Книга Агония. Кремлевская элита перед лицом революции - Александр Скобов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Атеисты не только не обязаны выражать почтение к предметам поклонения верующих, они имеют право публично выражать к этим предметам непочтение. То есть совершать то, что среди верующих считается недопустимым и именуется кощунством, святотатством, богохульством. Когда же некая часть верующих пытается оградить предмет своего почитания от публичного выражения непочтения путем насилия, в том числе государственного, путем введения идеологических запретов и судебного преследования, противодействие таким попыткам становится не просто правом, но и обязанностью. Целенаправленная публичная десакрализация религиозных символов является законным средством борьбы с попытками принудительной сакрализации. Тем более в ситуации, когда религиозное мракобесие прямо поставило себя на службу оголтелой политической реакции и превращается в цементирующий раствор фашизоидного путинского режима.
Депутат-справедливец Олег Михеев подготовил законопроект об уголовной ответственности за оскорбление патриотических чувств. Карать он предлагает в первую очередь тех, кто высказывает сожаление, «что культурные немцы не завоевали дикий Советский Союз».
Такое обоснование нужды в подобном законе очевидно лживо. Людей, сожалеющих о том, что нас не завоевал Гитлер, очень немного, они не имеют широкого выхода в публичное пространство и не представляют собой какой-то значимой общественной проблемы. Зато гораздо больше других людей. Тех, кто считает оскорблением своих патриотических чувств не только любую негативную оценку действий того государства, с которым они себя отождествляют, но и любое упоминание исторических фактов, которые могут быть расценены как постыдные для этого государства.
Об этом, собственно, говорит и сам Михеев: мол, отсутствие уголовного преследования позволяет устраивать вакханалии ко Дню Победы всяким публицистам, «кое-кто из которых» доходит до сожалений о том, что нас не завоевали немцы. То есть уголовное преследование нацеливается не только на этих «кое-кого», а на всех, именуемых Михеевым «сторонниками альтернативного взгляда на историю». Ясно же, что не надо быть поклонником Гитлера, чтобы признавать катынский расстрел преступлением сталинского режима. Чтобы признавать, что СССР помог Гитлеру развязать Вторую мировую войну и на первом ее этапе фактически участвовал в ней на его стороне. Что война против Финляндии была агрессией, присоединение Прибалтики было аннексией, а советские солдаты там были оккупантами.
Не нужно быть поклонником Гитлера, чтобы признавать, что советские вторжения в Венгрию, Чехословакию и Афганистан были государственным разбоем. Чтобы сочувствовать тем жертвам этого разбоя, которые ему сопротивлялись. Наконец, не нужно быть поклонником Гитлера, чтобы признавать грязную колониальную войну РФ в Чечне преступлением против человечества.
Именно на это все будут оскорбляться патриотически озабоченные граждане вроде Михеева. И требовать уголовного преследования. И новый закон откроет им эту возможность. Потому что единственный критерий «оскорбления чувств» – субъективное ощущение оскорбившегося. Достаточно чтобы ему не нравились взгляды другого человека и он хотел бы этого человека за их высказывание посадить.
Людей часто оскорбляют взгляды, противоположные их собственным, и это бывает взаимно. Если закон берется защищать чувства, это значит, что он должен признать чувства одних достойными защиты, а чувства других – нет. Взгляды одних он должен объявить правильными, а взгляды других – запрещенными, поскольку они оскорбляют чувства людей с правильными взглядами. То есть такой закон вводит государственную идеологию.
Введение государственной идеологии прямо запрещено Конституцией, так что законопроект Михеева является прямым посягательством на основы конституционного строя. Я признаю за каждым право предлагать любое изменение конституционного строя, даже самое фашистское. Не думаю, что депутата Михеева кто-нибудь привлечет к уголовной ответственности за его законопроект, но если это случится, торжественно обязуюсь принять самое активное участие в кампании его защиты. Пока же этого не произошло, считаю необходимым подчеркнуть: законопроект вводит принцип фашистского государства, это фашистский законопроект, а депутат-справедливец Олег Михеев – фашист. Хотя и не носит свастику.
Государство, использующее в качестве «главной духовной скрепы нации» принудительную гордость за любые свои действия, – фашистское государство. Цель фашистского государства – лишить людей способности стыдиться за постыдное в своей истории. Лишить способности сочувствовать жертвам государственного насилия. Лишить народ совести. Сделать его способным оправдать любую мерзость. Способным совершить любую мерзость.
Даже депутаты-заединщики встретили инициативу лихого справедливца с некоторой настороженностью. Один назвал вопрос «очень деликатным», другой сказал, что «тут все может зависеть от одной запятой». Это тоже ложь и лицемерие. Вопрос о принятии фашистского закона не может быть деликатным. И когда закон вводит принцип государственной идеологии, от одной запятой там точно ничего не зависит. Говорить так могут только люди, против самого фашистского принципа не возражающие, но желающие его «поделикатнее» упаковать.
Проект Михеева прямо продолжает линию, намеченную еще нашумевшим проектом Яровой. Как и предполагалось, оголтело хунвэйбиновское крыло истеблишмента намерено последовательно и упорно добиваться выстраивания фашистского государства с идеологическими запретами и репрессиями против инакомыслящих. Добиваться по собственной инициативе, независимо от Кремля. Даже если Кремль от этого будет не в восторге. Но Кремлю, окончательно перессорившемуся со всеми хотя бы частично вменяемыми сегментами общества, просто не на кого больше опереться. Поэтому он будет уступать оголтелым.
Они же будут определять практику применения «закона Михеева», если он будет принят. Мучимые зудом запретительства, державно озабоченные граждане просто не дадут властям удержать процесс в сколько-нибудь умеренных рамках. Они будут инициировать все новые суды и запреты. И встретят понимание и сочувствие у значительной части кадров репрессивной машины, близкой по духу именно к ним.
Принятие законопроекта Михеева приведет к попыткам уничтожить огромный пласт отечественной культуры, изъять из оборота массу произведений художественной литературы и кинематографа, в том числе и советской эпохи. Не говоря уже о мемуарах, исторических исследованиях и публицистике.
Но и людей, готовых этот пласт культуры защищать, сохранять и передавать, найдется намного больше, чем в советскую эпоху. Да и техническая база у них будет несравненно мощнее, чем во времена «Эрики», берущей четыре копии, и магнитофона системы «Яуза». И они никуда не захотят уезжать из этой страны, потому что считают, что эта страна принадлежит им, а не фашистской нечисти. В истории случается, что для доказательства своей исторической правоты приходится многим жертвовать. В том числе и своей свободой. Чем больше людей на это готовы, тем весомее доказательства.
