Книга Тайны рыболовной дипломатии - Вячеслав Зиланов

– Дорогие астраханцы! Черная икра – национальное богатство, золото. Смелее торгуйте на иностранных рынках.

Очень большой спрос за границей. Вырученные средства пойдут на социальную сферу, на развитие области…

Сзади к президенту уже пробиралась расстроенная дочка. (Заканчивалась предвыборная компания. Будущая советница Ельцина не пропускала ни одной поездки.) Татьяна Борисовна дернула президента за рукав и, по словам очевидцев, в сердцах прошептала:

– Папа! Какая икра! Мы же в Архангельске!

– А я что сказал? – удивился Ельцин, отшатнувшись от микрофона. – Что-то не так, дочка?

Вот уж воистину в соответствии с известной поговоркой: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Именно нажива, прибыль и бесконтрольность при полном попустительстве властей всех уровней ведут к разрушению запасов не только осетровых, но и других рыбных запасов Каспийского моря – кильки, сельди, воблы, тюленя и других водных биоресурсов. А это на руку нефтяным и газовым международным корпорациям, у которых одна цель – развернуть широкомасштабную добычу со дна Каспия нефти и газа. И здесь для них рыбные заботы – помеха. Нет рыбных запасов и рыбаков – нет проблем.

При этом сознательно умалчивается, что рыбные ресурсы в отличие от минеральных – водообновляемые ресурсы. Они могут использоваться в случае рационального их промысла – вечно. Спасем ли мы их? Устоит ли черная икра против черного золота?

Каспийские осетры – старожилы моря

В Каспийском бассейне с системой впадающих рек и, прежде всего, Волгой, Уралом, Курой, Тереком обитает 6 видов осетровых: белуга, севрюга, русский осетр, стерлядь, персидский осетр и шип. По численности лидирующее положение принадлежит русскому осетру (60 %). Далее следуют севрюга (30 %) и белуга (10 %); невелико значение стерляди, шипа и персидского осетра. Осетровые поздно созревают. Нерест их проходит в реках, а просторы Каспийского моря используются для нагула. По существу, это проходные рыбы. Их биология хорошо изучена. Более того, усилиями российских, советских ихтиологов разработано и освоено искусственное воспроизводство осетровых.

Только благодаря этому удалось в послевоенный период не только сохранить их запасы, которым угрожало исчезновение ввиду строительства каскада гидроэлектростанций на Волге, что делало недоступным их проход на нерест, но и увеличить их запасы.

Промысел их, благодаря работе 13 осетроводных заводов (8 из которых на Волге), выпускавших в отдельные годы до 85—100 млн. т. молоди, позволил в 70–80 годах XX века стабилизировать уловы на уровне 16–27 тыс. т, а производство икры – около 3 тыс. т, в том числе Россией соответственно 10–16 тыс. т и более 2 тыс. т.

Однако с образованием новых суверенных прикаспийских государств (Азербайджана, Казахстана, Туркменистана) и начавшимся формированием рыночных отношений стремительно последовало разрушение всей системы управления рыболовством на Каспии, включая оправдавшую себя на практике меру регулирования осетровых. Промысел шел только в реках, в море – запрет. Рыночные силы тяжелым бременем обрушились, прежде всего, на осетровых, которые пользуются повышенным спросом как на внутреннем, так и на мировом рынке. Начал развиваться широкомасштабный браконьерский промысел не только в реках, но и в море, что, главным образом, разрушает запасы. К тому же разрушению подверглась и система статистической отчетности, контроля за рыболовством, что не позволяет ученым, специалистам реально отследить действительные масштабы вылова и состояния запасов. Все это ведет к плачевным результатам. Их итог выглядит так: в 1990 году официально зарегистрированный вылов составлял еще 16 тыс. т, а уже в 1993 году всего 7 тыс. т., в 1996 году осетровых и того меньше – чуть более 5 тыс. т, а в последние годы не более 0,2–0,7 тонн. Не исключено, что такое же количество, если не более, ежегодно приходится на браконьерский лов и неучетный вылов. Последнее подтверждается масштабами конфискованной черной икры в ходе операции «Путина», и переполненные столичные магазины икрой и балыками осетровых. Так, в 1994 году было изъято у браконьеров 5 тонн икры, в 1995 году – 11 тонн, в 1996 году – 8,3тонны, в последующие годы 3–4 тонны. Выявлено и ликвидировано подпольных цехов по изготовлению икры: в 1994 году – 5, в 1995-м – 19, а в 1996 году аж 34. При этом у браконьеров изъято огнестрельное оружие: в 1994 году 142 ствола, в 1995 году – 365 и в 1996 году – 944. Комментарии излишни. И это только по России. Черный рынок осетровых разрастается как снежный ком, охватывает все новые районы побережья Каспия и наносит непоправимый ущерб запасам. В этих условиях ученые, рыбохозяйственные ведомства России, Азербайджана, Казахстана и Туркменистана (в последующем подсоединился и Иран) объединили свои усилия, подписав соответствующую ведомственную договоренность о совместных действиях по недопущению промысла осетровых в море и по предотвращению морского браконьерского промысла.

Подготовка осетровых для доставки на икорный цех в дельте Волги

Вместе с тем это только и только ведомственная договоренность. А вот на межгосударственном уровне договориться по сохранению водных биоресурсов Каспия не удается вот уже более 10 лет. И это несмотря на то, что еще в 1992–1993 годах был разработан и согласован на международном уровне между всеми пятью прикаспийскими государствами проект «Соглашение о сохранении и использовании биоресурсов Каспийского моря». Неоднократные обращения, в свое время, автора этих строк как председателя Комиссии по водным биоресурсам Каспийского моря, а также широкой общественности и ученых к президентам, премьер-министрам, министрам иностранных дел России, Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Ирана не дают положительных результатов относительно подписания упомянутого проекта Соглашения. Официальные лица ссылаются на необходимость вначале определить статус Каспийского моря. На основе его разграничить морские пространства. А уж затем решать рыбные и прочие осетровые дела. Это дипломатический туман. А на деле – обеспечить нефтяные интересы. При этом забывают политики, что осетровые, в отличие от нефти, обладают двумя важнейшими особенностями.

Во-первых, они возобновляемые и при рациональном их использовании будут служить человечеству вечно. Во-вторых, осетровые, в силу своих миграций, не признают границ и при любом разделе Каспийского моря их использование возможно только по единым правилам рыболовства и под строгим контролем государственных органов. В этом рыбаки, ученые всех прикаспийских государств едины: для исследования осетровых и управления их запасами – никаких зон и секторов.

К сожалению, и эти аргументы пока не находят отзыва у государственных мужей прикаспийских государств. Вновь звучит: вначале статус и раздел Каспия (а это интересы нефтяных королей), а затем все остальное, в том числе и осетровые. Между тем, все приемы высокого уровня прикаспийских государств не обходятся без черной икры. А ведь она в подавляющей части – браконьерская. Хотя бы над этим задумались те, кто их употребляет на госприемах.

Браконьерских осетров и икру уничтожить или продавать?

Справедливости ради следует отметить, что браконьерство осетровых и нелегальное производство черной икры было и ранее – в царское и советское время. Но масштабы его были несоизмеримы с настоящим периодом. Это обусловлено было строгим контролем, наказанием браконьеров и главное – недопущением оборота незаконного сырья, продукции, включая черную икру осетровых. Весь браконьерский улов осетровых и продукция из них независимо от качества уничтожались гласно под соответствующий протокол. Делалось это с одной целью – не побуждать правоохранительные, да и другие органы к наживе, к созданию доходов за счет браконьерства. Словом, действовали так, как поступают с наркотиками. И это давало колоссальный эффект.