Книга Не пожелай зла - Дмитрий Лазарев

— Мы не должны больше встречаться, — быстро произнес я, прежде чем решимость меня оставит.

А теперь уже все: слово не воробей, карте место, мосты сожжены и так далее в том же духе. Фраза повисла в воздухе, а Вероника смотрела на меня расширившимися глазами, не в силах поверить услышанному. Она, похоже, была в шоке.

— Что?! — наконец нарушил тяжелую тишину ее потрясенный голос. — Но мы… нам… Черт, Игорь, да я же с ума по тебе схожу!

Пока я глядел в ее постепенно наполнявшиеся слезами глаза, мое сердце готово было дрогнуть, но фраза «с ума схожу» поставила все на свои места. Принятое решение было единственно верным, и его следовало придерживаться неукоснительно.

— Нам нельзя больше видеться, — повторил я, глядя в сторону, так как смотреть ей в глаза было выше моих сил. — Это свидание было восхитительным, но мы совершили ошибку. Оно должно стать последним.

— Но почему?! Если это из-за мужа, то к дьяволу…

— Не говори ничего, о чем потом пожалеешь, — перебил я ее. — Дело не только в Павле. Со мной тебе быть нельзя, поверь. Я не могу объяснить внятно, но так будет лучше для всех. И для тебя в первую очередь.

Она взяла меня за подбородок и повернула лицом к себе.

— У тебя ведь тоже ко мне сильные чувства. Посмотри мне в глаза и скажи, что не хочешь меня больше видеть. И тогда я уйду.

Да, жизнь — строгий учитель. Вот и экзамен подоспел нежданно-негаданно: повышение квалификации в области самообладания. Я должен не просто суметь блокировать эмоциональный энерговыброс, но и остаться при этом внешне совершенно невозмутимым, словно сфинкс. Как мне важно сейчас ничем не выдать своего внутреннего трепета и не дать ей никакой зацепки для продолжения отношений! Что, Э-маг, слабо?! Но ты же прав на сто процентов, и осознание этого должно тебе помочь!

И ведь действительно помогло. Не знаю, что конкретно, но пожар чувств внутри словно превратился в огонь костра: хочу — дров подброшу, хочу — водой залью. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и медленно, с расстановкой произнес:

— Я. Прошу. Тебя. Уйти. Прощай, Вероника.

Неверие в то, что я сумею повторить эти слова, глядя ей в глаза, поддерживало ее до сего момента. Но в следующую секунду Ника как-то по-детски всхлипнула, затем залепила мне пощечину, распахнула дверь и вылетела в подъезд. Ее каблуки дробно застучали по ступенькам.

Я машинально закрыл дверь и обессиленно прислонился к ней. Я прав, тысячу раз прав! Но как же мне хреново! Как горько сознавать, что человек, только что даривший мне свою любовь, теперь мечется между отчаянием и ненавистью ко мне. Остается надеяться, что эта садомазохистская мера не запоздала. Ведь даже к очень сильному наркотику с одного раза не привыкают… вроде бы.

И вдруг со стенки с грохотом обрушилась вешалка — явный признак того, что я слишком увлекся психологической стороной событий и расслабился.

«Так, дорогой, немедленно собрался! Распускать нюни при каждом удобном случае — самый пагубный для Э-мага путь. Твои сопли теперь будут стоить тебе двухчасовой трудотерапии. А теперь — вперед и с песней!»

И я со вздохом потащился к своему инструментальному ящику. Может, оно и лучше. Не так больно будет.

Глава 21 ПРЕРВАННЫЙ ОТПУСК

Пермь, 15 мая 2008 г.

У всех отпусков один общий недостаток — они слишком быстро заканчиваются. С точки зрения отпускника, разумеется. Причем данный недостаток проявляется вне зависимости от длины отпуска. Однако если отпуск половинный — это вообще туши свет. Первую неделю ты релаксируешь, выпав из сумасшедшей карусели рабочих будней, и постепенно привыкаешь к статусу отпускника. Но только это происходит, как начинается вторая неделя, на протяжении которой над тобой висит дамоклов меч грядущего выхода на работу, а стремительно сокращающееся количество отпускных дней вгоняет в депрессию. Хочется схватить висящий на стене календарь, ежедневно напоминающий об этом, и с мстительным наслаждением разорвать его в мелкие клочки.

Впрочем, у Алисы Хохловой отпуск имел еще один эксклюзивный недостаток — он мог прерваться в любой момент одним телефонным звонком наставника. И ведь не откажешься! Она может находиться за многие тысячи километров, у теплых морей, но обязана будет в кратчайшие сроки прибыть на родину и явиться пред светлые очи Сергея Александровича Шестакова. Так что Алиса уже давно отучилась планировать на отпуск далекие поездки: когда рассчитываешь на малое, не столь обиден облом. Да и Валерка в подобных случаях реагирует менее болезненно, чем когда она внезапно срывается прямо с курорта, бросая его одного.

С другой стороны, даже зная, что все их планы на отдых могут в одночасье лопнуть как мыльный пузырь, ему все-таки хочется куда-нибудь съездить, и он уже три года безуспешно уламывает Алису рвануть с ним на юга. Они даже успели по этому поводу несколько раз крупно повздорить. Можно подумать, ей не хочется! Но против наставника не попрешь. «Почему ты не уволишься? — возмущался Валерка. — Они тебя там совсем заездят, на твоей каторге!» Увы, он не может понять, что с такой работы, как у нее, не увольняются. Он не может понять, а она — объяснить. Потому как тайна, и не ее личная. И непосвященным не положено знать то, что… не положено. Строить догадки Валере, конечно, никто не запрещал, но Алиса знала, что его воображение дальше трех магических букв «ФСБ» вряд ли зайдет. Этим он все себе объяснит и успокоится. Так для него будет лучше, да и для нее тоже.

Алиса готовила завтрак на кухне, улыбаясь своим мыслям. Все равно, сколько продлится ее отпуск. Главное — у нее есть возможность побыть с любимым человеком. Сколько лет они уже вместе? Почти пять. Из них четыре живут под одной крышей.

Гражданский брак устраивал обоих — им было хорошо и без штампа в паспорте. Возможно, они и пойдут на «легализацию», когда речь зайдет о детях. Но не раньше.

В коридоре послышались шаги. Легок на помине! Хмурый вид Валеры контрастировал с лучезарной улыбкой Алисы.

— Кофейку? — заботливо поинтересовалась она.

— Пожалуй, — уронил он, неуклюже водружаясь на табуретку.

Алиса тут же поставила перед ним чашку с темным ароматным напитком и вернулась к шкварчащей сковородке с яичницей.

— Ты выглядишь до отвращения жизнерадостной, — сообщил Валера, сделав глоток.

Алиса приподняла бровь:

— Кто-то встал не с той ноги?

— Кто-то не спал почти всю ночь, — буркнул он. — Ты что, не слышала этого мелкого гаденыша?

Разумеется, она слышала. Соседи сверху оставили своего йоркшир-терьера на ночь одного, и тот до утра истерично завывал и тявкал. Просто Алисе подобные мелочи не в состоянии были помешать выспаться, так как она умела экранировать от них свой слух и, если бы понадобилось, смогла бы заснуть даже в работающем кузнечном цехе.

— Не-а, — отозвалась Алиса. — Ты же знаешь — я сплю крепко.