Книга Прекрасная Габриэль - Огюст Маке

В самом деле, тяжелые и размеренные шаги раздались по мосткам мельницы. Король встал, ища совета в глазах Габриэль.

— Назовитесь Гильомом, — сказала она с живостью, — вы принесли мне известие от моего брата, маркиза де Кевра.

— Очень хорошо.

Дэнис вошел и изумился, найдя такое прекрасное общество на мельнице. Габриэль рассказала сочиненную сказку о неожиданном приезде месье Гильома. Грациенна в свою очередь рассказала о беде, случившейся с Гильомом, который вымочил свое платье, нечаянно свалившись в воду, и вместо недоверчивости, которую обе ожидали к своим невероятным рассказам, мельник сказал:

— Сегодня день приключений. Сколько приключений, Господи Боже мой!

— А что такое? — спросили три сообщника этой комедии.

— Ничего не случилось с добрыми братьями? — тревожно спросила Габриэль.

— Решительно ничего с ними, но со мною случилось… Я на дороге нашел убитого человека!

Молодые девушки вскрикнули от испуга.

— Где это? — спросил встревоженный король.

— В ста шагах от коломбской дороги, на берегу реки.

Генрих подумал об испанце, но Дэнис скоро вывел его из заблуждения.

— Красивый молодой человек!.. Возможно ли было убить такого красавца с такими чудными белокурыми волосами!

— Что вы с ним сделали? — спросил король, тронутый чувствительностью Габриэль.

— Я отнес его в монастырь вместе с другими.

— С кем это?

— С его товарищами.

— Тоже мертвыми? — воскликнули разом король и Габриэль.

— О нет, живыми! Ведь они несли раненого вместе со мной. Один низенький, другой толстый.

— Теперь мертвый сделался раненым?

— Да, но как! Представьте себе, низенький-то гвардеец короля Генриха.

Король вздрогнул.

— Кто это вам сказал? — вскричал он.

— Он сам. А толстый полковник низенького.

Генрих так круто повернулся, что чуть не опрокинул стол.

— Полковник гвардейцев?

— Ну да! Если гвардеец назвал его полковником.

— Крильон!.. Ты видел Крильона? — спросил король с беспокойством, и это испугало мельника.

— Я не говорю, что это был Крильон, — пролепетал он.

— Полный и хорошо сложенный мужчина?

— Да.

— Брови черные, усы седые, взгляд твердый?

— Взгляд страшный, но этот взгляд становился очень печален, когда устремлялся на бедного раненого.

— Это не может быть Крильон, — сказал король.

— А теперь я думаю, что это он! — вскричал Дэнис. — Судя по уважению всех монастырских и поспешности брата Робера, который обыкновенно почти не трогается с места. Неужели я видел Крильона, великого Крильона? Эти десять пистолей дал мне Крильон!

— Объяснись, — сказал король. — Расскажи по порядку и подробно.

— Да, расскажи, — сказала Габриэль.

Дэнис раскрыл свой широкий рот с удовольствием оратора, когда сухой и звучный голос пронесся через реку в ночной тишине и закричал:

— Габриэль! Габриэль!

Все вздрогнули.

— Голос моего отца, — испуганно проговорила девушка. — Как скоро он воротился!..

«Он, верно, подозревает», — подумал король.

— Это точно месье д’Эстре, — прибавил мельник, смотря в окошко мельницы.

— Я погибла! — прошептала Габриэль.

— Молчите! — сказал король.

— Габриэль, — позвал опять голос, — пришлите лодку, я приеду за вами.

Молодая девушка совсем растерялась от страха. Она и Грациенна с испугом бегали по мельнице, как птички, за которыми гонятся. Король хладнокровно сказал им:

— Я перейду на остров, не бойтесь. Притом, если вы поедете к месье д’Эстре, он сюда не приедет.

— Но Дэнис…

— Дэнис будет молчать, — сказала Грациенна.

Дэнис смотрел остолбенев и ничего не понимал.

— Я привез дурные известия о маркизе де Кевре, — тихо сказал ему король, — и их надо скрыть от бедного отца.

— Опять происшествие! Какой день!.. — вскричал Дэнис. — Бедный месье де Кевр!.. О да, не будем говорить отцу.

— Теперь поезжай скорее с мадемуазель д’Эстре, чтобы ее отец не потерял терпения.

— Сейчас, — сказал мельник и бросился в лодку, в которую уже прыгнули Габриэль и Грациенна.

Пока он отчаливал, король приложил палец к губам, а Габриэль в ответ приложила руку к сердцу. Лодка удалилась. Генрих, спрятавшись в тени, следовал за ней глазами и душой.

Как король и предвидел, д’Эстре, как только увидал свою дочь, не думал уже ехать на мельницу. Генрих слышал, как они обменивались вопросами и ответами, в конце которых всегда торжествует женщина, которую уже нельзя застать врасплох. Потом голоса удалились и исчезли в доме.

«Уже поздно отправляться в монастырь, — подумал Генрих, — я заночую на мельнице, а завтра поеду узнать, зачем Крильон провожал с гвардейцем этого раненого молодого человека! Белокурого… Не графа ли Овернского? Он рыжий. Может быть, честный Дэнис спутал цвет волос. Я непременно должен узнать, что случилось. Особенно мне хотелось бы знать, почему огорчен Крильон.

Глава 18

БЕЗОНСКИЕ ЖЕНЕВЬЕВЦЫ

Солнце взошло лучезарно в безоблачном небе. Мягкий свет падал на старые стены Безонского монастыря, лился во внутренние дворы и сады этого счастливого убежища, укрытого его основателем от северного ветра за лесистым холмом.

Хотя было уже пять часов, и в это время летом день давно уже начинался для людей работающих, жизнь еще спала в монастыре, и можно было видеть только двух-трех братьев, которые шли в огород набрать провизии для завтрака.

Эта община была очень спокойна и очень богата. Ограниченная двенадцатью братьями по умной воле своего начальника, но двенадцатью братьями довольно богатыми, она не имела ни элементов к беспорядку, ни причин к разорению, которые доводили тогда до нищеты многие религиозные ордена во Франции. Изобилие и мир господствовали у Безонских женевьевцев.

Женевьевцы не были так учены, как бенедиктинцы или картезианцы, они не были и странствующими пилигримами, как францисканцы или капуцины. Стало быть, надо было помешать им толстеть, как бернардинцам, или заняться сильным моционом якобинцев или кармелитов. Благоразумная дисциплина управляла каждой статьей устава, и двенадцать женевьевцев Безонского аббатства уже два года не имели ни одной ссоры между собой или наказания от настоятеля, который управлял деспотически и безапелляционно для пользы общины.

Не слышно было, чтобы Безонские женевьевцы занимались политикой — обстоятельство весьма редкое в то время, когда в каждом монастыре под каждой рясой висели ружье и кираса. Однако число их посетителей было велико. У них было много знаменитых друзей. Не раз знатные дамы со своей свитой конюших и пажей или же знатные кавалеры, даже принцы, приезжали в Безон насладиться сельским гостеприимством.