Книга Украденная субмарина. К-129 - Михаил Вознесенский

И вдруг однажды утром они исчезли все: чекисты, следователи, конвоиры. Будто Дед Мороз собрал их в мешок и утащил подальше в тайгу. То-то была новогодняя радость! Только жен удержать было трудно. Все рвались начПО физиономию поцарапать… История, поначалу окрашенная в самые мрачные тона сталинской эпохи, закончилась неожиданным умиротворением вождя, которого едва ли не впервые удалось убедить в отсутствии предательского заговора. Точнее, он сам себя убедил в этом.

В свой последний поход лодка ушла в 11.00 14 декабря 1952 г. В 90-й бригаде подводных лодок началось литерное учение ТУ-6 по плану: «Нанесение ударов группой подводных лодок по цели, указанной разведывательной авиацией». Группа состояла из трех «малюток» и трех «щук». ВМФ СССР активно перенимал трофейный опыт «Кригсмарине» — групповая атака. «Сто семнадцатой» досталась роль загонщика «волчьей стаи»: занять позицию вблизи сахалинского порта Холмск, контролировать все суда, выходящие в Татарский пролив, и, взаимодействуя с самолетами-разведчиками 8-го авиаполка ТОФ, наводить на обнаруженные цели подводные лодки дивизии. Такое учебно-боевое распоряжение на поход получил капитан 2-го ранга Василий Красников. Из служебной характеристики:

«Командир ПЛ капитан 2-го ранга Красников В.А. назначен на должность 19.01.51 приказом ВМФ № 0200. Стаж службы в подводном плавании — 11 лет. В должности помощника командира подводной лодки был около 7 лет. В связи с ремонтом ПЛ в 1951 г., задач боевой подготовки с выходом в море не выполнял… В мае-июне 1952 г. сдал зачеты на допуск к самостоятельному Управлению. Дважды был проверен Командующим флотом, и приказом по 7-му ВМФ № 0365 от 6 августа 1952 г. был допущен к самостоятельному управлению подводной лодкой типа «С». Тактически подготовлен. Управляет кораблем хорошо. Корабль, море и военно-морскую службу любит. Является кандидатом на Должность командира большой подводной лодки».

«Дело в том, — пишет Н. Мормуль, — что командир «сто семнадцатой», капитан 2-го ранга В. Красников, прошел всю войну на черноморских «малютка», и тот факт, что он уцелел, ни у кого не оставлял сомнений в его искусном управлении подводной лодкой».

Думается, это не совсем так, а скорее — совсем не так. Если он и уцелел на Черном море, это не его личная заслуга. После войны у страны оказалось слишком много старших офицеров и слишком мало штатных должностей. Карьера Красникова затормозилась: семь лет он проходил в помощниках. В командиры его произвели во время ремонта во Владивостоке, где почти полтора года он решал сугубо хозяйственные задачи. Лишь когда встал вопрос ребром: кто же перегонит отремонтированную «старушку» в базу, у Красникова приняли зачеты на допуск. Сдал он только теоретическую часть. Как бы составители характеристики не пытались затушевать собственные должностные нарушения, — мол, ходил Красников и дублером, и посредником, и дважды самим комфлота проверялся, — невозможно утаить очевидное: допуск к самостоятельному управлению получил офицер, не сдавший задач практической навигации. Это все равно, что получить автомобильные права, не сдавая вождения.

…Субмарина под заводским номером 226 была заложена в Ленинграде 10 октября 1932 г., но в воды Балтики она так никогда и не окунулась. То была «Щука» — первенец, головная в серии V-бис, которых была построена «чертова дюжина» — 13 корпусов. Все они по рельсам Транссиба, секциями, были доставлены во Владивосток в гигантских ящиках с маркировкой «Сельхозтехника». В Гнилом Углу бухты Золотой Рог в единое Целое их соединяли электросваркой, только-только освоенной на Дальзаводе. Все происходило под завесой строгой секретности, причем буквально: сборочный стапель-кондуктор был со всех сторон закрыт громадными брезентовыми занавесями и тщательно охранялся. Само словосочетание «подводная лодка» было под запретом. «Объект», — положено было говорить так, — на воду спускали 15 апреля 1934 г., ночью, без митинга и оркестра. Каково же было удивление, когда в толпе судостроителей обнаружили… генерального консула Японии! Японец вежливо поклонился собравшимся, затем — субмарине и спокойно удалился, никем не задержанный. Так «Макрель»», единственная в ВМФ СССР, пошла в родную стихию в присутствии дипломатического представителя недружественной державы.

После поражения в русско-японской войне Россия приняла на себя вынужденное обязательство не развивать свои подводные силы на Тихоокеанском театре. Как только в 1936 г. истек тридцатилетний срок ограничений, немедленно был создан ТОФ — на базе аморфно-неопределенных «морских сил Дальнего Востока».

Чтобы покончить с японским поворотом темы: Иосиф Виссарионович ответил слишком любопытным островитянам не вдруг, но достойно. По его указанию, с началом войны во Владивостоке вдруг начали возводить весьма внушительного вида здание втуза рыбной промышленности. Будто других забот не было! Долгие годы затем образец сталинского модерна одиноко возвышался над трехэтажной улицей Ленинской. Стройку затеяли с единственной целью, чтобы глухой тридцатиметровой стеной перекрыть вид на акваторию Золотого Рога из окон генерального консульства Японии на Алеутской…

Но вернемся к нашей «Щуке». Впоследствии, когда имена собственные подлодкам заменили на тактические номера, «Макрель» стала Щ-117. Лодка была скромных размеров: длина 58 метров, ширина 8, осадка 4 метра, водоизмещение надводное 600, подводное 722 тонны. Вооружение — 6 торпедных аппаратов — 4 в носу и 2 в корме, носовое орудие 45 мм и три пулемета. Экипаж — 40 человек.

Военно-морской флаг на Щ-117 был поднят 28 января 1935 г., а через год на всю страну загремела ее «стахановская» слава. В апреле 1936 г. постановлением ЦИК командира наградили орденом Ленина, все остальные члены экипажа получили ордена Красной Звезды. До этого в истории российского флота поголовное награждение было применено только к героическим экипажам брига «Меркурий» и крейсера «Варяг». Они свою славу добыли в бою. За что же такой почет «энской» подлодке Тихоокеанского флота?

Нарком Ворошилов лично поставил задачу — совершить поход до полного истощения корабельных запасов. «Щука» прошла три тысячи миль, из них триста под водой. Подводники доказали, что срок автономности можно увеличить до 40 суток, и тем вдвое расширили возможности боевого применения «щук».

Первого мая, в числе знатных людей страны, в эфире Всесоюзного радио выступил орденоносец Николай Египко: «Цусима не повторится! Если враг сунется на священную землю Страны Советов с моря, мы будем бить его ничуть не хуже, чем в воздухе или на земле!» Египко вскоре был отправлен в Испанию, где воевал с франкистами по своей основной специальности. Он стал первым Героем Советского Союза среди подводников. На мостике Щ-117 его сменил тоже герой, но — будущий. Это был однокашник Египко по училищу имени Фрунзе, знаменитый впоследствии дагестанский аварец Магомет Гаджиев.

В боевых действиях против Японии эта «щука» не участвовала, всю войну она простояла в Советской Гавани. В 1950 г. по новой тактической классификации ВМФ СССР лодку переименовали в С-117. После войны она на целых четыре года застряла в капитальном ремонте с заменой дизелей. В 1952 г. — еще один ремонт, текущий с докованием.

…В 18.50 от Красникова пришла радиограмма. Командир сообщал, что вышел из строя правый дизель, но он продолжает движение в район развертывания. Впоследствии на этот факт найдется строка в другой служебной характеристике: «Командир БЧ-5 старший инженер-лейтенант Кардаполов Г.М. в должности с декабря 1951 г. Управление техническими средствами освоил удовлетворительно. Практические навыки по эксплуатации требуют Дальнейшего упрочения и расширения». И еще, видимо, тоже на всякий случай: «Командир БЧ-3 лейтенант Еременко А.М. специальность освоил недостаточно. По его вине в 1952 г. была выведена (из строя) торпеда ВТ-46».