Книга Танец с граблями - Маргарита Южина

– Просто удивительно, как это Маша у себя в квартире слышит голос Толика и совсем не слышит, как храпят эти двое!

Следующий день, как обычно, начался с прогулки. На улице температура падала, снег превратился в кашу, и все лапы и брюхо у Босса покрылись грязью. Если принимать во внимание, что собака после окраски имела далеко не собачий цвет, нетрудно догадаться, что нечастые прохожие от пса шарахались, как от чумного.

– Не обращай внимания, – утешала Кира Босса, когда шедшая навстречу им женщина тонко взвизгнула и перескочила на другую сторону улицы. – Она ни фига не понимает в собачьей красоте.

Однако пса это тревожило. Он остановился возле Киры, вздыбил загривок. Собрал пасть в трубочку и грозно зарычал.

– Ой, ну ты как маленький. Далась тебе эта тетка, – обняла его Кира и тут заметила, что Босс смотрит совсем не в сторону убежавшей барышни: он рычал куда-то в сторону дальних кустов.

На улице было еще не настолько светло, чтобы Кира решилась отважно сунуться в темные заросли.

– Нет, Босс, мы туда не пойдем, – нацепила она поводок на собаку. Пес рвался как раз туда. – А я тебе говорю, не пойдем! И не надо меня… тащить!

Но справиться с мощным псом Кире было не под силу – она пару метров прокатилась на скользких подошвах, и только зацепившись за дерево, сумела остановиться.

– Вы хорошо собачку держите? – услышала она старческий голос позади себя.

– Вы проходите, не бойтесь, он не кусается, – обернулась Кира.

Сгорбленная старушка, тащившая на спине что-то тяжелое, скорее всего, куль с картошкой, резво потрусила мимо, и Кира проводила ее глазами. Когда она снова обернулась и взглянула на кусты, от них быстрой походкой отходил мужчина в черной куртке и черной шапочке. Кира видела его только со спины, лица не разглядела. Босс тоже провожал его глазами, гортанный рык его затихал.

– Ну и что в нем есть особенное? Подумаешь, зашел мужичок в кусты по малой нужде. Он же не знал, что мы тут с тобой прогуливаемся… По-моему, ты, Босс, зря так нервничаешь…

Сама она нервничала гораздо больше. Отчего-то этот мужчина в кустах ее сильно встревожил. Может, от того, что на нем была черная куртка? А ведь Русков именно так и описывал того, кто на него напал. И ждал преступник Рускова, кажется, тоже в кустах!

Кира видела, как мужчина свернул на дорогу, поймал машину и уехал.

– Давай посмотрим, может, там от него что-нибудь осталось… – решилась Кира подойти к кустам. – Только, Босс, чур, ты первый, ты все же мужчина.

Она спустила собаку с поводка, и Босс стремительно понесся к кустам. Кира поспешила за ним. Ничего. Натоптано, конечно… Нечего было и думать о том, чтобы пронаблюдать по следам, откуда этот человек пришел – снег был невозможно раскисшим, и даже ночная прохлада не подморозила грязь. Кира уставилась на снежную кашу под кустом и в который раз пожалела о том, что она не старый, опытный сыщик: уж он-то знал бы точно, какие выводы можно сделать, глядя на эти едва различимые следы в грязном снежном месиве. Она же только тупо потаращилась на кусты, Босс потыкался мордой в снег, с тем они и отбыли восвояси.

– Что-то вы сегодня долго… – встретил их у двери Кауров.

– Зачем ты вылез? Маша и так твой голос слышала, решила, что я у себя ее мужа пригрела, – недобро откликнулась Кира.

– И что – мне теперь вообще из кладовки не вылезать? Почему ты такая сердитая?

Кира разделась, прошла в ванную, а когда вышла, на столе уже дымились оладьи. Устоять против них у Киры сил никогда не хватало, а есть и продолжать дуться было бы совсем по-хамски.

– Сегодня Босс хотел на какого-то мужика напасть, – проговорила она, запихивая в рот оладушку.

– Что это с ним? Надо намордник надевать, я же тебе говорил, – огорчился Кауров.

– Не надо. Он не просто так хотел напасть. Этот мужик что-то в кустах высиживал, вот Босс туда и рвался.

– Что высиживал?

– Одно из двух – или ждал, чтобы я подальше ушла – нужда приспичила, или, наоборот, ждал, когда я поближе подойду. Черт его знает! Кстати, этот мужичок тоже в куртке черной был и в черной шапочке. Как у Рускова. Так что не надо нам намордника. Да что ты вскочил-то? Не волнуйся, пока я с собакой, на меня никто не отважится напасть.

Кауров действительно вскочил, хотел было нервно пробежаться, но метраж кухни не позволял, он раза два повернулся и снова уселся напротив Киры.

– Фигня это все. Босс тебя не спасет, если тот всерьез решит тобой заняться. Ты же должна помнить, что Суслина застрелили! Так что черному мужику и не надо к тебе близко подходить. Будет потом Босс рядом с твоим трупом скулить. Вот черт!

Такой разговор Кире совсем не понравился. Она широко раскрыла глаза и не знала, что теперь делать с очередной оладьей, которую уже успела затолкать в рот – есть она уже не могла.

– Да ладно, ничего, не переживай. Придумаем что-нибудь. Можно, например, на тебя бронежилет надеть.

– А на Босса? – просипела Кира.

– И на него. А на собак есть бронежилеты?

– Игорь… я не хочу в жилете. Я в нем буду толстая.

Кауров критически взглянул на ее фигуру и скривил губы.

– Можно подумать, ты без бронежилета березка!

Кира бросила вилку и гневно произнесла:

– Нечего пялиться на меня! Иди давай в свою кладовку, клоп!

Кауров медленно, очень медленно вздохнул и, не выдыхая, произнес:

– Сейчас. Я. Задавлю. Тебя. Подушкой.

Кто его знает, может, и задавил бы, но Кира, горестно всхлипнув, унеслась в ванную и включила воду на полную катушку. Она смотрела на струи и думала – вот если бы она пошла с Боссом на прогулку, а там ее подстрелил бы этот черный мужик. Так, не совсем, не до смерти. Допустим, руку прострелил бы! Она бы лежала на снегу, истекала кровью, а тут бы прискакал Кауров, увидел бы ее бездыханное тело… Нет, тело пусть дышит… Ага, значит, прибежал бы, схватил на руки… Нет, он ее, пожалуй, не поднимет, в куртке-то… Ничего, пускай пыжится!

– Ты долго? – постучал в двери постоялец.

– Не твое дело! – рявкнула Кира и решила занять ванную надолго, поэтому залезла в воду и напустила пены.

Горячая вода ее всегда расслабляла. Все печали убегали от жары прочь. Ей уже не хотелось валяться простреленой где-то под кустами – она хотела, чтобы ее любили веселую и здоровую.

Весь день Кира не разговаривала с Кауровым. Ей, конечно, мечталось, что он начнет чувствовать себя виноватым и будет заглядывать ей в глаза. Может, даже наговорит комплиментов, скажет, что она ему давно нравится и еще что-нибудь в этом духе, и вечер пройдет, как в самых лучших романах – при свечах. Если честно, то Кира уже давно притащила из детского сада для этих целей три свечки, так, на всякий случай. Свечки были толстые, грязно-белые и совсем некрасивые, завхоз Алла Даниловна покупала их черт знает когда, они уже лет пять провалялись в ящике, и теперь дожидались своего романтического часа.