Книга Нобелевская премия по сексу - Татьяна Луганцева

— Не думай об этом. Мне кажется, что Александр — твоя первая, выстраданная любовь, а твои опасения рассеются со временем, — ответила Антонина и, вдруг что-то вспомнив, сказала: — Знаешь, у меня для тебя есть неприятная новость… Не знаю, куда дальше тянуть… пока ты была в больнице, я не хотела говорить, но раз уж ты дома…

— Не томи! Выкладывай. Что еще случилось? — Агата отправила кусок буженины в рот и запила домашним, сваренным Тосей из клюквы и малины морсом.

— Почти сразу как ты легла в больницу, звонили друзья Тимофея Власова и приглашали тебя на его похороны. Они объяснили, что обзванивали всех, кто был указан у него в электронной записной книжке.

Агата, замерев, молча смотрела на подругу.

— Я, конечно, передала от твоего имени соболезнования, но сказала, что ты в больнице и прийти не сможешь. Что с тобой? Я все правильно сделала или что-то не так? — забеспокоилась Антонина.

— Ты все правильно сделала, я просто в шоке. Такой молодой парень… Тимоха, что случилось?

— Вроде убили… заказное…

— Какой ужас! Такой талант! Знал в совершенстве четыре языка. Безотказный парень! Кому могло прийти в голову убить его?

— Вот уж этого я не знаю, — пожала плечами Антонина.

Агата задумалась. Внезапно она вспомнила, что именно Тимофею она послала ксерокопии документов на итальянском языке со стола Берсеньева.

«Хм… так и не узнаю, что там было, — подумала она. — Сразу после того как я ему отправила документы, у меня не было времени позвонить и узнать, что в них. Потом я попала в больницу, а Тимофея уже и в живых не было… вот как бывает», — провела целую цепочку умозаключений Агата, решив, что навестит мать Тимофея и поможет ей чем сможет.

Но Александр Берсеньев все равно не выходил у нее из головы. Да он для этого и постарался на славу. Куда Агата ни обращала свой взгляд, везде натыкалась на вещи, купленные им.

«А ведь вкус у него отличный… как все подобрал по стилю и цвету», — отметила про себя Агата, не вслушиваясь в болтовню Антонины. Та, видимо, очень соскучилась за месяц по собеседнице и совместным поздним посиделкам за ужином.

«Узнаю я все-таки, чем занимается Берсеньев, есть у меня шанс, он все свои дела держит в компьютере, а всю информацию я скачала, только не было времени узнать, что там», — подумала Агата и, взяв телефонную трубку, набрала номер компьютерщика Евгения Ковальчука.

Трубку долго не брали, затем заспанный юношеский голос спросил:

— Алло?

— Женя, привет, это Агата! Извини, что долго не звонила, не могла раньше. Хочу узнать, что там с информацией, что я тебе переслала месяц или три недели назад, столько событий произошло.

Трубка хранила молчание, затем юноша прокашлялся и сказал:

— Я бы рад вам что-то сообщить, но боюсь, что не смогу, дело в том, что я не Женя.

— Почему тогда вы берете его телефон? Мне нужен Женя, — сказала Агата, чувствуя, как у нее все холодеет внутри.

— А его нет, — ответил парень, — и… скажите, кто вы такая?

— А это вам еще зачем? — удивилась Агата, понимая, что разговор принимает неприятный оборот.

— Мне так велели, вы не паникуйте, девушка, если вы ни при чем, то вам ничего не будет.

— Я ничего не понимаю, кто вам что велел?

— Я сейчас плохо соображаю, так как уже спал, извините. Меня зовут Макс, я друг и сосед Жеки по квартире, что мы снимаем, снимали… Дело в том, что Женьку дней двадцать назад убили…

— Как убили?! — ахнула Агата.

— Очень просто. Закололи ножом у нас же на квартире. Женька-то дома работал, а я хожу на работу в банк, как все нормальные люди. Это преступление случилось, когда меня не было дома, и у меня алиби, — уже заученным монологом во избежание лишних вопросов сказал Макс.

— Ужас, — выдохнула Агата, не зная, что она еще может сказать.

— Я, конечно, вызвал кого следует, сам был в шоке от того, что случилось. У Жени и врагов-то не было, хотя кто знает, что он там себе нажил в Интернете? В квартире все было перевернуто вверх дном, но ничего не пропало. И следователь до сих пор ничего сказать не может, говорит, дело-«висяк». Мне очень обидно это слышать, так как Женька был моим хорошим другом, и я очень бы хотел, чтобы гад, кто это сделал, сидел в тюрьме. Сам следователь мне и сказал, чтобы я всех, кто интересуется Женей, отправлял к нему, может, зацепка появится.

— Может, и появится, — ошарашенно сказала Агата, — дай мне телефон этого следователя.

— Киселев Виктор Викторович. — И Макс продиктовал ей номер телефона.

— А кто еще звонил Жене? — спросила Агата.

— Да так… подруги… знакомые по Интернету, я вообще думаю, что эта затея глупая. Убийца разве будет звонить Жене? Он же знает, что его уже нет, он же ведь его и убил!

Агата наморщила лоб, пытаясь уследить за его мыслью.

— Действительно…

Агата повесила трубку, ее состояние было близко к шоковому. Не каждый день узнаешь о том, что убили твоих хороших знакомых… И ведь убили вскоре после того, как она обратилась к ним с просьбой помочь ей добыть информацию об Александре Берсеньеве.

Глава 15

Агата приняла контрастный душ, потом энергично вытерлась полотенцем и высушила волосы феном. Чувствовала она себя паршиво, но надо было возвращаться в рабочий график; и первым, кого посетила Агата в это утро, был редактор «Клюквы в сиропе» Тюльпан Тимурович Аскользин.

— Не верю своим глазам! — вышел он к ней навстречу, раскинув руки в стороны и фальшиво улыбаясь.

— Чудесно выглядишь… — лицемерно сказал он.

— Не будем об этом, — мрачно посмотрела на него Агата.

— Агаточка, душка, не сердитесь на меня, я был неправ, но я в первую очередь коммерсант, и у меня штат сотрудников, за которых я отвечаю. А ты была не самым выгодным вложением денег, пойми меня правильно. Теперь все изменилось, ты снова в седле, я выплачиваю тебе твой крупный и совершенно заслуженный гонорар, здесь вся сумма. — Редактор протянул Агате пластиковую карту в конверте. — Тебе же нужны были деньги? Бери их и используй, как тебе нужно, — сказал Тюльпан Тимурович.

Агата молча взяла конверт.

— Да, Агата, если уж ты нашла ключик к этому скрытному господину, то позванивай мне, может, наш общий знакомый подкинет еще какую-либо информацию, я хорошо заплачу. Меня интересует все.

— Он спас моего ребенка, — твердо сказала Агата.

— Герои сейчас не нужны…

— Он очень хороший человек…

— Банально.

— Он помог мне в больнице.

— Плакать я не буду.

— Понятно, вам нужны грязь, пошлость, всякая чушь! — Зрачки Агаты сузились.