Книга Битва - Андрей Круз

— Здесь пять. Хочешь — бери. Не хочешь — я пошёл. Торга не будет.

Угорь поморщился, пожал плечами, а затем ловко смахнул монеты со стола. Сперва взялся за кружку, глотнул пива, после чего заговорил без всякого вступления, словно продолжая начатую до этого фразу:

— С месяц назад почти все сильные отряды наняли. Разом. Платили не скупясь. Приходил эльф со старшим сыном ас-Мирена. Есть здесь такой рыцарь, из Вираца беглый.

— Что за эльф?

— А что может быть здесь за эльф? Из «Священного аэрбола[61]» эльф, имя не помню. Но он всё время в городе, не ошибешься. Волосы ещё в какой-то чудной синий цвет красит и вечно ходит в обнимочку с милым своим. Как милого зовут — тоже не знаю, не интересовался. Не мой профиль.

— А что… я тебя правильно про милого понял? — переспросил я.

— Правильно, — кивнул Угорь. — У нас в городе эльфы всё больше такие… как этот. Как же его имя-то называется… Легра… Легар… Лга… Нет, не помню. Не выговоришь у него имя. Да его все здесь знают. Спроси про Синеволосого, и любой покажет, где искать.

Ну в принципе в сказанном ничего удивительного. В Великоречье такие отношения зовут «эльфийской любовью», так что нечему удивляться. У эльфов это от вечной жизни, помноженной на выпендрёжное эстетство. Вроде как им даже не к лицу быть похожими на другие расы, тем более что эльфийки рожают мало и редко, одного, редко когда двоих за свою бесконечную жизнь, так что о продолжении рода и беспокоиться незачем. Впрочем, со временем они даже про такую любовь забывают и занимаются лишь интригами и философией, то есть о вечном рассуждают. О себе то есть.

Из всего сказанного вытекают две истины. Первая — с эльфами никто не может иметь нормальных отношений, потому что правят ими те, кому из удовольствий только интриговать осталось. А учитывая их вечную жизнь, вполне можно угодить в интригу, не на один десяток лет спланированную. В общем, вероятность того, что тебя объегорят или на тебя просто наплюют, приближается к ста процентам. Оно кому надо? Вот все их и избегают по этой самой причине, а вовсе не из зависти, как они сами говорят.

Вторая истина — эльфийки, несмотря на свою тонкую красоту, любовницы нестоящие. Темперамента в них нет, да и тянет их всё больше к подружкам своим, чем к противоположному полу.

Раньше, говорят, у них не так было, да и сейчас в некоторых их родах, где всё больше молодые заправляют, по-другому дела идут, но в массе — как я описал. Вырождаются вечные, а немногочисленные их племена «молодых» погоды не делают. Да и со старшими родами у них отношения хуже некуда: на дух друг друга не переносят.

— А из ас-Миренов только старший сын был? Папаша не мелькал? — уточнил я.

— Папаша вообще нигде не мелькает, — покачал головой информатор. — Даже из дома почти не выходит и в гости никого не зовёт. Сидит себе там с охраной, как медведь в берлоге. А вот сыновья его в городе примелькались. Редкий кабак без них обходится вечером.

— Сюда заходят?

— Тут-то что им делать? — пожал плечами информатор. — Тут народ всё больше по делам собирается. А вот к длинноухим в клуб сыночки захаживают регулярно. И с эльфийками их тоже видели. Здесь это модно, с эльфийками, хоть говорят, что не стоит оно того.

— Тоже верно, — кивнул я. — Теперь вот какой вопрос будет… Что про Велера Алана можешь рассказать?

— А что про него рассказывать? — слегка озадаченно пожал тощими плечами Угорь. — Он вообще гуляйпольский, долго походил в ватаге на реке. С хорошей добычей всегда был, дом с подворьем отстроил. Потом с какими-то ещё людьми дела вести начал. Не местные, по говору и виду явно из Вираца. В городе при этом кое с кем рассорился, почему — не спрашивай, не скажу. Он и так этого не показывает.

— Здесь бывает? — решил уточнить я на всякий случай.

— Через день примерно.

— А зачем ходит? Что у него за дела тут?

— А он людей для заказчиков продолжает нанимать. И не только на войну. Ты меня понимаешь?

— В смысле… и просто кого-то заказать?

— Значит, понял, — кивнул Угорь. — С Кудином и Арравой, кстати, частенько общается. Если тебе интересно.

— Мне всё интересно.

Про Кудина с Арравой ещё интересней стало, с тех пор, как я вспомнил описание тех, что явку контрразведки перестреляли и пленного увели.

Подошла монументальная подавальщица, без всякого уважения бухнула на стол перед информатором большую оловянную кружку, затем быстро ушла. Не любит она его явно. Да и кто такого любить будет? Шнырь какой-то.

— В общем, толком ты о нём ничего не знаешь? — подвёл я итог.

— О нём никто ничего не знает, — криво улыбнулся информатор. — А кто старается знать, тот долго не живёт.

— Даже так? — удивился я. — Интересно. А что за кавалеристы там сидят?

— Просто вольный отряд, — пожал плечами Угорь. — Если надо нанять бойцов за разбойниками гоняться или, скажем, рейд куда организовать, то лучше всего к ним. Договор до грошика отрабатывают, на другую сторону не переходят. В общем, с репутацией люди. Уже лет пять, как в «Ржавом шлеме» нанимателей находят. Но берут дорого.

— Сколько? — не знаю зачем поинтересовался я.

— Точно не скажу, они то подённую плату берут, то «поголовную», за убитых и пойманных, то за результат. Но дороже них мало кто есть.

— Сколько их? Тридцать?

— Тридцать один с самим капитаном[62]Вортом. Говорят, что они любых денег стоят, без работы не сидят. Барон Ралле пару лет назад, до того, как в долги влез, нанимал их избавить баронство от разбойников — с каких-то пор от них вообще продыху не было. И что ты думаешь? За шесть месяцев всех перестреляли или переловили.

— Неплохо, — согласился я.

— А ты думал! — с оттенком превосходства, будто это он сам извёл разбойников в Миле, сказал Угорь.

— О вампирах теперь… — отхлебнув пива, перешёл я к следующей теме. — Что о них слышно?

— Уже знаешь? — вскинул Угорь жиденькие брови. — Вроде как гнездо завелось здесь. Месяца два назад. Сначала несколько человек пропали, потом двоих из них случайно увидели ночью, возле порта.

— Ну, это точно вампиры, — кивнул я. — Шансы — два из трёх.

— Верно. Знаком с темой?

— Охотник я.

— Поня-атно, — протянул он. — Я почему-то так и подумал.