафорские украшения, всклокоченные волосы, по возможности мелированные, или просто покрашенные из пульверизатора. А вот то, что ниже, — было для нас загадкой, потому что все эти рукодельные фотки доходили до нас почему-то только по пояс.

Ну и у нас была задача из того, что есть под руками, слепить вот такой псевдообраз. Получалось у нас что-то типа пародии. Особенно-то нечем было оперировать, но у нас в архитектурном институте готовили мастеров на все руки. Мы накупили каких-то обычных тряпок, разукрасили их специальным образом, нашили из них каких-то бесформенных костюмов, напялили очки… собственно, и все. Еще нас размалевали специально приглашенные девушки. Вот.

Это больше напоминало студенческий капустник, Ну, я не знаю, на уровне художественной самодеятельности. Там что под рукой, все используется. Вот и у нас так же было.

Последний раз в таком имидже группа выступила 20 июня 1986 года на открытии Свердловского рок-клуба. Однако серьезные тексты ну никак не вязались с клоунским обличьем музыкантов — и на фестивале это чувствовалось.

Поэтому осенью, на следующем концерте, имидж группы радикально изменился. Грим остался, но теперь он был строгий. Музыканты, одетые в странную военную форму, застыли у микрофонов и с первых аккордов начали нагнетать ужас.

Вячеслав Бутусов: Мы брали настоящие хаки и просто красили их в черный цвет, а сапоги мы умыкнули из ТЮЗа. Там у нас знакомый — замечательный человек Алик Лаевский, завлитчастью Свердловского ТЮЗа. И оннам после очередного совместного заседания отдал сапоги напрокат. Сперва на выступление, а после этого набрался смелости и подарил две пары ботфортов. Одни были такого наполеоновского типа, а другие именно ботфорты. Обладать такими сапогами в то время — это было что-то невероятное. Тогда же боты можно было купить, только если вступаешь в брачные узы, и то по талону.

…

По сравнению с тогдашними свердловскими грандами «Наутилус» играл музыку экстрамодную. Электроникой и новой романтикой музыкантов снабжал их звукорежиссер Андрей Макаров. Он руководил дискотекой в ДК Архитектурного института и был в курсе последних событий мировой музыки.

В дальнейшем Макаров работал с «Телевизором» и «Колибри», а потом ушел в бизнес. После расставания с ним «Нау» практически перестали интересоваться актуальными музыкальными течениями, но в 1986 году они слушали западных коллег очень внимательно. Например, песня «Рвать ткань» была написана под влиянием грандов неорокабилли «Stray Cats». Не какой-то конкретной вещи, но их стиля вообще.

Текст песни примечателен тем, что в первый и, кажется, в последний раз за всю историю группы Бутусов употребил нецензурное слово.

Вячеслав Бутусов: «Рвать ткань» — жалкая попытка использовать мат. Почему-то я изначально всегда был против. Несмотря на то что это по тем временам, может быть, и редкость была. Во-первых, этодаже у блатных считается неприличным выражаться и сквернословить. Я уж не говорю про более высокие материи. И я был до последнего момента против, но Илья Кормильцев сказал:

— Это рок-н-ролл! Тут неуместны никакие рамки приличия!

В общем, я выдавил из себя это слово. В общем-то оно довольно безобидное, по сути дела…

Если быть точным, то слово «блядь» в тексте песни употребил все-таки не Бутусов, а Кормильцев. Бутусов его просто не вычеркнул. Из двоих авторов на виду всегда был именно Бутусов — и Кормильцев в конце концов с этим смирился.

Илья Кормильцев: «Наутилус» оставался такой же — мрачновато-ироничный. С четким портретным лицом, всегда ассоциирующимся с лицом Бутусова. О моем существовании люди начали догадываться только в последнее время, а до этого я как бы не существовал. В сущности, я был и не нужен. Легче и правильнее, с точки зрения воспринимающего человека, было представить, будто это лицо поет эти песни от себя, про себя и оно все сделало — и музыку, и текст…

Между тем тексты для самых громких хитов «Наутилуса» создавал именно Кормильцев. Стихи для «Скованных одной цепью» он написал еще в 1984-м, ночью, в подъезде, сидя в пижаме на лестничной площадке, так как курить дома ему тогда не разрешали. Через пару лет Бутусов положил их на музыку, и получилась настолько крамольная песня, что в Рок-клубе отказались ее литовать — то есть подписывать цензурное разрешение на исполнение со сцены.

Лидера «Нау» отправили утверждать текст по инстанциям.

Вячеслав Бутусов: По тем временам в редакциях журналов сидели очень грамотные люди. Туда попадали только талантливые — вернее, либо талантливые, либо коррумпированные комсомольские функционеры. Но мы столкнулись с человеком, который был действительно талантлив.