Книга Слезы печали - Виктория Холт

— Ты поедешь со мной.

— Думаешь, меня встретят с распростертыми объятиями? Беспутную женщину, нагулявшую ребенка?

— Не надо так говорить, Харриет. Ты же знаешь, что я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.

— Милая Арабелла, пойми, что никто не питает ко мне добрых чувств. Леди Эверсли не любит меня и даже не пытается этого скрыть.

— Из-за Карлотты.

— Неважно, по какой причине. Главное, что это так. Мне нельзя туда ехать. А твои родители? Захотят ли они пригласить меня в Фар-Фламстед или куда там они поедут? Попытайся рассуждать здраво, Арабелла. Куда я денусь?

— О, Харриет, ты так долго жила с нами… Я не смогу обойтись без тебя.

— Придется обойтись. Так все и будет. Я ничего не ответила, потому что она говорила правду. Я знала, что леди Эверсли не захочет видеть ее в своем доме и что у моей матери тоже существуют определенные подозрения на ее счет. Лукас и остальные дети обожали ее, но кто же к ним прислушается? Меня испугало ее настроение, и я твердо сказала:

— Неважно, что скажут Эверсли, увидев, что ты приехала со мной, Харриет. Ты не причинила им никакого вреда. Эдвин обожал тебя. Конечно, их неприятно поразило бы присутствие маленького Ли, если бы они узнали правду. Ведь считается, что дамы не должны заводить детей вне брака. С прислугой дело другое, и моя мать всегда старалась помочь девушкам, оказавшимся в таком положении.

— Может быть, ко мне отнесутся с той же снисходительностью, что и к служанкам, — сказала Харриет с улыбкой.

И уж не знаю, по какой причине, но мы обе расхохотались.

Харриет подошла поближе и нежно поцеловала меня в лоб.

— Не беспокойся за меня, — сказала она. — Я сумею позаботиться о себе, когда настанет пора. Не волнуйся!

Она вышла, оставив меня одну. Она была права. Я знала, что она способна позаботиться о себе. Но в душе я надеялась, что она поедет со мной. Я не представляла себе жизни без Харриет.

Новости поступали непрерывно. Лондон и флот высказались за короля. Это значило, что, как только король будет готов к отплытию домой, он спокойно может отправляться.

В лондонской ратуше установили статую короля, а республиканская армия была резко сокращена. И это еще не все. Тут же поступило сообщение о том, что Карл был торжественно признан королем в Лондоне и в Вестминстере. Этот день стал считаться официальным праздником, знаменующим окончание существования республики и возвращение монарха на трон.

А потом пришла самая главная новость. Делегация, состоящая из шести лордов и двенадцати членов палаты общин, прибыла в Гаагу и привезла приглашение королю. Его просили вернуться в его королевство. Двадцать девятого мая был день рождения Карла, и казалось уместным назначить его торжественный въезд в Лондон именно на этот день.

Итак, свершилось! Мы возвращаемся. Кажется, со всей Франции собрались наши товарищи по изгнанию. Все они направлялись на побережье, и у нас в замке постоянно были гости. Слугам всегда нравилось принимать гостей, но сейчас это не доставляло им радости. Они знали, что вскоре мы с ними расстанемся. Иногда я даже побаивалась, что мадам Ламбар похитит и спрячет младенцев, чтобы не позволить нам забрать их. Меланхоличное настроение обитателей замка резко контрастировало с радостью гостей, но вообще все это было очень трогательно. Мы тоже не очень веселились, поскольку теперь, когда земля обетованная уже появилась на горизонте, у нас родились мысли о неизбежной разлуке с теми, кого мы успели полюбить.

— Мы приедем к вам погостить, мадам Ламбар, — говорила я. — А вы должны приехать к нам. Я буду привозить к вам Эдвина, чтобы вы полюбовались на него.

Она в ответ лишь улыбалась и печально покачивала головой.

Поток гостей не иссякал. Некоторые из них останавливались только на ночь, а другие задерживались на несколько дней.

К этим последним относился сэр Джеймс Джилли, весьма энергичный джентльмен лет сорока с лишним, очень изысканно одетый и заявлявший, что он тяжко страдал в изгнании. Он был другом короля и постоянно ронял фразы вроде: «Чарли все это перетряхнет, когда вернется в Англию» или: «Вы, леди, понравитесь Чарли». Я сказала Харриет что он, видимо, на дружеской ноге с Его Величеством.

Харриет нравилось слушать рассказы сэра Джеймса о придворной жизни, и хотя все эти годы двор, скитающийся по свету в поисках приюта, выглядел жалко, но все-таки его возглавлял король. Как сказал нам сэр Джеймс, «Чарли еще возьмет свое, когда вернется домой». Он уже говорил сэру Джеймсу, что после возвращения откажется от каких-либо путешествий.

Май в этом году был прекрасен. Цветов наверняка расцвело больше, чем обычно. Одуванчики и лютики покрывали золотым ковром поля, стройные колокольчики стояли голубой стеной, словно охраняя опушку леса. Обычно я просыпалась рано, вскакивала с кровати и шла в детскую убедиться в том, что с малышами все в порядке. Потом я забирала к себе в постель Эдвина и некоторое время лежала, разговаривая с ним и прислушиваясь к веселому щебетанию птиц.

Харриет держалась несколько отчужденно. Я догадывалась, она чувствует все большую озабоченность. Наступали великие перемены, и она задумывалась о своем будущем.

Ничего. Я возьму ее с собой. Я сумею убедить Матильду Эверсли в том, что Харриет — моя подруга и уже поэтому имеет право жить вместе со мной.

Лукас тоже был немного встревожен. Он достаточно повзрослел, чтобы считать наше возвращение на родину панацеей от всех бед. Долго прожив в замке Конгрив, он не мог легко расстаться с ним. Кроме того, он тоже думал о Харриет, понимая, что я должна ехать к своей новой семье и моя подруга, вероятно, поедет со мной, а он, безусловно, останется в доме наших родителей.

Дик был чрезвычайно возбужден, и я слышала, как он рассказывал младшим самые невероятные истории об Англии. У него сложилось свое представление о стране, которую он никогда не видел, но о которой так много слышал за эти годы.

Харриет делала вид, что наслаждается обществом гостей замка и вовсе не беспокоится о своем будущем. Она напоминала мне ту Харриет, что приехала когда-то в Вийе-Туррон и оказалась там в центре внимания. Она выезжала с нашими гостями на верховые прогулки, и я часто слышала смех — это Харриет развлекала компанию разговорами и рассказами о себе, в основном выдуманными. Зато они всегда были веселыми и остроумными и очаровывали слушателей. Харриет выдавала себя за молодую вдову, и предполагалось, что ее муж расстался с жизнью во время выполнения той же миссии, что и Эдвин, то есть она, подобно мне, была вдовой героя, отдавшего жизнь за своего короля.

Как-то утром сэр Джеймс Джилли сообщил мне, что завтра двинется в путь. Он доберется до побережья и будет ждать кортеж короля. Они пересекут Ла-Манш, и на другом берегу, вне всяких сомнений, их будет ждать торжественный прием.

— А вы, дорогая леди, вскоре последуете за нами, я в этом уверен. Надеюсь, мы еще встретимся при дворе. Чарли, конечно, захочет познакомиться с теми, кто все эти годы хранил ему верность.