Книга Реванш русской истории - Егор Холмогоров

Американцам – прежде всего как народу, а не только истеблишменту Америки – надо осознать, что есть границы, которые не перелетишь на боевом дроне. Поэтому насколько плохо психологическое сползание к готовности рассматривать ядерную войну в качестве приемлемого варианта, настолько хорошо возрождение обывательского страха перед ядерной бомбой.

В нашем и их страхе, быть может, единственная надежда этого мира.

26 марта 2015

Стойкий оловянный враг

На одной из моих книжных полок стоят рядом русские полководцы Суворов, Кутузов и Жуков. Суворов держит в руках какой-то хитрый план. Одноглазый Кутузов неожиданно энергичным жестом дает распоряжение о выстреле стоящему тут же перед пушкой образца 1812 года артиллеристу, маршал Жуков взирает на это, с удовлетворением разглядывая служащую задним фоном композиции картину – сожженный и разрушенный Рейхстаг 1945 года.

Руины, пожары, разбитая зенитка. Нашего Знамени Победы над Рейхстагом, впрочем, нет. Эту апокалиптическую картинку я приобрел, кстати, на Унтер-ден-Линден – немцы испытывают к сюжету гибели Берлина загадочное пристрастие.

Обзавестись фигуркой гитлеровского диверсанта Отто Скорцени мне никогда в голову не приходило, но если бы пришло – ему бы в этой инсталляции тоже нашлось свое место, по нему бы наши и вели огонь – «забил заряд я в пушку туго…».

Если у мальчишек есть солдатики, то закономерно, что среди них есть наши и враги. И если наши выглядят так, как в истории выглядели наши, то враги должны выглядеть так, как в истории выглядели враги.

В моем детстве эта истина не оспаривалась, и едва ли не каждый мальчишка моего поколения имел набор «Ледовое побоище», где десяти красным русским ратникам противостояли десять серо-стальных «псоврыцарей» – по три всадника и по семь пеших. При этом мы не сомневались, что крестоносцы – плохие, да и трудно было считать иначе, если вспомнить, что главным источником наших познаний был великий фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский».

Памятуя обо всем этом, на внезапно превратившийся в крупный общественный скандал инцидент с обнаружением в только что открывшемся «Детском мире» солдатиков в форме Третьего рейха я не могу реагировать без изумления. Правоохранители, депутаты, общественники доказывают нам, что такие солдатики – это оскорбление Победы, и клянутся их не допустить. Отвечающие им ехидные остроумцы спрашивают – скоро ли дойдет дело до закрашивания свастик в фильме «Семнадцать мгновений весны»?

Десятки раз за прошедшие годы мне попадались солдатики, изображающие гитлеровцев, и мне, признаться, ни разу не приходило в голову понимать их иначе, чем врагов, с которыми будут сражаться наши солдатики. И большинству обычных граждан, не обладающих пылким воображением общественников, вряд ли пришло в голову иное.

Настоящих фанатов Третьего рейха облавами в магазинах не победить – они делают асов люфтваффе и эсэсовцев, «Тигры» и «Фердинанды» своими руками. Впрочем, и среди любителей склеивания немецкой техники вы обнаружите тех, кто пошел сражаться в Новороссию против пошедших в батальон «Азов», в соотношении 10:1.

Недооценивать опасности героизации нацизма, конечно, нельзя. И, спору нет, иногда это любование начинается с красивой формы и звучных немецких маршей. И вот уже начинается смердяковщина о том, что такие голубоглазые красавчики в войне с комиссарами просто не могли быть неправы.

Но героизация есть обратная форма исторического вранья и исторического утаивания. Если вы видели патетический «Триумф воли» Лени Рифеншталь, то вы видели и мешковатых, одутловатых «арийцев» на съезде НСДАП, и бюргерскую обывательщину нацистских ритуалов. Право же, в фильмах, где гитлеровцев старательно демонизируют, они выглядят и подтянутее и грознее, чем на деле.

Какое количество молодых людей, головы которых забиты враньем про то, что «Гитлер шел освобождать русских от коммунистов», изрядно бы прочистило себе мозги, если бы прочло пассажи из «Майн кампф», где вопросы необходимости уничтожения России как государства и русских как нации обсуждаются вполне откровенно.

А сколько бы наших либеральных попугаев, то призывающих сдавать Ленинград, то клеящих ярлык «Гитлер» по своему вкусу, прикусили бы клювы, если хотя бы немного почитали реальные внутренние документы Третьего рейха.

Наше невежество – лучший соратник неонацизма.

«Война с солдатиками», когда активисты-общественники обещают выпотрошить едва ли не все магазины игрушек и военных моделей, и вовсе чревата серьезными для общественного сознания рисками.

Сегодняшние активисты – в желании ли выслужиться перед непонятно кем или ввиду известных молитвенных практик альтернативно одаренных людей – совершают очень опасную подмену. Благодаря их усилиям память о Победе из фактора нашей силы превращается в фактор слабости, в какое-то хрупкое деревце, которое следует защищать от ветров, холодов и коварных поползновений со всех сторон. Иначе, мол, не выживет.

Мало кто так трудится над скорейшим забвением реального нацизма, превращением его в политкорректное абстрактное зло, как истеблишмент бывших странагрессоров.

Уже целые поколения западных юных игроманов уверены, что вермахт воевал под красными флагами с черными крестами, и скоро уже вообще забудут, причем тут свастика. Именно для того, чтобы этого не забыть, я, когда устанавливал себе на компьютер стратегическую игру «Hearts of Iron», раз за разом заменял немецкую «политкорректную» раскраску на исторически точную.

Понятно, в чем интерес немцев. Но в чем интерес наших активистов? Они хотят такими запретами добиться, чтобы наши дети и не знали, как выглядел враг в той войне и причем тут похожий более на черного паука, а не на солнце знак? Они хотят, чтобы прадеды наших детей сражались с абстрактными «врагами» вместо конкретных гитлеровцев?

И тут есть еще один риск для нашей русской истории – риск более общего характера. Мы слишком быстро забываем своих врагов, совсем как в анекдоте: «Я не злопамятен – отомщу и забуду».

России на своем пути приходилось встречаться со страшнейшими и опаснейшими врагами. Монголо-татары и Крымское ханство были великими кочевыми державами. Сам польский король, лишь бы откупиться от крымцев, принес им вассальную присягу за Киев. Речь Посполитая, с которой мы сражались в Ливонскую войну, во времена Смуты и битвы за Украину, тоже была великой и грозной державой. Швеция к тому моменту, как с нею начал войну Петр Великий, обладала лучшей армией в Европе. Россия нанесла сокрушительные поражения Фридриху Великому и Наполеону – двум военным гениям Европы. Вермахт на 22 июня 1941 года был лучшей армией мира.

Удары, которые мы наносили своим врагам, были настолько сильны, что большинство из них они отправили в полное историческое небытие. Настолько полное, что и мы, и наши друзья, и недруги за границей порой забываем о том, как этот враг был силен при жизни. И вот уже балаболы от псевдоистории говорят о «незначительной стычке на Чудском озере», кажется, что «никакого монгольского ига не было», и вот уже нам рассказывают, что Польша и Швеция, не говоря уж об Османской империи, были «второстепенные державы», и вот уже даже Наполеон получается какой-то ненастоящий.