Книга Свобода и неволя - Вера Чиркова

— Не успела, — помолчав, уклончиво буркнула Лил.

Инквар поднял от работы голову, несколько мгновений внимательно смотрел девушке в глаза, и она почувствовала, как начинает краснеть.

— Кому будет лучше от твоей лжи?

— Я не лгу.

— Ну, значит, пытаешься отмолчаться или кого-то выгородить. Но мы ведь все равно все выясним, просто до этого часа не было времени даже поговорить. Весточка Хадины ждала меня в большом селе Приволье через три дня после того, как я отправился на север. А через день в одном из домов травниц я получил письмо от Дайга, и только сегодня в обед мы встретились. Я опоил зельем трех коней, спал в седле, стараясь не опоздать к назначенному месту, и наемники, уверен, тоже не прогуливались.

— Ты хочешь меня пристыдить? — ощетинилась Лил и отдернула руку.

— Не волнуйся, я не берусь за невозможные задачи. И посиди хоть немного смирно, — снова поймав ее руку, предупредил Инквар и сухо добавил: — Но лично мне было бы приятно знать, что есть люди, которые ринутся на помощь по первому зову.

Несколько минут Лил молчала, следя за его ловкими пальцами, потом невесело усмехнулась и невпопад произнесла:

— А мне уже неприятно, что я везде приношу только беды. Дядька Парвен казался на первый взгляд не очень общительным человеком, но у него была добрая, чистая душа. И он до сих пор жил бы, если бы не мы. И мальчишки сельские жили бы дома, с родичами, и Блансу сейчас ничто не угрожало бы, и в доме Хадины не было бы пожара. Ты не знаешь, чем он закончился? Эта дрянь, Фина, бросила огненное зелье, чтобы уйти незаметно.

— Странно, обычно в таких запорах бывают влиты защитные чары, — отстраненно сообщил Инквар, щелкнул замочком и снял с руки девушки первый браслет. — А про пожар слышу впервые… давай вторую руку.

— Это я выбрала из них магию, — виновато призналась Лил. — Они щипались, если посильнее натянешь или прикоснешься второй рукой.

— Нужно было предупредить сразу, я бы не предпринимал столько предосторожностей, — буркнул искусник, уверенно отпирая второй браслет, и тихо, жестко добавил: — А эти скоты долго будут жалеть о своей подлости. Корди всем ловцам приказал, чтобы обращались с тобой уважительно. Потому мы и не стали никого сразу убивать. Дайгу с Гарвелем ничего не стоило перестрелять их из кустов, пока я отвлекал бы внимание.

Капнул на припухшие запястья девчонки какого-то зелья и бережно растер его чутким пальцем. Потом уверенно откинул покрывало и взялся за грязную лодыжку:

— А где твои сапожки?

— Не знаю, — помедлив, произнесла девушка, следя за осторожными пальцами, бережно поворачивающими на припухшей щиколотке ненавистное украшение.

— Ладно, как подъедем к дому, я сам проверю их мешки, не могли же выбросить. К тому времени как раз опухоль спадет.

Искусник аккуратно свернул и спрятал цепи, устроился на противоположном сиденье, откинулся на спинку и дружелюбно улыбнулся:

— Скоро доберемся до заброшенного постоялого двора, но если очень голодна, у меня есть пряник и фляжка с чаем.

— Давай, — согласилась Лил и снова внимательно наблюдала, как он наливает в кружку чай, открывает небольшую берестяную шкатулку с непочатым пряником и подвигает ей с нарочитой небрежностью.

А у нее от этого неназойливого внимания почему-то защемило в груди и начало щипать глаза. Только отец и Ленс сделали бы все почти точно так, да еще, пожалуй, маменька, но она не умолкала бы ни на минуту, стараясь отвлечь дочку от тяжелых мыслей.

Алильена вдруг осознала, что больше не злится на мать за ее последний поступок. Трудно, почти невозможно понять истинную причину действий даже самого близкого человека, если не довелось побывать на его месте, прочувствовать его боль, сомнения и тревоги. А ведь маменьке в событиях последнего года досталась очень нелегкая доля — спокойно сидеть дома, когда душа рвется на части от тревоги за мужа и детей, теперь Лил понимала это с предельной ясностью.

А еще совершенно неожиданно почувствовала, как тяжелая, стылая глыба льда, порожденная в душе злыми словами Фины, стремительно тает, превращаясь в легкие, бесследно исчезающие облака. И вместе с этим ощущением пришло четкое понимание, как мелки, глупы и несерьезны ее надуманные горести. Ну с чего ей вдруг пришло в голову обижаться на Эринка за его мимолетную интрижку? Ведь он, наверное, уже и не помнит никакую Урсину, зато едва получил весточку, сразу примчался на помощь к ней, Алильене.

Да и кроме того, как она теперь все больше подозревает, искусник вовсе не сам искал утешения той вдовушки. Пожила Лил немного с травницами, успела рассмотреть, насколько они уверены в себе и просты в отношениях с мужчинами. Однако лишь с теми, кто пройдет их незаметную, но придирчивую проверку и получит одобрение старших травниц.

Лил облегченно вздохнула, тотчас почувствовала, как наливаются непрошеными слезами глаза, и поспешила откусить пряник.

— Они тебя не кормили?

— Я не хотела, — не пожелала жаловаться девушка, даже не подозревая, что Инквар и сам уже сообразил, отчего она предпочитала голодать.

Не желала лишний раз бродить босиком по кустам, каждый раз поднимая ногу, когда нужно приподнять руку.

Демонски подлое изобретение, спрятанное Инкваром в саквояж, теперь ждало своего часа, чтобы стать для негодяев вполне заслуженной карой. Искусники беззлобны и безобидны, пока им или их друзьям не причинено преднамеренное зло. И никогда не опускаются до примитивной мести, одновременно считая святым долгом примерно наказать негодяев и изуверов за доставленные страдания.

— Спасибо, — тихо произнес Инквар, когда успокоившаяся девушка доела пряник.

— Извини, — приняла это за упрек в невежливости Лил и немного слукавила: — Я сейчас немного рассеянная, они мне в чай вместо меда зелье добавляли.

— Лил! Ну почему ты не предупредила! — огорчился Инквар. — Я ведь тоже тебе снадобья долил! А мешать разные зелья нельзя, никто не знает, каков будет результат.

— А что ты налил?

— Исцеляющего и успокаивающего, — хмуро признался искусник. — Ты сейчас немного не в себе, такой боязливой и плаксивой я тебя никогда не видел. А теперь говори, что ты сейчас чувствуешь? Только правду, я составлю противоядие.

— Хорошо я себя чувствую, — честно призналась Лил, впервые за последние двое суток ощущая себя такой защищенной, как будто отец снова был рядом. И тут же, разглядев, как сердито сдвигаются брови искусника, поспешила объяснить: — Мне никакие зелья особого вреда не приносят, Хадина дала сильные амулеты. На вид они простенькие, поэтому ловцы забирать и не стали. Я про чай не потому сказала… Когда голодно, сильнее хочется спать, а заснуть я боялась, вот все время себя и будила. И теперь просто мечтаю умыться и выспаться. Еще раз спасибо за пряник.

— Ты неверно поняла, — медленно покачал головой Инквар, глядя в окошко, за которым царила темная южная ночь. — Я не учил тебя вежливости, это было бы бестактно. Я благодарил тебя за магию, и за уже живущую во мне, и за добавку, которую ты бросила, когда меня положили в тележку. По ней я сразу понял, что ты меня узнала, не мог только придумать, как предупредить, чтобы не кидалась в бой раньше нас.