Книга Пленник моря. Встречи с Айвазовским - Николай Кузьмин

5 ноября 1860 г., С.-Петербург

Милостивый государь Михаил Петрович!

С удовольствием исполняю желание Ваше и при сем прилагаю две записки, но ежели о Феодосии пожелаете иметь более сведений, то спросите Александра Ивановича Казначеева. Он лучше всех знает, как князь Воронцов понимал край Южный. Биографию свою я изложил столько, сколько я полагаю достаточным, а указать на лучшие свои произведения, право, не могу по той причине, что вскоре после окончания я вижу в них много недостатков и только тем утешаюсь, что вперед лучше напишу, поэтому-то я и не люблю их иметь долго у себя.

Примите мою искреннюю признательность за внимание ко всему, что так близко для нас, феодосийцев. Брату Гавриилу я написал о желании Вашем, и он вероятно скоро доставит сведения к Вам.

Против него сильно интригует армянский патриарх[124] из зависти, что брат причиною заведений и проч. Сам ничего не делает и другим хочет мешать.

С чувством глубочайшего уважения имею честь быть Вашим покорнейшим слугою

И. Айвазовский

Из письма И. К. Айвазовского к А. П. Халибову[125] о болезни жены и дочери.

7 января 1861 г. Петербург

Многоуважаемый Артемий Павлович!

Пишу несколько слов, чтобы сказать Вам, что письмо Ваше последнее и копию с бумаги к министру получил и очень нахожу дельным и кстати.

У меня в доме ужасная беда. Одна дочь – третья заболела скарлатиной и поэтому я с прочими детьми переехал напротив в гостиницу. Между тем жена моя, полуживая, как Вам известно, оставаясь с больной дочерью, выбилась из сил и вот шесть дней что опасно больна.

К счастью нашему, приехал брат ее и наш доктор, они оба день и ночь с больными, а я берегу здоровых и ежели бываю у больных, то с большой предосторожностью возвращаюсь к здоровым детям…

С истинным уважением к Вам Ваш

И. Айвазовский.

Вы письма ко мне не страхуйте и так верно получу, а то много хлопот.

Письмо И. К. Айвазовского к А. П. Халибову с одобрением проекта о преобразовании его училища в гимназию.

22 сентября (1861 г.), Керчь

Многоуважаемый Артемий Павлович!

Пишу это письмо по пути из Феодосии в Тифлис на пароходе.

Очень сожалею, что Вы не приехали в Феодосию, пока я еще был там, а также князь Дабижа, который составил весьма дельный проект насчет Вашего училища.

Когда Вы прочтете, Вы увидите сами, что преобразовавши Ваше училище в гимназию, Вы окажете громадную пользу армянам и нашему городу, сохранив между тем главный интерес или характер для Ваших соотечественников, только классы должны быть общие, как Вы увидите из проекта Дабижи.

Сделавши это, Вы избавите заведение от претензии патриарха и вообще нашего духовенства, от которых толку не будет никогда.

Я с своей стороны прошу Вас очень принять этот проект. Я уверен, что Нестор Васильевич Кукольник[126] будет весьма сочувствовать этому делу. Тогда только наши армяне будут полезны себе и правительству нашему. Заведение будет называться «Халибовская реальная гимназия» и Вы будете попечителем.

Вероятно, Вы на днях получите проект князя Дабижи.

Я еду на зиму в Тифлис, весною буду обратно в Феодосии. Ежели это дело состоится, то уведомите меня в Тифлисе.

Душевно уважающий Вас и преданный Вам

И. Айвазовский.

Письмо Айвазовского к А. П. Халибову о ходе постройки его дома и о получении отправленных им из Ростова ящиков.

17 октября 1861 г., Феодосия

Многоуважаемый Артемий Павлович!

На днях я возвратился из Ялты. Государь и императрица были чрезвычайно милостивы ко мне, был я приглашен к обеду,[127] получил драгоценный подарок и несколько заказов.

К сожалению, не удалось мне, да и невозможно было, мимо гр[афа] С[иверса] сказать о том, что я желал. В этом я должен был придерживаться совета приближенных.

Благодарю Вас за железо 20 пудов. На днях мой дом начнут крыть. Был несколько раз на Вашем строении, там в настоящее время заняты наружной лестницей, а внутреннюю лестницу еще не начали. Наш арх[итектор] Саркис усердно посещает, хотя не каждый день, да и не нужно теперь так часто, я только сказал Карапету, чтобы выдавал денег на извозчика за каждый приезд. В этом нельзя было отказать по причине, что далеко, и получаемое жалование пошло бы на разъезды. Вероятно, прочие подробности о работах сообщают Вам в точности.

Благодарю Вас за сведения о моих ящиках, но к удивлению моему, я их по сие время не получил, а пароходные агенты в Бердянске и Керчи отвечают, что они не получали моих ящиков. Поэтому прошу Вас, Артемий Павлович, снова узнать в Ростове, у агента Петербургской компании «Надежда», точно ли ящики мои 3, адресованные мне через ихнего агента в Феодосии Кларкис, отправлены из Ростова, когда и на каком пароходе? То же самое прошу в Таганроге узнать, на каком пароходе отправлен в августе, или же отправили сухим путем? Все это прошу подробно узнать и сообщить мне.

Если пропадут, то я много, много потеряю. Вардапет[128] и все наши родные здоровы и мы все ждем Вас, согласно обещанию Вашему, в начале ноября.

У меня в доме все по-прежнему, мало утешительного. Слава богу, что дети здоровы.

Прошу передать мой усердный поклон Егору Павловичу Хатранову, Аладжалову и зятю Вашему.

Душевно уважающий Вас и преданный искренно —

Ваш И. Айвазовский.

Дело почетного гражданина все еще тянется, но я опять писал в Питер.

Из письма И. К. Айвазовского к князю Долгорукову о картине «Всемирный потоп».

20 ноября 1862 г. Феодосия

…Вы спрашиваете меня, что я пишу. Я в восторге в настоящее время от своей картины «Всемирный потоп». Я ее почти оканчиваю, и она, смело могу сказать, есть лучшее мое произведение. В большом размере эта картина изображает самый потоп в самом разгаре, а другая будет, когда Ной со своими животными спускается с вершины Арарата при чудном восходе солнца и уже местами открылась из-под воды чудная природа.[129] И эту вторую картину надеюсь к 15-январю окончить.