Книга Юридический механизм разрушения СССР - Дмитрий Лукашевич

Кроме того, именно на Съезде народных депутатов СССР в марте 1990 г. был введён чуждый советской системе – системе коллективного управления – институт президентства в СССР.

Таким образом, сам Съезд народных депутатов СССР активно способствовал ликвидации советской системы в СССР.

е) Съезд народных депутатов как орудие разрушения государственного единства СССР.

Съезд народных депутатов СССР выступил инструментом разрушения государственной целостности СССР.

С трибуны Съезда звучали разные призывы, разные оценки, но представляется, что наиболее радикальным и опасным из них должна была быть дана оценка со стороны главы государства – сначала Председателя Верховного Совета СССР, а впоследствии Президента СССР. Однако, к сожалению, в большинстве случаев такой оценки не давалось. В частности, это относится к выступлениям, вносившим серьезные трещины в государственное единство СССР.

Уже на I Съезде народных депутатов СССР депутаты от прибалтийских республик выступили с требованием децентрализации СССР и превращения его в конфедерацию. Например, Председатель Верховного Совета Латвийской ССР Горбунов А. В. настаивал на принятии комплекса мер, направленных на «развитие нашей федерации в интересах качественно нового политического и экономического суверенитета союзных республик»[413]. В чём же, по мнению выступавшего, должен был проявиться «качественно новый политический и экономический суверенитет союзных республик»? Во-первых, в «создании совершенно новой модели федерации» с помощью «решительной децентрализации Союза путём разграничения и перераспределения компетенций в пользу союзных республик, образовании эффективного правового механизма для согласования интересов Союза ССР и союзных республик»[414]. Понятно, что уже из этого предложения вытекает, что в «совершенно новой модели федерации» от собственно «федерации» совершенно ничего бы не осталось. Однако выступавший продолжил. По его мнению, союзные республики должны были иметь право ратификации Конституции, а также вносимых в неё поправок. Кроме того, республики должны были иметь право «свободно, без какого-либо внешнего давления определять свой внутренний и внешний политический курс», союзные республики должны «на своей территории сами осуществлять всю полноту государственной власти. При этом мы исходим из того, что союзные республики являются первичными, а федерация – производной. Только республики могут передать Союзу или вернуть себе те или иные полномочия, а не наоборот. Ибо республики создали Союз»[415]. В свою очередь, видный деятель Литовской ССР В. В. Ландсбергис заявил, что настоящий суверенитет республик будет соблюдаться только в том случае, когда союзный закон будет становиться обязательным для союзной республики только после его ратификации Верховным Советом союзной республики и регистрации в установленном порядке[416].

Как видно, прикрываясь статьёй 76 Конституции СССР 1977 г., предусматривающей, что союзная республика – это суверенное государство, республики стали выдвигать такие условия, которые на деле означали бы ликвидацию единого государства. Действительно, республики по союзной Конституции были суверенными, но суверенитет в рамках федерации не может быть безграничным, и именно в зависимости от степени суверенитета можно говорить о наличии федерации, конфедерации либо отдельных государств. Однако прибалтийские республики хотели получить полную государственную независимость, при этом заверяя, что они останутся в составе СССР[417].

Прибалтийские республики хотели получить и экономическую основу своего полного государственного суверенитета, заявив притязания на «собственность народа союзной республики на землю, её недра, воды, леса и другое имущество, каковое создаётся или находится на территории этой республики»[418].

Интересно отметить, что если выступления неприбалтийских депутатов были всегда разрозненными и посвящались различным проблемам – в сфере промышленности, экологии, образования, медицины и т. д., – то депутаты из Латвийской ССР, Литовской ССР и Эстонской ССР всегда выступали единым фронтом, вернее тараном, бьющим по территориальной целостности СССР. По существу, в их выступлениях было только одно требование – полной государственной независимости своих республик, «возврат государственности»[419]. И это был 1989 год. Была ли какая-то реакция на эти выступления со стороны руководства СССР, находившегося в Президиуме Съезда? Нет, не было. Более того, уверенность, решительность и «монолитность» выступлений прибалтийских депутатов с требованием государственной независимости, а также молчание М. С. Горбачёва приводят к мысли о тщательной спланированности данных действий, об их согласованности с руководством СССР.

Кроме того, на I Съезде народных депутатов СССР прибалтийские республики настаивали на официальной (естественно, осуждающей) оценке пакта «Молотова – Риббентропа»[420], что якобы послужило бы «не только повышению доверия и сплочению народов в рамках СССР», но и повысило бы «его авторитет в глазах международной общественности»[421]. В реальности же осуждение «пакта Молотова – Риббентропа» стало отправной точкой и поводом для выхода прибалтийских республик из состава СССР[422]. И это прекрасно понимали сами депутаты из Прибалтики, к этому они шли. Неслучайно они откровенно заявляли, что недостаточно просто признать недействительным сам пакт: «Одной недействительности мало. Из этого вытекает многое…»[423]. А главное, что из этого вытекает – возможность оправдать Латвии, Литве и Эстонии свой выход из состава СССР.