Книга Групповая гонка. Записки генерала КГБ - Валерий Сысоев

Mercedes-Benz стал первой иностранной автомобильной компанией, кому удалось открыть представительство в России. Произошло это не без участия бывшего министра обороны Павла Грачева, оттуда же пошло известное на всю страну прозвище «Паша-мерседес»: когда из Германии выводили наши войска, то личный «Мерседес» Грачева фирма перевезла в Россию своим самолетом. И как бы в благодарность «Мерседесу» разрешили открыть в Москве свое представительство.

Мне же было предложено возглавить отдел по связям с общественностью.

Для меня эта область деятельности была не совсем знакома, хотя в общих чертах суть работы я себе представлял.

По тем временам в автомобильном бизнесе с российской стороны опосредованно участвовали очень серьезные люди, соответственно имелось большое количество негласных договоренностей и взаимных обязательств как с одной стороны, так и с другой. Я пришел на фирму в тот период, когда у немецкой стороны назрела необходимость попросить наших российских «товарищей» от этого бизнеса так сказать отойти. Ну а на момент первого моего визита в представительство мне было сказано: мол, в общих чертах вы нам подходите, но окончательное решение по поводу вашего трудоустройства будет принято после того, как вы пройдете собеседование в Германии.

Условия, которые компания готова была мне предложить, меня устраивали. Определяющим фактором были не только деньги, но и то, что в «социальный пакет» помимо всего прочего входила хорошая медицинская страховка. И я полетел на встречу с генеральным директором фирмы Стором Йоханом.

Была пятница. В аэропорту меня встретила переводчица, проводила к машине, села впереди рядом с водителем — мужчиной солидного возраста лет на пять меня старше, который был одет во что-то спортивное. По дороге он спрашивает:

— Кем бы вы хотели у нас поработать?

Я помню сильно удивился. Думаю: ему-то какое дело до этого? Настроения с кем-то разговаривать без особой на то нужды у меня вообще не было. Чувствовал только колоссальное напряжение от всей этой поездки. Возьмут? Не возьмут? Если не подойду, опять придется по знакомым мыкаться — работу искать.

А мужику тому говорю:

— Честно говоря, я вообще хотел бы ничего не делать. Но при этом много получать и желательно — в кассе.

Вижу — водитель удивился. И снова задает вопрос.

— А какое отношение вы вообще имеете к автомобильному бизнесу?

Я продолжаю — в том же тоне:

— Да я и сам не пойму, какое отношение имею. Наверное, никакого. Но поскольку мой отец погиб в Великой Отечественной войне, вы, немцы, по контрибуции обязаны кормить меня, поить и всячески обо мне заботиться.

Смотрю, переводчица как то странно себя ведет. Моргает, страшные глаза делает. Но ничего не говорит при этом. Когда мы подъехали к гостинице, где по программе, как мне сообщили заранее, был запланирован ужин с руководителем фирмы, водитель выгрузил мой багаж и спрашивает:

— Вы, кстати, на ужин что предпочитаете? Рыбу, или мясо?

А я по-прежнему не могу понять, что ему за дело. Говорю с усмешкой:

— Раз уж за мой ужин платит приглашающая сторона, выбирать, видимо, нужно то, что подороже?

Короче, разместился, принял душ, переоделся, спускаюсь в ресторан — там за столиком вместе с переводчицей все тот же мужик сидит — только в костюме и галстуке. Переводчица представляет: «Знакомьтесь…»

Я чуть было вслух не сказал, что о ней думаю: не могла сразу предупредить, что ли? Понимаю, что кранты мне — после всего, что я немцу по дороге из аэропорта наговорил. Не успел приехать — всю биографию себе испортил…

В плане поездки, который мне прислали накануне, было написано, что ужин в день приезда — мероприятие не протокольное. Официальное собеседование было назначено на утро следующего дня, а еще через день я должен был возвращаться в Москву. Когда ужин был закончен, нам принесли кофе, потом Стор Йохан отправился в курительную комнату — выкурить сигару, еще через некоторое время ко мне подошла переводчица и говорит:

— Завтра утром вы можете возвращаться домой — билет вам уже поменяли.

Я постарался, естественно, ничем не выдать расстройства, сказал только:

— Что ж, было приятно познакомиться. Жаль, что я не понравился вашему боссу.

Она смотрит на меня, смеется:

— Ну что вы, все совсем наоборот, вы ему очень понравились. Просто босс сказал, что ему совершенно не нужно еще раз с вами встречаться — можете возвращаться в Москву и с понедельника приступать к работе.

Я потом долго прокручивал в голове ту нашу встречу. Возможно, в мою пользу сыграл один момент беседы, который случился за ужином, когда я уже понял, с кем имею дело, и разговор пошел более серьезный. Стор Йохан спросил меня, чем я, с моей точки зрения, могу помочь его фирме в Москве. Ну я и ответил:

— Вы же читали мою биографию и в общих чертах наверняка понимаете, с кем имеете дело. Поэтому давайте сделаем так: вы скажете мне, чего бы хотели от человека на этой позиции, а я откровенно отвечу, способен ли это обеспечить.

Вот так у нас отношения и сложились. Не исключено, что Стора Йохана, как человека с достаточно большим жизненным опытом, подкупило то, что я не пытаюсь как-то с ним играть, набивать себе цену, пытаться что-то выторговать в свою пользу. Потом мы довольно часто встречались в Москве. За все время моей работы случилась лишь одна ситуация, которую Стор Йохан рассчитывал решить с моей помощью, но я не взялся. Он тогда был в Москве, встречался с какими-то российскими партнерами, а после той встречи сказал мне:

— Сделайте что-нибудь, чтобы эти люди оставили меня в покое.

Я ответил:

— Не могу. Если вы хотите, чтобы я занимался решением подобных вопросов, мне как минимум следует присутствовать вместе с вами на деловых встречах. Не потому, что мне хочется там бывать, а потому, что если я приду к вашим партнерам один, то никогда не буду точно знать, в чем на самом деле заключались те или иные договоренности и не смогу понять, говорят ли мне правду. Поэтому своей просьбой вы ставите меня в очень сложное положение.

Стор меня понял.

* * *

В представительстве за мной даже закрепили небольшую разъездную машину. В один из дней по дороге на работу я встретил Виктора Васильевича Тихонова. Он меня увидел, замер:

— Валерий Сергеевич, какими судьбами здесь?

— Вот видите, — отвечаю, — жизнь иногда вот такими сторонами поворачивается. Если ради выживания семьи нужно будет мести улицы, значит, возьму в руки метлу.

Тихонов был не единственным человеком из моей «прошлой» жизни, с которым мне тогда доводилось сталкиваться. На той позиции, что в компании занял я, до меня был тоже бывший велосипедист, заслуженный мастер спорта Анатолий Старков. Юра Романов, который был в представительстве начальником отдела продаж, до этого работал судьей международной категории по конному спорту. Но в целом народ был достаточно разношерстный и принял меня не сразу.