Книга Кайрос - Анастасия Монастырская

– Заняла последнее место?

– Вы проницательны.

– Она расстроилась?

– Она изумилась. Пожалуй, в первый и последний раз в жизни я видел такое искреннее изумление. Она не поверила, что никому не интересна. Целую неделю бродила, как щенок, за матерью и спрашивала: «Ведь я лучшая. Правда?»

– Не за вами.

– Я ей сразу сказал, что на тот момент она была совершенно неинтересна.

– И вам?

– Мне – в первую очередь. Вы правы, Мара, я ставлю эксперименты на людях. Но только на тех, кто вызывает у меня любопытство. На остальных это делать бессмысленно.

– Почему?

– Человек – скот. От животных его отличает только два качества – сначала набивать голову бесполезной информацией, затем использовать ее во вред себе и ближнему. Животное убивает из чувства голода и чувства самосохранения. Человек убивает из чистого любопытства: чтобы посмотреть, как устроено тело, что чувствует жертва и что чувствует при этом он сам. Любите Достоевского, Мара? Риторический вопрос. Его любят все, кто чувствует в себе червоточину и знает о себе единственно верную правду: я тварь дрожащая, хочу право иметь.

– И вы тварь дрожащая?

– Тварь, – Казус насмешливо поднял бокал. – И вы такая же… Время от времени я завожу романы с молодыми девочками. Не затем, что хочется пощупать очередное молодое тело, секс всего лишь прелюдия к близости. Завожу я эти романы только лишь затем, чтобы услышать, что я не такой, как рисуюсь, что я хороший, только очень несчастный. Мне не повезло: до сих пор не встретил женщину, которая бы смогла окружить меня любовью, нежностью, заботой. Предполагается, что очередная пассия и есть та самая женщина. Все эти пошлые уверения длятся до тех пор, пока я не начинаю вести себя так, как привык. Девочка обижается, хлопает дверью и уходит к другому – спасать. Ей невдомек, что тот, другой, такой же. И что он будет идеальным, пока это ему не надоест. Или ей – в качестве разнообразия. Вы шокированы?

– Отнюдь. Такова человеческая натура. Вы хитрец, Павел Сергеевич. Притворяетесь интеллигентным человеком, но, по сути, остаетесь самим собой, да еще показываете окружающим, каковы они на самом деле. Вы смеетесь над нами. Пусть тайно, но смеетесь, издеваетесь. И все равно вам скучно.

– Я – эмоциональный импотент. Уже много-много лет. При всей моей внутренней самоиронии и внешнем цинизме это неизлечимо. Я обречен. И давно уже смирился с диагнозом. Время от времени изображаю чувства, но с каждым днем получается все хуже и хуже. А вы, Мара? Какая вы? Можете описать себя в пяти словах?

– Прилагательных? Глаголах?

– Ну, не разочаровывайте… Этот тест не нуждается в подсказках. Итак?

– Я хочу быть свободной всегда.

– Браво! Никаких банальных эпитетов: смелая, опасная, сексуальная… Четкое намерение. Кстати, знаете, как Сара ответила на этот вопрос? Вполне в вашем духе.

– И как же?

– «Я хочу ненавидеть и знать». Неплохая формула, не так ли? Я предложил Вадиму назначить ее на пост топ-менеджера.

– Он отказался?

– Естественно. Но потом признал мою правоту. Он хочет вас.

– Знаю.

– Вы так спокойно реагируете на то, что вас хотят? Эта мысль вас не волнует?

– Нисколько.

– Вы эмоционально фригидны.

– Давно уже.

– И что же повлияло? Одна причина или целый комплекс?

– Второе. Я знаю прошлое, настоящее и будущее, я слышу мысли людей и предугадываю их поступки.

– Вы умеете плакать?

– Нет.

– Завидуете тем, кто умеет?

– Очень.

Казус снова наполнил бокалы. В полумраке зрачки Мары блестели галькой в лунном свете.

– Павел, а вам никогда не хотелось изменить свое прошлое?

– Сотни, тысячи раз…

– И что бы вы изменили?

– Себя.

– Внешне?

– Внешность – пустое. Внешность – отражение того, что происходит внутри тебя. Вам ли, Мара, этого не знать? Я бы вернулся на тридцать лет назад и постарался бы понять, что тогда со мной случилось. Случилось что-то важное. Что в корне повлияло на всю мою дальнейшую жизнь. Только я не помню, что именно…

– А как же ваш тезис, который вы повторяете на всех лекциях и тренингах, что самая большая ошибка человека – стремление что-либо исправить. Где правда?

– Посредине. На тренингах я говорю лишь то, что человек подсознательно хочет от меня услышать. А слышать он хочет за некоторыми исключениями лишь то, что все в его жизни будет хорошо, все сложится так, как он мечтает. И в один прекрасный день он проснется богатым, знаменитым и сексуальным. Люди хотят не так уж и много: заниматься сексом, иметь деньги на счету и быть молодыми. Если повезет, то еще быть красивыми и любимыми. Такой вот скудный набор. Знаний никто не хочет. Желание изменить свою жизнь – это соблазн. Не думаю, что столкнись кто-либо с такой возможностью, по-настоящему устоял бы перед ней. И вместе с тем, я убежден, что нельзя вмешиваться в прошлое. Восстанавливая прошлых себя, мы убиваем себя нынешних. Согласны?

– Теоретически.

Казус усмехнулся:

– Конечно. Я и запамятовал, что прыжки во времени лишь теория.

– Почему мы все мертвы? На этот вопрос я не могу найти ответа. Мы ходим, дышим, но все мы мертвы. Почему не позволяем себе быть живыми?

– Мертвое не меняется, Мара. Оно статично и при известной лакировке довольно привлекательно. Вот, скажем, женщина, достигнув определенного возраста, делает себе пластическую операцию. Стирает с лица время, разглаживает морщин, теряет в мимике. Но внешне – становится заметно моложе. Все окружающие знают: она была у пластического хирурга, как и то, что все эти ухищрения временные. В них нет жизни. Только желание остановить время. То, что можно сохранить молодость иным путем, женщине в голову не приходит.

– И каким же? – насмешливо спросила.

Казус осторожно коснулся ее лба.

– Все в нашей голове. Старость и молодость, горе и счастье, болезнь и здоровье, влюбленность и одиночество. Люди молодеют, когда здоровы и счастливы. Но здоровье и счастье есть результат наших мыслей.

– Вы сторонник теории Луизы Хей?

– Отчасти. Человеческий мозг – как Солярис. Любая мыслеформа проецируется в реальности. Все, о чем вы думали вчера, воплощается сегодня.

– То есть, если я вчера подумала о том, что стала старой, завтра я стану таковой?

– Именно так.

– И если вчера я прощаюсь с любовью, то сегодня она сама скажет мне «до свиданья»?

– Возможно, это будет послезавтра, Мара, но будет, – с горчинкой сказал Казус. – И с этим придется смириться. Мы сами моделируем свою жизнь и делаем это каждый день – посредством мыслей, привычек, поступков, надежд и желаний. Только о том мало кто задумывается. И если хочешь счастливое завтра, следует, как минимум, позаботиться о нем вчера.