Книга Грехи полуночи - Синтия Иден

— Не гипнотизировала. — И это правда.

Проклятье, но ей так хотелось, чтобы Брукс снова ее поцеловал. Его рот был так близко…

— А что насчет снов, Кара? Этих сладких, головокружительных снов, что мне снились? — Его пальцы скользнули по ключице девушки. Нырнули в вырез ее блузки и замерли в ложбинке меж грудей.

— Я…я не собиралась…

Он слегка приоткрыл отворот. Завел пальцы под черное кружево лифчика. Кара была так возбуждена, что, когда Брукс коснулся соска, она судорожно вздохнула от накрывшего ее удовольствия.

Хотя понимала, что их роли поменялись. Соблазняли соблазнительницу.

— Что «не собиралась»? — прошептал Тодд, и, наконец, поцеловал ее. Слегка коснулся губ. Потом сильнее. Проник языком. И принялся ласкать сладкий рот…

Но недолго.

Брукс снова посмотрел ей в глаза. Сомнений в его желании не было. Как и в ее.

— Чего ты не собиралась делать? — хриплым голосом снова спросил он.

Кара все еще чувствовала его вкус на языке.

— Наведываться к тебе таким образом. Я…я… Раньше мне приходилось концентрироваться, собираться с силами… — Преследовать. — С тобой же… Я просто закрывала глаза и оказывалась рядом.

И это было прекрасно.

— Значит, все было на самом деле? — Он поигрывал возбужденным соском.

— Да, в определенном смыс… смысле. — Кара облизнула губы. — Удовольствие настоящее, но происходящее действительно было сном.

Она не присутствовала в его комнате на самом деле. Не ощущала тепла обнаженного тела.

Во всяком случае, до прошлой ночи.

Пальцы Брукса замерли на ее груди.

— Сколько мужчин видели сны с тобой? — чуть ли не прорычал Тодд.

В голосе слышался гнев. А еще… боль? Кара подняла руки. Обхватила пальцами крепкие мышцы его предплечий.

— Они ничего не значили. Единственный, кто сейчас имеет для меня значение — ты.

Кара действительно так считала.

Сны, фантазии… они похожи на рассеивающийся дым. А вот быть с Тоддом — это настоящее. Он настоящий. А то, как она чувствует себя рядом с ним…

Словно она женщина.

А не просто демон.

Настала ее очередь провести по его скуле. Небольшая щетина слегка царапала кожу ладони.

— Я хочу быть с тобой. Чтобы мы были не копом и демоницей. — Она устала от пустых нападок. Подозрений. — А просто мужчиной и женщиной.

Может, это и невозможно, но, черт возьми, между ними что-то происходило.

И Кара хотела выяснить, что именно.

Есть вероятность, что только грубая, жгучая страсть. Которая выгорит, как только они насытятся телами друг друга.

А вдруг это что-то большее? Нечто эфемерное, что она так долго искала.

Кара чуть приподнялась на цыпочках. Обхватила руками шею Брукса и притянула его лицо к себе. Их губы встретились. Желание воспламенилось с новой силой. Кара целовала его со всей страстью, на которую была способна, и Брукс отвечал ей тем же. В полную силу.

Когда лифт дернулся, она даже не обратила внимания. Проигнорировала тихий перезвон колокольчика. Кара просто наслаждалась ритмичными движениями языка Брукса и тем, как умело его пальцы ласкали ее сосок.

Послышался шелест открываемых дверей, Тодд резко отступил на шаг и отдернул от нее руки, пробормотав какое-то невнятное ругательство.

Кара поняла, что они доехали-таки до подвала. Видимо, лифт в какой-то момент поехал. Проклятье.

Тодд выглянул в коридор. Его спина была прямой, как палка.

— Здесь никого.

А Каре было практически плевать.

Но когда Брукс вышел из лифта, она, нахмурившись, пошла за ним.

— Тодд…

Он кинул на нее испепеляющий взгляд.

— Я всегда коп.

От силы, заключенной в этом утверждении, у Кары засосало под ложечкой.

— Коп и мужчина… я не разделяю. Я делаю свою работу двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Я живу этой работой… И хочу доверять тебе, но…

Но. Эта частица была для Кары, как пощечина.

— Я думала, мы уже покончили с этим. Ты сказал, что не считаешь меня убийцей.

— Я хочу тебе верить. — Казалось, слова с трудом вырываются из его горла. — Но ты тянула с тем, чтобы рассказать мне правду о себе… да и тогда не была честна до конца. Пришлось выяснять детали у Гита.

Потому что Кара боялась, что Тодд отвернется от нее.

— Ты не понимаешь. — Ей пришлось сглотнуть, потому что горло внезапно пересохло. — ТЫ не знаешь, каково это…

— Ты чертовски права, я не знаю… И ты мне не объяснила. — Дальше по коридору распахнулась дверь, и Кара краем глаза увидела, что Гит, наконец, спустился по лестнице. Требовательным тоном Тодд быстро спросил: — Скажи, детка, ты делишь себя на демона и женщину?

«Нет».

Должно быть, выражение ее лица послужило ответом, потому что Тодд кивнул.

— Я тоже считаю, что нет. — Брукс больше ее не касался. Совсем. — Мы те, кто мы есть, Кара. И этого не изменить.

— Я не говорила, что хочу что-то менять. — У нее никогда не возникало желания становиться человеком.

Почти.

— Прими меня таким, какой я есть. Тогда и я приму тебя без оговорок.

От этих слов Кара удивленно застыла. «Неужели он сказал…»

Брукс поцеловал ее. Страстно. Крепко.

— И держись подальше от снов разных извращенцев, детка.

Прежде, чем она успела ответить, подошел Гит. Из его глаз летели молнии. Спустя миг, открылась еще одна дверь, из=за которой донеслись запахи смерти и разложения вперемешку с запахами хлорки и химикатов.

Высокая худая женщина с кожей цвета кофе с молоком — настолько прекрасная, что Кара засомневалась, что она является человеком — вышла в коридор. И нахмурилась, увидев их маленькую группу.

— Смит, как раз тебя-то нам и нужно было увидеть, — выкрикнул Тодд.

Женщина была одета в светло-зеленую униформу доктора. Из открытой комнаты лились звуки джаза.

— Брукс, у меня перерыв.

Он вздохнул.

— Нам надо взглянуть на трупы.

Взгляд темных как ночь глаз остановился на Каре.

— Кто она такая?

Тодд иронично приподнял одну бровь.

— Эксперт, с которым ты так хотела пообщаться.

— Что?

— Смит, разве ты не помнишь? Ты сказала, что блуждаешь в потемках. Так я тебе скажу: Кара — единственный в своем роде эксперт по интересующему нас вопросу.