Книга Дикая тварь - Джош Бейзел

– И какой же в них особый смысл? – спрашиваю я.

Тут она смущается:

– Ну… сами знаете.

– Нет, я серьезно. Какой?

– Я надеялась, что вы разрешите спросить об этом вас.

– Да пожалуйста.

Вижу капельки пота у нее на лбу, у самой кромки волос.

– Значит, то, о чем я говорю, имеет смысл? – спрашивает она. – Вы даже понимаете, о чем я?

– Нет. Простите, не понимаю.

Сэндиск сокрушенно качает головой, не отрываясь от уроков. Не знаю уж, я ее так расстраиваю или ее тетушка.

– Преподобный Джон так и думал, что вы не поймете, – говорит Пэйлин. – Я просто хотела спросить вас, и все. Если бы вы поняли. Я иногда теряю терпение. Извините.

Она поднимается с кресла.

– Погодите. Все в порядке. Объясните, что вы имеете в виду.

– Наверное, мне не стоило ничего говорить.

– Почему? Кто такой преподобный Джон?

– Мой духовный наставник.

– Что он здесь делает?

– Об этом мне уж точно не стоит говорить. Сэндиск, милая, ты закончила?

– Мы же только пришли, – отзывается та.

– Закончить можно и у нас в домике. Можешь написать своим друзьям по спутниковому телефону.

На секунду Сэндиск замирает в абсолютном обломе. Наконец собирает учебники и листки.

– То есть вы не хотите мне объяснить, что происходит? – говорю я.

Пэйлин колеблется. Выжидает, чтобы Сэндиск отвлеклась на сборы, и быстро наклоняется ко мне. На миг мне показалось, что она сейчас поцелует меня.

– Исаия двадцать семь один, – шепчет она.

Прикладывает палец к моим губам и выпрямляется.

– И что там? – спрашиваю я, надеясь, что все это не чье-то имя собственное.

– Вам стоит взглянуть.

– А вы не можете просто сказать, что там написано?

– Сэндиск, что всегда говорит преподобный Джон, когда его просят процитировать Библию?

– Ну, он такой: “Иди сама посмотри”.

– Он говорит, что каждый раз, когда можно отослать кого-то к первоисточнику, это благословение для тебя и благословение для него.

Скорее, ему лень учить наизусть Писание. Ну да ладно. Не мой же он духовный наставник. Сэндиск встает, покачиваясь под тяжестью рюкзака. Пэйлин провожает ее к двери.

– А может, вы своими словами как-то?

– Лучше не надо. Пожелай спокойной ночи доктору Лазарусу.

– Спокойной ночи, – подчиняется Сэндиск.

Они выходят, и один из пэйлинских как бы спецагентов встает в дверном проеме, чтобы прикрыть им тыл.

Может, тот же самый парень, а может, и нет.

* * *

Ладно, хрен с ней. Посмотрю в сети:

В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское.

Ибо и без того не хватало безумия во всем дерьме, вокруг происходящем.

* * *

Когда вся честнáя компания возвращается из казино, я выхожу из администраторского домика и иду навстречу шуму и огням. Дождь перестал. Начало четвертого ночи.

Роман я дочитал. Мне понравилось – старая добрая книжка из той эпохи, когда все бестселлеры были похожи на “Династию” для взрослых. Там был такой эпизод, когда героиня попросила плохого парня арбитражера снюхать дорожку кокса с ее бедра, надеясь, что он порежет ее лезвием.

У воды Пэйлин сердито говорит что-то в спутниковый телефон, трое громил прикрывают ее от остальных.

Ко мне подходит Вайолет:

– Есть новости от Милл-Ота?

– Ага. Он хочет, чтобы мы остались.

– Что?

– Да-да, – ищу на ее лице хоть какие-нибудь признаки радости, но она, наверное, слишком устала. – Что случилось? Вы чего так долго сегодня?

Она качает головой:

– Ты ни за что не поверишь в этот дурдом.

Свидетельство “G”

Казино “Река Чиппева”

Восточная резервация оджибве, Миннесота

Интересно, могут ли джинсы сесть от влажности, думает Селия. Если могут, то она рискует. Эти джинсы и комар проткнет. Прямо как воздушный шарик.

Дождь льет стеной всего в нескольких футах от ее лица, вода скатывается с козырька крыши. Ей приходится прижиматься спиной к стене из бетонных блоков, чтобы не промокнуть.

Но все равно место подходящее. Стена хорошо освещена, без окон, и в это время года никто не ставит машины на заднем дворе казино, кроме сотрудников и тех, кто ищет приключений себе на жопу. Конечно, из-за подсветки мужикам проще наблюдать за ней, оставаясь незамеченными, но некоторых это заводит, а кому-то нужно время, чтобы спокойно принять решение.

Она слышит шаги. В узкий коридор между стеной и водяным занавесом входит мужчина. Прилично одет, хорошая осанка, дорогой плащ. Броги. Селия всегда замечает такие ботинки, потому что ее бабушка говорила, что накладки на мысках делают для прочности, а значит, их хозяин – нищеброд. Вряд ли кто-нибудь младше 1940 года рождения об этом догадывается, но все же.

– Прошу прощения. Вы здесь работаете? – спрашивает мужчина. С улыбкой. Он сюда явно не за машиной пришел.

– Я работаю прямо сейчас, – отвечает Селия.

– Это радует.

Он держит руки в карманах, стоит не слишком близко, словно боится ее вспугнуть. От этого у нее под мышками бегут мурашки.

Селия помнит слова Лары, которая научила ее всему этому: “Если кажется, будто что-то не так, значит, что-то не так. Тогда сваливай к чертям”.

Если бы Селия могла свалить.

Но мужик одет так хорошо, что он точно не коп. По крайней мере, не честный коп.

– А что? – говорит она. – Есть работенка?

– Я как раз думал об этом. – Он оборачивается и смотрит сквозь дождь. – Есть уголок, куда мы можем зайти?

– У меня фургон вон там. Чисто, уютно. О какой же работе ты думал?

– Ну, не знаю. Ничего необычного.

Как же, хоть бы один извращенец когда-нибудь сказал, что хочет таки чего-то необычного. Наверное, если кто и признается, то предложит с инопланетянами или еще чего похлеще.

Этот тип наконец рассказывает:

– Ну, в общем, отсосешь мне, трахну тебя сзади, может, чуть-чуть придушу. Ты называешь меня Джоном, я тебя – Сарой. Ты не строишь из себя индейскую скво.

– Тебе повезло, Джон. Меня и правда зовут Сара. – Селия повторяет, загибая пальцы: – Ты хочешь, чтобы я пососала твой член, хочешь трахнуть меня раком, хочешь душить меня, а беседа в вигваме отменяется. – Он щурится, думает, не прикалывается ли она над ним. – Хорошо, что ты знаешь, чего хочешь, – подбадривает она. – Без резинки?