Книга Маски: Иллюзия заблуждений - Алена Медведева

— Наверняка сильное внутреннее кровотечение. Нужно оперировать. Кто у нас принимает рядом?

— Ближайшая дежурная больница…

Эти слова мало о чем говорят мне. Тележку с моей местой задвигают в очередное чудовищное изобретение умирающего мира, которое они называют машиной. Но я, ослепленный надеждой, смиряюсь с этим. И намереваюсь отправиться с ней.

Меня останавливает земной медик.

— Вы кто? Родственник? Следуйте за машиной «скорой помощи», внутрь вам нельзя. Состояние женщины критическое. Надо спешить.

Нет! Я не способен сейчас отпустить ее. Сейчас надежда — единственное, что есть у меня. Мысленный приказ, и человек, подчиняясь моему желанию, отступает, позволив проскользнуть внутрь машины, прежде чем дверь захлопнулась.

«Ты болен ею, одержим», — сказал мне как-то Ньер. Я с ним тогда спорил.

А сейчас… Взгляд не отрывался от пребывающей без сознания Регины. Ее фигурка слегка подрагивала от движения мчащейся на предельной скорости машины. Ее лицо скрывала маска, глаза были закрыты. Одежда в крови. Единственное, за что я отчаянно цепляюсь, это едва приметные неровные движения ее груди.

— Беременная. Срок большой, — бубнит в нелепое средство связи женщина, что сидит рядом с каталкой. — Внутреннее кровотечение. Готовьте операционную. Да, в аварии. Да, трудно диагностировать.

Они надеются помочь?

Я не могу доверять людям этого времени. Я вообще не умею доверять землянам! Но что я могу? Бездействие сейчас — приговор. Времени на размышления нет. Как и на сомнения!

Рывком выдернув укрытый под одеждой мешочек с анемонами, я сжал один из камней в ладонях. Это мой «резервный билет» — возможность не затеряться в бесконечности узоров водной матрицы. Но он же с древних времен используется моим народом для связи. Нам не нужна влага, чтобы заставить его «звучать». Достаточно мысленно проникнуть в его недра, где «спит» вода. Другие камни «услышат» призыв и завибрируют, передавая мольбу о помощи тем, кто способен ее распознать. Таким же, как я!

Ей не помогут люди этого времени, но верлианцы, живущие сейчас на планете, уже смогут!

Я болен ею. Поэтому веду себя как умалишенный. Не думаю о том, чем это может обернуться в будущем, как опасно встречаться с высшими верлианцами прошлого. Я отправляю призыв, едва осознав, где нужно искать спасение.

Выбор в пользу своих? Всегда!

Что-то меняется в нас после трансформации, и, кажется, я стану первым, кто осознает — что. Мы становимся собственниками, эгоистами: только моя места, только мой ребенок. И чем же тогда мы лучше землян?

Когда машина остановилась и в едва распахнутые дверцы вытолкнули тележку с Региной, спешно увозя ее в лабиринты белых переходов, я бросился за ней.

— Вы муж?

Возле одной из дверей меня останавливает мужчина в однотонной форменной одежде. Я снова слишком сосредоточен на Регине, чтобы думать об окружающих. Действую инстинктивно, не полностью заглушая реакцию на собственное присутствие. Так он не воспринимает мой истинный облик, но не понимает причин моего присутствия.

— Да.

Разговор с ним дается трудно, смятение возрастает с каждым мигом. Верлианцы не отзываются, в возможность людей помочь моей месте я не верю. А время уходит, как кровь из тела Регины.

— Женщину будем готовить к операции. Прямо сейчас — быстрое обследование и в операционную. Вы можете заполнить документы?

Он протягивает мне какие-то бумажные листы. Говорит намеренно спокойно и медленно, явно стараясь донести до меня свою мысль.

— Я понимаю, что это трудно, но вы должны решить. Нам требуется ваше согласие. Обычно мы не спрашиваем. В таких ситуациях всегда спасают женщину, сами понимаете — плод второстепенен. Но у нее внутреннее кровотечение, оперировать в любом случае. Скажите, нам спасать мать или ребенка?

Потрясенно замираю возле стеклянной двери, за которой что-то делают с Региной. Смысл этих слов понимаю с трудом. Я просто не верю собственным ушам. Я должен сделать выбор? Вопрос, страшнее которого я не слышал. Не мог и допустить, что он когда-нибудь встанет передо мной. Вопрос, на который у меня всегда был однозначный ответ… до этого мгновения. А когда мне его задали, я застыл, онемев от ужаса. Дикий страх, копившийся все последние минуты, деморализовал сознание. Внезапно я понял, что выбрать не могу.

— Я понимаю, это очень сложный выбор. — Землянин серьезно смотрит на меня. Сочувственно и грустно. — Я отойду. У вас три минутки. Вы должны решить.

Решить?! О чем это он? Как?

Едва ли не задыхаясь, смотрю сквозь стекло на единственную женщину, пробудившую… Раньше я бы сказал: «Мои ньехи». Сейчас понимаю — мое сердце! Оно у меня есть!

Вокруг Регины странные приборы, экраны, люди в длинных халатах — все это напоминает мне похороны.

Где же верлианцы этого времени?!

Напряжение колоссальное, я отчаянно вслушиваюсь в попытке уловить хоть какой-то отклик.

Что? Что мне делать? Предпочесть уникальную возможность — стать отцом в полном смысле этого слова. Единоличным учителем, опорой этому ребенку. Только моему, право на воспитание и родительскую привязанность к которому я не буду делить с другими. Посвятить жизнь взращиванию своего продолжения, передать ему свои навыки, опыт, знания, чтобы он завершил то, что не успею я. Я смогу забрать его в будущее, сделаю это любой ценой. И сейчас — спасу, управляя людьми. Или… Регину? Просто земную женщину, обыкновенную для всех, кроме меня.

Предпочесть долгожданный шанс принести колоссальную пользу своему виду, подарив ему еще одного высшего верлианца, который, возможно, сможет совершить не одно открытие, служить своему народу, охраняя его наследие. Помогая выжить сотням новых мальков, появившихся в результате нераста любой мечущей. Спасая планету, созвездие! Или… Регину? Представительницу бесполезного вида, появившегося в результате роковой ошибки. Обреченного вида.

— Вы решили? — Голос вернувшегося медика звучит твердо.

«Нет!» — малодушный, такой ранее несвойственный для меня крик души.

— Да, — как будто со стороны я слышу свой собственный голос. Он звучит тихо, но твердо. Слова идут от сердца, ведь разум сейчас парализован страхом. — Спасайте жену.

И сам, надломленный этим решением, идущим откуда-то из глубины души, — очевидной ошибкой, которую я осознаю, — я тяжело оседаю на пластиковый стул у стены. Взгляд прикован к фигурке Регины на операционном столе.

Почему же никто не отзывается?

Глупо было надеяться, что где-то поблизости может быть верлианец и у него есть анемон. Я же прекрасно знаю, что в этом времени мы старательно скрывали факт своего присутствия на Земле. Но на что еще мне остается надеяться сейчас? Не на людей же.

Резко вскочив на ноги, шагнул вперед — ближе к Регине. Не могу сидеть в ожидании и в полном неведении, пока люди этого времени, воспринимающиеся мною как дикари, что-то делают с Региной. Решившись, собрался ворваться в палату, где ее готовили к операции. И снова замер у двери, остановленный мыслью, — а вдруг они смогут?